Несколько лет назад.
Рина, ты слушаешь? парень тронул её за локоть.
Ну, и что дальше, я сопоставляла факты в голове.
Ты же классно играешь! Ну, тогда на рок фёсте ты вообще зажгла.
Да ну тебя, я электрогитару второй раз в жизни держала в руках, так, для фона постояла, возразила я.
Ну, а байк фёст, «На краю Земли», ну, вы тогда у костра с Мутантом отожгли, Дидюля отдыхает, так Ангела4 сыграли.
Жень, ты сейчас к чему это всё? фронтмен рок-группы «Arsenicum» нервничал.
Ну, типа Апокалипсис у нас. Очень помощь твоя нужна.
Ой, 4ля, а я-то думаю, чего это. Ну, говори, я стукнула музыканта по плечу.
Варвар в больницу загремел. Надолго. А у нас 7 концертов в начале августа.
Ну, так выздоровеет ваш Варвар, чего кипишуешь раньше времени.
Не успеет. Серьезное дело там.
Так Варвар ударник же, от меня-то чего хочешь?
У нас ещё Конь ударник, но тогда мы остаемся без гитариста и вокала.
Да нахера вам такие сложности, найдите ударника на замену, ну Хабаровск пошерстите, Благовещенск, что там ещё.
Искали, пока не нашли никого, сезон, все заняты. А брать неотработанного ударника это можно сразу концерты отменять.
Бл4.
Давай бартер, ты нам помогаешь, а мы тебе съемки тура организуем. Это же круто будет, быть в составе группы и посмотреть изнутри.
Сколько у нас времени?
Месяц.
Дай мне ваш стандартный репертуар, видео с выступлений, аудио, что у вас ещё есть. Я подумаю.
Рин, времени в обрез.
Сутки. Дай мне сутки.
Я понимала, что Женя хитрит. Да, найти хорошего ударника в разгар сезона тяжело, но можно же найти гитариста на замену Коню. Но это вариант они даже не рассматривали. Им нужна я.
Я постоянно совершенствовала свои навыки, посещала мастер-классы, фестивали, поддерживала общение с известными рок-группами города, иногда приходила к ним на репетиции.
Я позвонила директору моего телеканала и сделала предложение, от которого он не мог отказаться.
Через два дня начались репетиции, я взяла дополнительные занятия по вокалу. Конь помогал мне со своими партиями, он очень переживал за звучание, но в целом был доволен, что его гитара попала в надёжные руки.
Через четыре недели я стояла с гитарой на сцене, предварительно выпив коктейль из валерьянки, настойки пиона и пустырника. Гремучая тормозная смесь. Сердце предательски колотилось о рёбра как у зайца, от страха у меня вспотели ладошки. А потом моя рука коснулась струн, я улыбнулась, представив Доброго с гитарой, и полностью растворилась в жесткой тяжелой музыке.
Позже, расслабившись, я без остатка отдалась энергетике, исходившей от людей. Низким хриплым контральто вторым голосом я с Женей Лосем исполнила два хита рок-группы «Arsenicum».
Постепенно с каждой следующей песней, с каждым ударом по струнам, растворялась в небытие маленькая закомплексованная девочка Рина, которая боялась выступать на публике и падала в обморок на сцене.
Девушка с гитарой в рок-группе это всегда любовь и фанаты. Лучше бы меня приняли, только если б я сидела за барабанной установкой.
С собой у меня была профессиональное оборудование, а Лось под моим чутким руководством выполнял роль видео оператора, на концертах или репетициях его сменяет менеджер.
Так родился проект «Взгляд изнутри», и тур с рок-группой «Arsenicum» подарил новому проекту два первых выпуска.
Я стояла на сцене, а в кармане косухи у меня лежало фото Доброго, который был со мной вместе и не оставлял меня ни на секунду.
4
Теория шести рукопожатий заключается в том, что каждый человек опосредованно знаком с любым другим жителем планеты через цепочку общих знакомых, в среднем состоящую из пяти человек.
В этом что-то есть. Так или иначе, почти через месяц после моего возвращения домой раздался звонок с незнакомого номера, и я ответила.
Это был Злой. Вот так просто. Я не сразу узнала его голос, уж очень давно мы не разговаривали, но всё же это был он. Я не слышала о нём десять лет.
Пока я была в реанимации, мои друзья по работе через социальные сети объявили сбор крови, в которой я так сильно нуждалась в тот момент. И среди тех людей, которые видели этот крик о помощи в социальной сети, оказался тот человек, который знает Саню и меня.
Звонок. Это был он. Где номер взял?
Малая, это Злой, Саня Злой, помнишь такого?
Злой повисла пауза, я с трудом выдавливала из себя слова, Привет.
Звонок. Это был он. Где номер взял?
Малая, это Злой, Саня Злой, помнишь такого?
Злой повисла пауза, я с трудом выдавливала из себя слова, Привет.
Я прилетаю 31-го. Послезавтра буду у тебя. Ты там же, на Уборевича? Тебе что-нибудь нужно?
Что ж, это вполне в его духе. Ни одного лишнего вопроса замужем, можно тебя увидеть, с кем ты живешь? Буду тогда-то, жди.
Длинные гудки.
Я разревелась. Не знаю, почему. Возможно, боль носила накопительный эффект, возможно, посттравматический стресс накрывает не сразу. Но я впервые плакала не из-за того, что у моего тела что-то болит, а из-за того, что болела моя душа. Я не позволила себе расслабиться и пожалеть себя ни на секунду как пришла в себя в реанимации. Я зажала в себя в кулак и как мантру повторяла каждый день я хочу выздороветь, я хочу, чтобы это поскорее осталось в прошлом.
И вот сейчас мне захотелось уткнуться в плечо Сани и плакать. Потому что мне больно. Потому что мне страшно. Потому что с ним не надо притворяться сильной, потому что с ним я могу плакать, и мне не унизительно его сочувствие. Мы не виделись много лет, кажется, целую жизнь. В грудине под ребрами опять начало ныть, и мне стало не хватать воздуха.
Он позвонил мне утром 31-го. Сказал, что он уже в аэропорту Кневичи, едет ко мне. Я закончила разговор и побрела в душ.
Я не знаю того мужчину, который спешит ко мне. Я смутно помню, как он выглядел тогда, и уж тем более не узнаю его сейчас. Я начала переживать, что я совсем его не узнаю, потому что он стал чужим.
А ещё через час я дрожащими руками открывала ему дверь.
Малая
Не надо. Не называй меня так. Теперь я Добрая. Проходи, я отошла, приглашая его вовнутрь.
На пороге стоял человек-гора. Высокий качок с мощной грудной клеткой и огромными руками, с короткой стрижкой. На меня смотрели Злые карие глаза, взгляд был колючий и изучающий. А потом вдруг взгляд потеплел, заискрился, он шагнул в квартиру, выдохнул «варяг» и притянул меня к себе, крепко сжал в объятиях, как будто хотел переломать мне все кости он меня узнал.