Вы поможете мне не то говорит, не то просит Центавр.
Э-э-э простите я бы, конечно, рад, но
Моя звезда уходит от меня, признается Центавр.
Ничего не понимаю, на всякий случай сочувствую.
Проксима она уходит скоро она совсем перестанет быть моей
Наконец, понимаю, о чем идет речь.
Скажите не отстает Центавр (да почему Центавр, а не Кентавр?) как это у вас получается?
Что получается?
Ну, вот вы меняетесь, молекулы покидают ваше тело, на смену им приходят другие а вы по-прежнему остаетесь самим собой, и никем больше
Смотрю на него, и думаю, как ему объяснить, что он это он, а я это я, и быть мной у него не получится
вот такая сказка у меня получилась, но когда я пришел с ней в редакцию, мне сказали, что такие сказки сейчас не нужны.
Ну, вы же сами понимаете сказали мне, ну какие созвездия, какие созвездия? Да вам любой читатель рассмеется в лицо и скажет, что звезды объединяются в кластеры, а не в созвездия. Да и вообще, самому-то не смешно? Мы думаем, как расшевелить разум космоса, а вы несете нам какие-то сказки!
Мне не оставалось ничего кроме как в гневе хлопнуть дверью и выйти на улицу, чуть подернутую дождем, ведя за собой сказку. Я боялся, что сказка расплачется, но она держалась удивительно спокойно, и даже спросила меня:
А что они там хотят расшевелить, какой разум космоса?
Ой, ну это долго объяснять
Так объясните сказка поежилась под дождем и ускорила шаг у нас еще много времени
Ну, понимаете скопления звезд напоминают скопление нервных клеток строение нервной системы
Как удивительно, сказка даже захлопала в ладоши.
И вот кто-то из наших ученых голов установил, что через какие-то там миллиарды лет всякие там энергетические импульсы от звезды к звезде сложатся в настоящий разум
Невероятно, сказка даже подпрыгнула от восхищения.
но на это нужно слишком много времени, больше, чем проживет вселенная
Ну вот, сказка, кажется, по-настоящему загрустила.
Вот наши ученые головы и пытаются что-то сделать отправлять какие-то экспедиции, слать какие-то сигналы чтобы ускорить все это понимаете?
Как интересно а меня возьмут в экспедицию?
Ну что вы вы же сказка
Ну вот и вот теперь сказка действительно расплакалась, горько и безутешно.
Ну что вы, что вы, заволновался я, вы а вы попробуйте, правда сходите в этот центр где космонавтов берут может может, у вас получится?
Получится, обязательно получится!
Сказка захлопала в ладоши и убежала куда-то в никуда. Мне казалось, что её не возьмут, её не могли взять, и еще мне почему-то казалось, что именно она, сказка, могла решить этот вопрос, как расшевелить вселенную, но её не возьмут, поэтому она ничего не решит, и у нас ничего не получится
Гроза, бегущая от грозы
бежим во весь дух, со всех ног, во весь опор, перескакиваем через овражки, через канавки, кто-то спотыкается, падает, тут же подскакивает, чтобы скорей-скорей поспеть за остальными.
Бежим со всех ног, во весь дух, во весь опор, обгоняя самих себя, скорей-скорей успеть домой под крышу до грозы, до темноты, до неминуемого страшного.
Бежим во весь опор, со всех ног, во весь дух, через лес, через поле, через крохотную речушку, кто-то споткнулся, промочил ноги, ай, ах, некогда, некогда, скорей-скорей успеть до грозы, вон она уже громыхает
А дома мама смотрит в окно, а дома все мамы смотрят в окно, ждут, когда мы вернемся, быть не может, чтобы не вернулись, не успели до грозы, скорей же, скорей
Бежим через Европу, через Африку, через Америку, через континенты и океаны, скорей-скорей боимся не успеть, а в небе уже громыхает
Бежим кого-то подхватываем на бегу, кого-то ведем с собой, скорей, скорей, да чего мешкаешь-то, бежим через поле, над которым уже вспыхивают молнии.
Бежим ветер свистит в ушах, через лес, через темную чащу, кто-то кричит, кто-то зовет на помощь, ищем кого-то, нам кричат бросьте, бросьте, и никого не найдете, и себя загубите все-таки ищем, находим, вот она плачет под деревом, хватаем её за руку, тащим её с собой скорей-скорей к дому, на бегу спрашиваем, тебя как зовут, отвечает гроза
Кто-то спотыкается, кто-то падает, кто-то не успевает, кто-то на бегу подслушивает ваши мысли, ну не спешите, ну спрячьтесь от грозы где-нибудь под деревом, а что, так можно, да, да? прячутся под деревьями в густом лесу, только не под самым высоким, добавляют ваши мысли не слушая вас.
Бежим во весь опор, из галопа в карьер, вздымая копыта, слышим приближающийся гром и грохот, уже над нашими головами, скорее, скорее, скорее, вот уже огни дома мелькают на горизонте, он кажется бесконечно далеко, не на другой стороне поля, а через мириады и мириады световых лет
Бежим галопом, во весь опор к распахнутой двери, мама встречает на пороге, все мамы встречают на пороге, удивленно смотрят на грозу, а это кто с вами, говорим гроза.
Ой, какие вы молодцы, что грозу привели, говорит мама, а то мы уже всех собрали, всякой твари по паре, и солнце, и луну а грозу не нашли, думали, она погибнет. Скорей, скорей, говорят мамы и мы бежим в дом, и за нами захлопывается исполинская дверь толщиной с человеческий рост, и грозе пододвигают кресло у очага, наливают чашку чая. Снаружи уже грохочет, удар в сколько-то там мегатонн, выжженная земля под выжженным небом. Мама спрашивает у вас, а вы моих не видели, ну трое их, еще быстро бежать не могут, вы им что-то про лес и дерево говорили и вы не знаете, что ответить
Дети с северо-запада и дети на юго-восток
Что с моими детьми, спрашивают меня.
Что с моими детьми, спрашиваю я себя.
Почему мой старший сын летает только в одном направлении, с северо-запада на юго-восток, почему не сворачивает на север, на юг, на восток, на запад, почему летит только так.
Я не знаю, говорю я им.
Я не знаю, говорю я себе.
Почему мой младший сын летает только в одну сторону, с северо-востока на юго-запад, почему не летит на юг, на север, на запад, на восток.
Я не знаю, говорю я им.
Я не знаю, говорю я себе.
Почему я подхватил его старшего сына неумолимо падающего с небес, потому что так положено, подхватывать тех, кто падает, я знаю это, я видел это сотни раз, подхватывают падающих детей, чтобы снова поднимались в небо, расправляли крылья. Почему я называю его старшим сыном, разве так появляются сыновья, нет, они, конечно, летят по небу, и падают, и мы подхватываем их но до этого бывает еще что-то, еще много чего, не бывает, чтобы вот так, сразу падает с небес, и едва успеваешь стремительно подхватить падающее нечто.
Почему я подхватил его младшего сына неумолимо падающего с небес, при этом еще и пылающего, почему я подхватил его, обжигая свои крылья, беспомощно кувыркаясь с ним в облаках, подхватывая нечто пылающее, гаснущее в тумане.
Что с моими детьми, спрашивают меня.
Что с моими детьми, спрашиваю я себя.
Почему старший сын не говорит, спрашивают меня, почему не слышно его песни в туман облаков. И я не могу объяснить, что его песня слышна, но нужно прислушаться к таким высоким частотам, которые не может уловить даже самое чуткое наше ухо.
Почему младший сын не говорит, спрашивают меня, почему не звучит его песня в облачно-белом тумане.
И я не могу объяснить, что его голос звучит так, что неслышим для простых смертных, зато его голос уносится в бесконечные дали до самых звезд, но кого это волнует среди крылоптиц.
Что с моими детьми, спрашивают меня.
Что с моими детьми, спрашиваю я сам себя.
Почему наши дети сотканы из легких перьев и алой крови, горячего сердца и трепещущих крыльев а твой старший сын соткан из титана и стали, электрических импульсов и солнечных батарей.
Почему наши дети сотканы из влажных глаз и хрупкого остова, криков, разрывающих горло, и биения мыслей а твой младший сын из фаялита, нарочно выучили это слово, чтобы спрашивать тебя почему.
И я не знаю, что ответить.
Казалось бы, так просто, подхватить того, кто падает, не дать сверзнуься в бесконечные бездны, да есть ли там вообще что-нибудь далеко внизу наверное, ничего, только облака.
Осень, пора завершений, осень, пора подведения итогов, осень, пора, когда представляют своих сыновей и дочерей, осень, пора свадеб, осень, пора обетов и нерушимых клятв.
Что с моими детьми, спрашивают меня.
Что с моими детьми, спрашиваю я себя.
Что с тобой, вопрошаю старшего сына, и знаю, не ответит, полетит дальше с северо-запада на юго-восток, поя неслышимую песню.
Что с тобой, вопрошаю младшего сына, и знаю, не ответит, полетит дальше с северо-востока на юго-запад, поя неслышимую песню.
Осень, пора печалей. Осень, пора усталости, когда крылья уже не так легки и послушны, как раньше, и глаза видят не так далеко, и мир вокруг все больше заволакивает дымка, и ищешь тех, кто подхватит тебя, когда будешь падать, и не находишь, потому что один летит с северо-запада на юго-восток, поя неслышимую песнь, и второй летит с северо-востока на юго-запад, поя неслышимую песнь.