Тут воитель увидел очередную сороконожку и, издав боевой клич, кинулся на неё.
Наконец Олли пришёл в себя, достал усмарил и протараторил заученное наизусть заклинание. В пылу борьбы тесть не заметил, как принял прежние размеры. Да и как он мог это заметить, если сороконожка, попав в зону действия чар, тоже увеличилась, став вдруг гораздо больше среднего невысоклика.
Жуткая тварь согнулась дугой, зашипела как удав и приготовилась к броску. Она явно собралась расквитаться с Уткинсом за своих сородичей. Её челюсти отвратительно зашевелились, готовясь впиться в ненавистного огородника. Казалось, папашу Уткинса уже ничто не спасёт. Но Олли не растерялся, треснув в отвратительное рыло молнией. Сороконожка описала в воздухе кульбит, перелетела через забор и понеслась вскачь по улице, делая соседских собак заложниками пожизненных ночных кошмаров.
Использование переходов давало казне большую прибыль. Возглавляющий Канцелярию Болто пользовался заслуженным уважением. Пеликан Хрюкла по кличке "Проглот" пасся у дверей, принимая от благодарных посетителей непременное угощение.
Кроме постоянных препирательств с посетителями, в обязанности главы Канцелярии входило ещё многое. Болто и два его помощника объясняли правила пользования, растолковывали расписание появления дверей, сами ходили провожатыми, уменьшали и увеличивали, выручали угодивших в какую-нибудь неприятность. Но самым хлопотным делом, оказалось уследить за расписанием его постоянно воровали.
Помощники Болто два молодых невысоклика, замучились расчерчивать на свитках таблицы с часами работы и номерами переходов, вывешиваемые в коридоре Канцелярии. Если не каждый день, то уж каждый второй расписания пропадали. Наконец Болто это надоело. Он выжег цифры на доске и собственноручно прибил её к входной двери. Расписание провисело целых пять с половиной дней. Конец шестого Хрюкл провёл в бешенстве. Он перебрал все слышанные когда-то ругательства. Под вечер, убедившись, что расписание не вернулось на своё законное место, Болто пошёл к Олли.
Выслушав стенания несчастного друга, Виндибур принялся рассуждать.
Слушай, я могу себе представить, что бумажные расписания прихватывают наши нерадивые соотечественники, которым их лень переписывать или запоминать, или даже гномы, из экономии чернил и бумаги. Но тот, кто покусился на прибитую доску, сделал это намеренно, пытаясь насолить.
И ему это удалось, фыркнул Болто.
Вот именно. Где гарантия, что он не упрёт, скажем, каменную плиту, раз для него это имеет какой-то смысл? Поэтому надо раз и навсегда лишить его этого смысла. Сколько у нас сейчас переселенцев?
Что ты хочешь сказать?
Помнишь трюк с солнечными очками во время штурма? Тогда на всех хватило. Так вот, если у каждого в руках окажется своё расписание, то какой смысл воровать? И, кстати, неплохо бы припомнить, кто чаще всего мелькал в Канцелярии.
Болто всегда поражался способности Виндибура сразу выуживать корень проблемы. Уже на следующий день помощники стали выдавать всем желающим удобные складные расписания-памятки, где, кроме часов работы, размещались ещё правила пользования переходами и таблица стоимости пропусков. Народ был страшно доволен и благодарил за заботу.
Совет Олли припомнить часто «мелькавших» вылился в целое расследование. В результате подозреваемых в краже расписаний оказалось двое. И оба являлись помощниками Болто. Получалась ерунда. Побеседовав с Модлом и Прыглом, Болто вдруг вспомнил про архивариуса.
Расписания пропадали ближе к вечеру, а ещё точнее, под самое закрытие. Это совпадало с графиком передвижений Пью Клюкла. Архивариус регулярно забегал за выручкой, которую сдавал Грейзмоглу, назначенному казначеем Объединённого Совета.
"Точно, это же Клюкл! радовался догадке Болто. Непонятно только зачем воровать расписания тому, кто мог сам их переписывать". Теперь оставалось выяснить причину и вывести негодяя на чистую воду.
Архивариуса стали ловить на живца. Листы старого образца вывесили на прежнем месте в коридоре. Всё оказалось очень просто. Клюкл, выходя с выручкой, прихватывал расписание и караулил неподалёку, дожидаясь припозднившегося посетителя, у которого помощники Болто захлопывали перед носом дверь. А когда перед тобой закрывают дверь, в которую ты собирался зайти, даже расписание, висевшее за дверью, имеет совсем другую цену.
Клюкл уступал расписание за пару стаканчиков, обещая ещё похлопотать о скидке на пропуск. Расчертить же пару листов самому в голову архивариуса не приходило, по крайней мере, в это трудное для его здоровья время суток.
Припозднившиеся посетители попадались почти каждый день, а помощники закрывали Канцелярию минута в минуту. Поэтому свой "урожай" Клюкл собирал исправно. Архивариус так привык рассчитывать на вечернее угощение, что впал в ярость, увидев на двери деревянный щит с расписанием. Однажды ночью он его сорвал.
Увидев прежнее бумажное расписание на прежнем месте, Пью Клюкл решил, что всё возвращается на круги своя. И вдруг он заметил в руках у купившего пропуск невысоклика аккуратно изготовленную расписание-памятку.
Океан желчи заполнил внутренности архивариуса. Давя вырывающиеся из горла крики, он начал шипеть и плеваться, так что окружающие разбегались в разные стороны с криками: "Клюкл взбесился!" Иначе как заговор против себя, Клюкл расценить происходящее не мог. А увидев довольные физиономии Хрюкла, Модла и Прыгла и сообразив, что его раскрыли, архивариус с визгом унёсся в даль, поклявшись отомстить.
Однако были у друзей-невысокликов недоброжелатели посерьёзней, чем хойбилонский архивариус.
На что только не пришлось пуститься Гуго Грейзмоглу, чтобы достичь положения, которым он обладал теперь в Эред-Бегасе. Посланника назначили казначеем, он же отвечал за воинский провиант, порядок в умах и ведение текущих дел Объединённого Совета.
Казалось бы, сиди себе на нескольких стульях только радуйся. Но Гуго радоваться был неспособен. Он заболевал, когда видел, что кто-то тоже преуспевает и получает похвалу членов Совета. Гному казалось, что от его личного пирога откусывают кусочек влияния. Грейзмогла бесил и пугал все возрастающий авторитет Олли и других "недомерков" в Эред-Бегасе.
Именные враги Грейзмогла исчислялись десятками. Но царедворец помнил всех наперечёт и не упускал возможности расквитаться с ними. Среди гномов это был Нури Орбуж, среди невысокликов Олли и его друзья, среди людей Рыжий Эрл, ну а из призраков даже выбирать не приходилось. Загробный Брю в лицо называл Гуго болотным раком и прочими унизительными прозвищами. Были, правда, и враги обычные почти всё население Эред-Бегаса, но их Грейзмогл уже не считал, а так, пакостил по возможности.
Теперь Гуго был особенно зол. Выставить чародеев дураками на казни Горха не получилось. Более того, их авторитет только вырос! Когда Гуго узнал о том, что случилось в Ласиоте, он велел помощникам спрятать Малину. А как только стало известно, что зеленобородого раскрыли, посланник захотел избавиться от него, но не смог найти своих подручных.
Черт бы побрал этих идиотских невысокликов! брызгал слюною Грейзмогл, размахивая внушительной связкой ключей перед носом у архивариуса Клюкла. Им что не поручишь, всё превращается в балаган! Куда ты провалился вчера вечером? Почему не доложил мне, куда Кривой Кид отправил зелёнобородого?
Архивариус мелко тряс козлиной бородёнкой:
Конечно, ваша милость, идиоты, олухи, простите нас, горемычных! А Кид Малину в гнома переодел и на Быстроструй отправил!
Что?! взревел Грейзмогл. Этого жалкого хойбишку в гнома? Да как вы смели! На Быстроструй? Да там же кругом морки! Хотя Может быть, они его сожрут прежде, чем пограничники поймают.
Когда перед посланником предстали Кривой Кид и Боб Горшечник, оба слегка пошатывались.
Гуго уже не кричал, а тихо, вкрадчивым змеиным тоном, произнёс:
А теперь, дорогие мои помощнички, я хочу, чтобы вы отправились на Быстроструйский переход и принесли мне голову этого зеленобородого хойба, если вам, конечно, дороги свои.
В пяти глазах на трёх разомлевших лицах сразу появилась озабоченная трезвость. Троица, повздыхав и поикав от страха перед будущим, выскользнула за дверь.
Ночь была, хоть глаз выколи: ни луны, ни звёзд. Днём помощнички издалека видели отряд морков, пробежавший с юга на север. Далёкие костры на прибрежных высотах говорили о том, что этот отряд не единственный.
Подручные Грейзмогла чуть не передрались, споря, куда мог деться зелёнобородый.
Вы остолопы! взвизгивал Клюкл. Какой идиот сам полезет к моркам? Он пойдёт к устью.
А я думаю, он где-то неподалёку крутится, у заставы, возражал Кривой Кид. Говорят же: видели одинокого гнома. Я сам его в гномье платье и вырядил.