Смотрите, Максим Сергеевич!
Отчетливо выраженная царапина протянулась практически на всю длину катаны. Глубина царапины явственно ощущалась пальцем, словно каменный нож физика убрал сталь с поверхности клинка.
Это алмаз? спросил первое, что пришло в голову.
Почти угадали, это вещество лонсдейлит или гексональный алмаз, образующийся при падении метеоритов. У нас на кафедре шли споры, что крепче лонсдейлит или алмаз. Для меня очевидно, что лонсдейлит, жалко нет коллег, чтобы им это показать.
И много у вас такого лонсдейлита?
Все наше оружие из него, улыбнулся старик, так нужно ли мне было морочиться с железом, если под рукой у меня вещество в разы превосходящее лучшую сталь?
Нет, вы правы, я вынужден был согласиться, а в вашем кратере еще есть лонсдейлит? Хотя бы на пару ножей?
Есть, Максим Сергеевич, не переживайте. Но, прежде чем я вас осчастливлю данным материалом, мне хотелось бы выслушать вашу историю, чтобы я мог принять верное решение.
Решение о чем, Владимир Валентинович?
Потом, потом, суетливо замахал руками физик. сейчас мы выйдем, чтобы наши люди чувствовали себя свободнее, распоряжусь, чтобы ваших воинов покормили, и потом я готов вас выслушать. По итогам вашего разговора приму важное для себя решение, надеюсь, вы меня поддержите.
Конечно, поддержу, горячо заверил старика, но тот перебил меня, не торопитесь соглашаться не выслушав. Ваша горячность может стать проблемой не только для вас, но и для ваших людей. В моих глазах вы уже выглядите несмышленым юношей, а не здравым мужем.
После таких обидных слов Александров вышел наружу, следом выкарабкался я. Десяти минут хватило, чтобы его люди развели несколько костров, и местные женщины приступили к варке рыбного супа. Из домов-юрт появились глиняные горшочки, вырезанные из дерева ложки. Площадь перед хижинами стала похожей на муравейник, где каждый знал свое дело. Глядя на согласованность действий местных, я даже позавидовал: все делалось молча и быстро. Мои люди взирали на это с открытыми ртами: приготовление обеда напоминало перестроение копейщиков Лара, так синхронно работали женщины Нака.
Полчаса спустя суп приготовился, и все приступили к трапезе.
Максим Сергеевич, покажу вам свою чайную плантацию. Там у меня есть уголок отдыха, где мы спокойно побеседуем.
Сопровождаемые неизменными Бером и Санчо, мы прошли около двухсот метров и подошли к изгороди из колючего кустарника, простиравшейся на двести метров. Александров снял фрагмент изгороди, освободив проход:
Проходите.
Картина, увиденная внутри, достойна кисти художника: ровные ряды кустов темно-зеленого цвета уходили в северном направлении.
Это чай, Максим Сергеевич!
Ширина чайного поля всего десять метров, за ней следовали посадки другого растения, ланцетовидные листья которого торчали на сантиметров десять в высоту:
А это репа. Ее сажаю всего третий год, плоды маленькие, не больше грецкого ореха. Продукт незаменимый для иммунитета и при простудах.
Как, откуда? меня хватило только на два этих вопроса.
Все под ногами, Максим Сергеевич, только нужно уметь искать. Вы же не думаете, что все овощи попали на Землю в античные времена или в династическую эпоху Египта? Это все было всегда, просто люди не замечали и не умели использовать. Но мы-то современные люди и должны понимать пользу овощей.
Аргументы старика просто убийственны, но когда мы перешли к следующей делянке, я потерял дар речи:
Это, это лук? наконец удалось выговорить при виде стройной зеленой поросли ровными рядами уходящей вдаль.
Правильно, это дикий лук. Седьмой год культивации, есть уже изменения в сравнении с диким предком, но до современного лука еще далеко.
Четвертая делянка явно больше остальных, и росло здесь что-то непонятное. Из самой земли, не имея ствола выходили странные скрученные листики, которые переплетаясь, образовывали подобие пучка дикорастущей травы с широкими листьями. Увидев, что я остановился, Александров подстегнул меня:
Если угадаете, что это, с меня подарок.
Сдаюсь, Владимир Валентинович, у меня нет никаких вариантов, увиденное не вызывало знакомых ассоциаций.
Жаль, ведь этот овощ крайне нужен вам, особенно если вы делаете длительные морские переходы.
Неужели капуста?
Именно, торжествующе воскликнул садовод-любитель. Думаю, это предок капусты, которая со временем даст и белокочанную, и брюссельскую.
Неужели капуста?
Именно, торжествующе воскликнул садовод-любитель. Думаю, это предок капусты, которая со временем даст и белокочанную, и брюссельскую.
Владимир Валентинович, примите мое искренне восхищение, вы просто Гуру, искренне воскликнул я, пораженный способностями этого человека.
Полно вам, Максим Сергеевич. Попади вы в мою ситуацию, сделали бы то же самое. Подозреваю, что ваши стартовые возможности оказались куда лучше, поэтому вам не пришлось обнюхивать и пробовать на вкус каждый корешок, чтобы не умереть с голоду. Я готов выслушать вашу историю, постарайтесь ничего не пропускать и не приукрашивать.
Мы присели на камнях, удачно расставленных в тени раскидистого дерева на самой границе посевов. Рассказывал я долго, больше трех часов. Старик перебил всего пару раз, задавая уточняющие вопросы. Когда закончил рассказ, во рту пересохло, словно не пил воду несколько дней.
Так вы, батюшка, Иван Калита? вопрос Александрова сбил меня с толку. Не давая мне ответить, физик продолжил: Был такой правитель в Древней Руси, «собиратель земель русских». Вы решили создать цивилизацию, допуская сплошные ошибки, с момента как увидели свечение на орбите.
Владимир Валентинович, я хотел выжить, а для этого требовалось создать армию, сильное племя и двигаться к созданию государства.
Простите, голубчик, необыкновенно проникновенным голосом возразил Александров, вы не выжить хотели, а править. Вас обуяла гордыня, а это смертный грех. Вместо того, чтобы развивать свое племя, вы шарахаетесь по всему Средиземному морю, словно волк в овчарне. Вместе с тем, в вас есть стержень и сила воли, но ваш юношеский максимализм, право, не знаю, стоит ли просить вас об услуге, что у меня на уме
Что это за услуга, вы обещали сказать, Владимир Валентинович?
Нет, юноша, я передумал. Это был бы худший вариант из всех возможных, Александров выпрямился. Вместо усталого сгорбленного старика на меня смотрел властный седой мужчина в годах, в его глазах застыл вызов.
Глава 6. Разбор полетов
На минуту пелена гнева затмила способность трезво размышлять и оценивать ситуацию. Я забыл, что передо мной находится ученый с мировым именем, пропавший в 1985 году, забыл, что мы оба находимся в каменном веке, забыл, что представляю интересы целого народа. Сжав кулаки, сделал два шага, собираясь как следует врезать обидчику, но вовремя опомнился. С глубоким выдохом уходила обида и гнев, вызванный последними словами Александрова. Разжав кулаки, сглотнул и посмотрел на старика, в глазах которого читалось удовлетворение.
Так я и думал. Мальчик, мгновенно вскипающий от правды, что ему неприятна, но претендующий на роль правителя каменного века. Жаль, Максим Сергеевич, имея в запасе десятки лет, вы не построите жизнеспособную империю. Вы захватите много земель, приведете к покорности многие племена, но все это рухнет с вашей смертью.
Мои дети, робко запротестовал, пытаясь не встречаться с обличающим и тяжелым взглядом старика.
Ваши дети ваша копия. Старший, Миха, способный и тихий мальчик. Он олицетворяет вашу спокойную сторону, но ему, по вашим словам, не хватает стержня. Второй, наоборот, слишком импульсивен. Кто из них продолжит начатое вами? На этот вопрос у меня нет ответа, на пару минут установилось гнетущее молчание, прерванное Александровым: Но не все так плохо, Максим, старик впервые назвал меня просто по имени. Ваш противоречивый характер следствие неправильного воспитания и ограничения в свободе выбора, установленного вашими родителями.
Мне казалось, я многое делаю правильно, скорее для себя пробормотал, понимая, что во многом старик прав.
Максим, вы хотите понять, что вы делали неправильно? Получить, так сказать, «разбор полетов»?
Хочу, Владимир Валентинович, что же я делал неправильно?
Все! голос Александрова прозвучал как смертный приговор.
В смысле все? Вы имеете в виду, с момента как приземлился, покинув станцию?
Александров неторопливо вырвал пару сорняков между грядками с капустой и лишь, потом устало ответил:
Нет, Максим, гораздо раньше. С момента выбора профессии врача, коим вы так и не стали. Увидев, что я открыл рот, физик продолжил, не давая вставить мне и слова: Вы закончили мединститут и получили диплом врача, но врачом от этого не стали. Вместо того, чтобы лечить людей, ходить по участку, выслушивать таких стариков, как я, или оперировать тяжелых больных, вы выбрали космическую медицину. Проблема в том, Максим, что космическая медицина это такая же наука, как алхимия в Средние века. Алхимия тоже основывалась на химии, но занималась тем, что не может быть и не существует. Так и космическая медицина: люди по-настоящему в космос не вышли, болтаются на околоземной орбите. А целую отрасль выдумали, да еще и название звучное дали «космическая медицина». Вы улавливаете мою мысль?