Мяличкин досадливо поморщился, и карандаш побежал по бумаге: «Я, Мяличкин Константин Юрьевич, являясь начальником сектора третьего отдела Региструпра, был отправлен в командировку в Таллин (Ревель) с целью».
Глава 4
Бутылка виски
I
Отель «Де сакс» находился почти в центре Праги. Это была самая дорогая гостиница города. В былые времена здесь останавливались члены австрийской и саксонской династий.
Расплатившись с извозчиком, частные сыщики зашли внутрь.
Метрдотель, справившись о цели визита, поведал, что полиция, прибывшая на место после сообщения доктора, опрашивает подчинённых мистера Баркли в тринадцатом номере.
Комната под несчастливой для русских людей цифрой оказалась в самом конце коридора второго этажа. Ардашев постучал в дверь.
Войдите! пробурчал знакомый голос инспектора Яновица.
Войта улыбнулся и первым шагнул в номер, Клим Пантелеевич вошёл за ним.
Пятидесятиоднолетний Милош Яновиц как всегда, слушая свидетеля, по привычке гладил нафабренные усы и, облачённый в белую сорочку с галстуком и в костюме-тройке, при первом знакомстве всегда производил впечатление высокообразованного и вежливого человека, но это впечатление таяло, как снег, стоило ему приступить к допросу. Судя по всему, в данный момент полицейский опрашивал за столом последнего свидетеля, вернее, свидетельницу. Двое других Эдгар Сноу и Алан Перкинс сидели на диване во второй комнате, ожидая окончания неприятной процедуры.
Ого! вставая, воскликнул инспектор. Сам господин Ардашев пожаловал! И, как всегда, в сопровождении верного Санчо Пансы моего бывшего непутёвого подчинённого.
Так уж и непутёвого? огрызнулся Войта. А разве не я раскрыл убийство на Ржетезовой улице, пока ваша светлость ковыляла в участок после изрядно принятого на грудь?
Смотри мне, Вацлав! погрозил пальцем инспектор. Допросишься!
Ладно-ладно, ваше вселенское величество, прошу не гневаться. Мы по делу. Переговорить бы.
Яновиц повернулся к свидетелям и сказал:
Господа, прошу вас подождать в холле. Возможно, вы ещё понадобитесь.
Мисс Лилли Флетчер тотчас перевела слова инспектора и вместе с остальными покинула номер.
Садитесь.
И на том спасибо, проронил Ардашев и расположился напротив.
Итак, что же вас привело сюда? осведомился полицейский, набивая трубку табаком из кожаного кисета.
Наверное, то же, что и вас, господин инспектор, ответствовал Клим Пантелеевич. Всего несколько часов назад, к нам в контору заявился этот американец вместе со своими помощниками. Он сообщил нам, что будучи ещё в Америке получил несколько писем с угрозами. Вымогатель составил для него и его окружения, включая даже домашнего питомца, прейскурант жизни, в котором были указаны суммы, позволяющие мистеру Баркли здравствовать в течение августа, а потом и сентября месяца. Вот потому-то он с большим удовольствием пересёк океан, и, судя по всему, чувствовал себя здесь в безопасности.
Прейскурант жизни? прикуривая трубку, удивился инспектор. Такого я ещё не слыхал.
Да, представьте себе.
И что же этот толстосум от вас хотел?
Он просил меня отправиться вместе с ним в Америку и отыскать преступника.
И поэтому вы здесь?
Почти. Я протелефонировал в «Де сакс», чтобы с ним встретиться, а мне сообщили, что мистера Баркли увезли в карете скорой помощи. Приехав сюда, нам поведали и о вас. Вы не знаете, в какой он больнице?
На Франтишку.
Где прозекторская доктора Гольдберга?
Да.
Что с ним? поинтересовался Войта.
Не знаю, пожал плечами полицейский. Врачи обнаружили у него признаки то ли удара[5], то ли паралича сердца[6], то ли грудной жабы[7]. Шут их разберёт. Если судить по рассказу переводчицы и двух молодых людей, они всей компанией сидели здесь, в номере, и обсуждали дела. Баркли налил себе немного виски и закурил сигару. Потом явился коридорный и передал американцу письмо. Тот прошёл в другую комнату, судя по звукам, распечатал конверт. Вернулся злой. Снова налил виски и выпил. Покурил. Вдруг схватился за сердце и, начав задыхаться, осел в кресло. Его положили на диван, расстегнули сорочку и открыли окно. Срочно вызвали доктора. Американец этот, видно, большая шишка. Сам полицмейстер распорядился, чтобы я приехал и проверил не было ли в отношении него какого-либо злоумышления. Но нет, всё чисто, если не считать вашего рассказа.
Почти. Я протелефонировал в «Де сакс», чтобы с ним встретиться, а мне сообщили, что мистера Баркли увезли в карете скорой помощи. Приехав сюда, нам поведали и о вас. Вы не знаете, в какой он больнице?
На Франтишку.
Где прозекторская доктора Гольдберга?
Да.
Что с ним? поинтересовался Войта.
Не знаю, пожал плечами полицейский. Врачи обнаружили у него признаки то ли удара[5], то ли паралича сердца[6], то ли грудной жабы[7]. Шут их разберёт. Если судить по рассказу переводчицы и двух молодых людей, они всей компанией сидели здесь, в номере, и обсуждали дела. Баркли налил себе немного виски и закурил сигару. Потом явился коридорный и передал американцу письмо. Тот прошёл в другую комнату, судя по звукам, распечатал конверт. Вернулся злой. Снова налил виски и выпил. Покурил. Вдруг схватился за сердце и, начав задыхаться, осел в кресло. Его положили на диван, расстегнули сорочку и открыли окно. Срочно вызвали доктора. Американец этот, видно, большая шишка. Сам полицмейстер распорядился, чтобы я приехал и проверил не было ли в отношении него какого-либо злоумышления. Но нет, всё чисто, если не считать вашего рассказа.
А что в письме?
Понятия не имею. Судя по всему, он сунул его себе в карман.
А виски?
На журнальном столике.
Позволите мне взять с собой бутылку?
Зачем она вам? Если бы в ней был, допустим, цианистый калий, у него бы пена на губах выступила. Но доктора говорят о болезни сердца. А впрочем, он выпустил дым, можете забирать. Мне не жалко. Виски там почти не осталось.
Благодарю вас, инспектор, проронил Ардашев и поднялся. Пожалуй, завтра мы наведаемся в больницу к мистеру Баркли.
Дело ваше. Я доложу начальству, что никакой уголовщиной здесь не пахнет. В Америке у него, может, и есть проблемы, но не в Праге. Поэтому меня мало интересуют душещипательные истории этого миллионера.
Откуда вы взяли, что он миллионер? встрял в разговор Войта.
Ворона прилетела со Староместской ратуши и накаркала! полицейский повернулся к Климу Пантелеевичу и выговорил раздражённо: Иногда ваш подопечный меня удивляет, задавая детские вопросы. Любому понятно, что Баркли богат как Крез, если остановился в самом дорогом отеле столицы Чехословакии. Но он и скряга знатный: поселил троих подчинённых в одной из самых дешёвых гостиниц Праги в «Золотом Гусе», что в Кобылисах[8]. К тому же, переводчица проболталась, что у него золотой счёт в «Легиа-банке» и он у них почётный клиент.
Ясно, Ардашев улыбнулся и сказал: Замечу лишь, что этот, как вы изволили выразиться, «мой подопечный», знаком со мною немногим более года. А всю сознательную жизнь сыскного агента он провёл с вами. И, как я понимаю, благодаря этому, многому от вас научился и даже кое-что перенял.
Вот-вот, поддакнул Войта, всё плохое у меня от бывшего начальничка. Поэтому и не женюсь никак.
Нет, просто дамы видят твою гнилую душонку, съязвил инспектор.
Вацлав махнул рукой, как саблей, и сказал:
Всё! В «Три дикаря» больше с вами не ногой!
Ага! хохотнул Яновиц. Зарекался козёл в огород не ходить. Да кроме меня и господина Ардашева ни один порядочный человек с тобой в портерную не сунется. Только мы тебя и терпим.
Не обращая внимания на перепалку старых знакомых, Клим Пантелеевич изрёк:
Сдаётся мне, что в деле мистера Баркли нам мы отыщем не один скелет в шкафу. Даст Бог, разберёмся. Честь имею, инспектор.
Всего доброго.
Уже на улице Войта осведомился:
Что же за письмецо получил Баркли? Неужто из Америки?
Всё может быть. Если помните, он нам так и не показал четвёртое послание Морлока.
Да, похоже, насчёт тёмных сторон жизни Баркли вы правы.
Посмотрим. Ловите таксомотор или извозчика. Едем в контору. Я хочу проверить содержимое этой бутылки.
II
Когда Ардашев, скрипнув дверью, вышел из лаборатории. Войта, ожидавший начальника за своим столом, тотчас же подскочил и направился в его кабинет.
И что там было?
В бутылке содержится примесь сульфата морфия. Войдя в соединение с алкоголем, он образует симптомы, сходные с сердечной недостаточностью и может привести к смерти. Всё зависит от концентрации.
Неужели Морлок один из трёх его подчинённых? На эту смуглую лапочку даже думать не хочется, так уж она прелестна. Ну и помощник тоже не производит впечатление убийцы. А вот историк сам себе на уме.