Знаю. А как быть иначе? Кому мы эту старинную живопись толкнем? Связей-то нет Или возьми иконки Их фарцовщики около Третьяковской галереи на газовые зажигалки у американцев меняли. Толку что? Зажигалка не деньги
Толку никакого, а за квартиру я уже два месяца не платил. Боюсь туда идти.
Почему?
Не знаю.
Киря Беги сейчас, уплати, делов на два часа. Может, сегодня деньги получим от старика и двинем к «самому синему в мире».
Надьку возьмем?
Ни к чему это. Там бабы есть похлестче. Роскошные по пляжам кадры ходят
На поезде поедем?
Зачем? ТУ-104 есть в Советском Союзе.
Боюсь я летать
Не бойся На машинах больше бьются
Слушай, а у профессора никого дома нет, это точно?
Конечно точно. Я туда поднимусь один, а ты следом через десять минут. Три раза стукнешь и скажешь: «С Мосэнерго». Я тебе открою. Если кто-нибудь будет на площадке пройди мимо, будто ищешь квартиру, понял?
Да. Только если в квартире кто-нибудь есть, не ходи. Мокрое дело расстрел.
Что ты говоришь? А я думал два года условно. Между прочим, почему ты боишься идти домой? Может, трепанул кому-нибудь? У тебя язык без костей Лучше мне правду скажи трепанул?
Я не идиот.
Ты киря, а не идиот, это точно Давай поднимайся, жрать будем.
Хорошее имяК двенадцати часам дня у Садчикова на столе были адреса сорока двух Надежд с Пушкинской площади. Тридцать две отпали сразу же: это были женщины далеко не первой молодости, матери семейств и бабушки. Потом отпало еще пять Надежд девочки до пятнадцати лет. Осталось пять девушек, которых надлежало проверить в течение ближайшего часа. Садчиков вызвал машину, чтобы ехать в пятидесятое отделение милиции. Собираясь, он думал о том, как сейчас мало девочек с таким прекрасным именем Надежда. Раньше тридцать две на дом, а теперь десять.
Надо бы позвонить Гале. Все милицейские герои в кино звонят домой, а жены спрашивают, что они ели за завтраком. Галка сейчас мне выдаст: почему не позвонил вчера? А она уже спала в два часа. У нее вчера опять было дежурство, а она с вечерних дежурств приходит выжатая как лимон. И спит до десяти. А сейчас двенадцать. Надо было позвонить два часа назад, а я сидел в отделении. В кабинете полно народу. Галка начала бы меня пытать, что случилось, а мне было бы неудобно ей отвечать при всех, потому что я должен врать, а это со стороны смешно. Странный народ женщины. Из ребра сотворены как-никак. Ребро не череп. Ни черта не хотят понимать, а объяснять унизительно для самого себя. Когда женишься, думаешь, что на самой умной. Все поймет, всегда поможет. Грех мне, конечно, на Галку сердиться, но иногда и она такое колено загнет, что потом неделю не опомнишься.
Садчиков вздохнул и набрал номер своего домашнего телефона. Голос у Галины Васильевны был усталый и тихий.
Галка, сказал Садчиков как можно веселее, привет! Ну, что ты? К-как дела?
Изумительно! коротко ответила Галина Васильевна и замолчала.
Что ты молчишь?
Мне надо петь? Или станцевать у телефона? Неужели ты не мог позвонить вчера?
Я поздно освободился и не хотел тебя будить.
Я ведь тоже человек.
Догадываюсь.
Сегодня тебя ждать?
Я позвоню.
Завтра днем?
Ч-что ты, Г-галочка?! Может быть, и сегодня
До свидания, сказала она, всего тебе хорошего.
Садчиков в сердцах швырнул трубку на рычаг и вышел из комнаты, хлопнув дверью.
Надежда МамоноваЭх, милый ты мой начальник, сказала бабка певуче, Бог, он все видит, все прегрешенья людские и все людские доблести.
Конечно, согласился Садчиков и утвердительно покачал головой, это вы, бабуся, в-верно говорите. А Надя когда придет?
Она всегда тут, сказала бабка и тронула себя где-то около ключицы.
В сердце? спросил Садчиков.
В нем, убежденно ответила бабка и вытерла слезу, которая то и дело закипала у нее в левом глазу. Садчиков понял, что бабка перенесла инсульт, от этого у нее так часто собирается слеза в уголке глаза.
Ну а здоровье как у вас?
Нет теперь на земле здоровья, сказала бабка. Вон у моей мамаши нас тринадцать человек было, а у Лешки-то, у сына мово, одна Надюшка. Мужик с виду сильный, а на большее не вытянул, как на одну девку. Четверых у меня на войне убило, а Лешка самый младшенький, ему пятьдесят три, выжил. А лучше б и не выживал. Куском хлеба старуху корит, с дома гонит. «Теперь, говорит, все работают, давай, говорит, мама, и ты вкалывай». А Надюшка, дай ей Господь наш Всевышний, ангел. Кто меня кормит, поит и обувает? Кто меня на земле держит? Надька. Труженица девка. Днем в магазине, вечером в техникуме, а ночью у корыта да на кухне. Так вот я тебя и спрашиваю, сыночек, есть Бог на земле или нет?
На земле нет, а в н-небе наверное.
Сам-то крещеный?
Не знаю.
Как же ты не знаешь, сынок, а? Это дело все знают!
Я сирота, м-мамаша, меня в приют подкинули.
Ах ты, горемыка! запричитала бабка. А гляди, обратно, Боженька. Вон ты какой долдон с его милости вымахал. Верста верстой. Раньше такие в лейб-гвардии его величества государя императора служили. Мой дед в гусарах был, в ампериалистическую его положили. Два метра росту имел. Как столб. Надька в его пошла. Красавица, рослая, не то что пигалицы сейчас ходят, безо всякого женского достоинства. Грудей нет, чем детей-то кормить будут? С пальца не пососешь, а у нонешних не цицка, а кукиш
А к-карточки Нади есть?
Есть, миленький, есть. Вона, в альбомчике, на комоде стоят.
Управдом взял альбом и передал его Садчикову. Надежда Мамонова строго глянула на Садчикова. Глаза у нее были маленькие. Рядом с ней стоял парень в форме летчика.
Жених? спросил Садчиков.
Жених, вздохнула бабка, тут в переулке жил.
Ничего парень?
Да ничего так Щупленький только. Ручищи длинные, а худые, как твои плетки. В плечах тоже неширокий, щупленький. Я Надьке-то говорю: щуплый он и есть щуплый
Бабуся, спросил Садчиков, а Костя д-давно не ходил?
Давно.
Поругались?
Да нет Он же теперь в Белоруссии служит.
Жених?
Ну да. Костька его зовут.
Нет, я про того Костьку с-спрашиваю, про черненького, со шрамиком на лбу, Назаренко его фамилия.
Ты, сынок, на Надежду напраслину не возводи. Она себя соблюдает, не то что некоторые.
Садчиков распрощался с бабкой и, выйдя от нее, позвонил в отделение.
Пожалуйста, пошлите кого-нибудь из о-оперативников в продмаг номер сто пятьдесят два, на углу Да, да, там Вызовите Надю Мамонову и поспрашивайте ее о Назаренко. Может, с-слыхала. Да. Я позвоню через полчаса. До свидания.
Надежда СергееваДверь открыл рослый парень, выбритый до синевы, в черном спортивном костюме. Садчиков поджался: чутье подсказало ему, что он нашел именно то, что искал.
Из райжилотдела, бросил он и обернулся к управдому. Ну, показывайте, где здесь менять перекрытия.
Управдом быстро взглянул на Садчикова и все понял. Военный в прошлом, он сразу же сориентировался в обстановке и вошел в квартиру первым.
Где ответственные съемщики? спросил управдом парня.
Надя, крикнул тот, к тебе пришли!
Надя вышла из ванной в халатике, босиком. Она лениво оглядела пришедших и спросила, зевнув:
В чем дело?
Лицо у нее было помятое, с синяками под глазами, чуть оплывшее, но все же очень милое.
Тут у вас перекрытия подгнили, сказал управдом, нам надо посмотреть полы. В комнаты войти можно?
Идите, ответила Надя.
Садчиков долго простукивал пол в передней, поглядывая при этом на обувь, стоявшую под вешалкой. Потом он вошел в комнату, увидел неприбранную кровать, остатки еды на столе, порожнюю бутылку «Букета Абхазии» и пепельницу, полную окурков.
Вторую к-комнату откройте, попросил он.
Она открыта, ответила Надя, там сестра живет.
Во второй комнате никого не было. Потом Садчиков зашел в ванную комнату и на кухню. Там тоже было пусто. Он вернулся в комнату, улыбнулся, погрозил Наде пальцем и сказал:
В-вот я вас хорошо п-помню, а вы меня забыли.
Откуда же вы меня помните?
А н-нас Костя знакомил.
Где?
Д-да здесь, около киоска.
Может быть, ответила Надя и пояснила парню: Чего смотришь, это муж, Костя, он в ресторане сидел, помнишь?
Назаренко, подсказал Садчиков.
Ну да, повторила Надя. Кот.
В-вы еще долго будете д-дома? спросил Садчиков. Мы водопроводчика должны п-прислать
Ломать?
Нет, сказал управдом, текущая профилактика, ничего не потревожим
Часа два еще пробудем, посмотрев на своего приятеля, ответила Надя, да, Сережа?
Конечно.
А тебе когда на стадион? Не опоздаешь?
Нет, дорогая, ответил парень, не опоздаю
А К-кот где? спросил Садчиков. О-обещал позвонить и пропал.
Мы с ним поссорились, ответила Надя, повернувшись к Сереже спиной, и сморщила лицо. Осторожно подмигнула Садчикову и выдохнула: Разводиться будем.
Ж-жаль, сказал Садчиков, он ведь хороший п-парень. Нужен он м-мне сейчас. Где найти у-ума не приложу. Если он придет, то пусть сразу ко мне позвонит, ладно?