У меня зрение минус восемь, объяснил он, поправляя толстые круглые очки в металлической оправе. Я и в армии поэтому не был. А этих двоих видел издали, и то со спины: я как раз дорожку мел, под балюстрадой, с обратной стороны гостиницы, а они из машины вышли и направились в другую сторону. Заметил только, что мужчина и женщина, на женщине еще платье было такое, яркое, красное, кажется.
Дежурство в субботу оказалось на диво спокойным, и я решил заняться анализом собранной информации. Для начала выделил две группы потерпевших: погибших при обстоятельствах, которые без всякой натяжки можно было назвать необычными, и потерпевших от налетов «вежливых людей». Рубинчик входил в обе группы, что дало мне основание объединить их. Я взял лист бумаги, вывел наверху «Боря» и выписал все известные факты, которые счел важными:
смерть от невыясненных/необъяснимых причин
был ограблен «вежливыми людьми»
занимался незаконной деятельностью
имел связи с преступными кругами
при ограблении кроме денег похищен предмет искусства
был хранителем «общественных» денег
находился под наблюдением КГБ
был в разработке сразу нескольких отделов уголовного розыска
имел связи с иностранными гражданами/отношение к поездкам за рубеж
контакт с разыскиваемым лицом (девушка из ориентировки госбезопасности)
на месте гибели видели пару «артистка и американец»
незадолго до гибели ездил ночью на канал Круштейна
связи с другими потерпевшими (по номерам в записных книжках): Саша Нос, Алик
Я посмотрел на получившийся словесный портрет личности яркой и поистине незаурядной, убедился, что не упустил ничего важного, и применил этот список как лекало к остальным своим фигурантам, принимая отсутствие информации за «нет» очень важное правило при логическом анализе, помогающее избежать надуманности и предположений, способных окончательно запутать все дело. Стоит допустить, что Саша Нос тоже катался ночами к площади Труда или что товарищ Трусан, при всей его кристальной репутации ответственного работника, имел связи в криминальных кругах, и аналитика пойдет прахом, напротив всех пунктов вместо бескомпромиссных, как единица и ноль, «да» и «нет» появится одно сплошное «возможно», а в строгих уравнениях когнитивной логики места вероятностям быть не должно.
Трусан
смерть от невыясненных/необычных причин
имел отношение к поездкам за рубеж
незадолго до смерти на месте происшествия видели «артистку» и «американца»
Капитонов
смерть от невыясненных причин
имел контакты с иностранцами, постоянно выезжал за рубеж
по информации от специального отдела, занимался спекуляцией валютой
имел связи с преступными кругами
был известен специальному отделу уголовного розыска
непосредственно в момент гибели на месте происшествия видели мужчину и женщину, по описанию отчасти схожих с «артисткой» и «американцем»
связи (по информации от спецотдела): Саша Нос
Саша Нос
ограблен «вежливыми людьми»
с энтузиазмом занимается незаконной деятельностью
прекрасно известен в преступных кругах
в разработке нескольких отделов уголовного розыска
имеет контакты с иностранными гражданами
связи (по оперативной информации): Рубинчик, Алик, Капитонов
Алик
феерично ограблен «вежливыми людьми»
ветеран преступной деятельности
в эпицентре преступных кругов
наблюдается всеми возможными подразделениями и отделами милиции
связи (по оперативной информации): Рубинчик, Саша Нос
Леонов и Семенцов
первые потерпевшие от «вежливых людей»
воровали в меру своих способностей
под наблюдением ОБХСС
После некоторых раздумий я снова разделил группы и выделил более двух признаков, общих для троих погибших. Получился короткий список:
смерть от невыясненных/необычных причин (3)
занимались незаконной деятельностью (2)
имеют отношение к преступным кругам (2)
находились под наблюдением КГБ или правоохранительных органов (2)
имели контакты с иностранными гражданами или отношение к поездкам за рубеж (3)
в момент гибели или незадолго до этого на месте происшествия замечены «артистка» и «американец» (3)
Что из этих объединяющих признаков уникально для мертвых и отличает их от живых? Если исключить сам факт смерти и маячившую поблизости странную пару, то список будет состоять всего из одной строчки: они все имели отношение к зарубежным поездкам или контактировали с иностранцами. Единственным исключением в виде валютчика Саши Носа можно пренебречь; к тому же, кто знает, долго ли он проживет и не придется ли Генриху Осиповичу Левину в скором времени находить формулировки для описания причин еще одной немыслимой смерти.
Я закурил, просмотрел записи, прищурился от дыма, хотел открыть окно, но потом вспомнил, что оттуда поползет запах болотной гари, и продолжил дымить в кабинете. Потом взял еще один лист бумаги и вывел:
8 августа: КГБ закрывает выезд из города и страны; пропал Савва Ильинский; погиб Трусан
9 августа: погиб Капитонов; визит спутницы Ильинского к Рубинчику
10, 11 и 12 августа: Рубинчик активно интересуется способами пересечь границу и по ночам ездит на канал Круштейна
13 августа: Рубинчик погиб
Медведь пукнул, сова ухнула, лисичка съела зайчика. Или нет?
Я еще раз посмотрел на короткий перечень дат и событий, соединил линиями в разных комбинациях, обвел в неровный круг, заштриховал, скомкал и выбросил в корзину, а потом, за неимением пока лучших решений, подал фоторобот «артистки» и «американца» во внутреннюю ориентировку к поиску как подозреваемых по делу «вежливых людей». Дежурство заканчивалось, и воскресенье я решил посвятить прогулке по тем местам, куда покойный Рубинчик ездил ночами, выбираясь в город потайными ходами «академического» дома.
Ночью мне приснился кошмар.
Я проснулся в абсолютной, кромешной, какой-то космической темноте. Тело едва слушалось и было онемевшим, будто бы я отлежал себе все конечности разом. С трудом ворочаясь, я ощупал тумбочку в поисках выключателя ночной лампы, не обнаружил его, еле поднялся, покачиваясь и борясь с приступами иррационального, животного страха, направился к двери в коридор и почувствовал чей-то взгляд. Из потусторонней глубины длинного зеркала в дверце шкафа на меня смотрела высокая женщина с красивым скуластым лицом и темными волосами только сейчас они были не острижены, а развевались полотнами черного шелка, словно колыхаясь в глубине подземных озер. Холодное изумрудное сияние глаз завораживало, как хрустальный шар ведьмы. Я замер. Женщина некоторое время пристально смотрела на меня, а потом подмигнула и улыбнулась.
* * *Узкий и длинный квартал из двух десятков домов вытянулся между каналом Круштейна и Красной улицей[11] от площади Труда до Ново-Адмиралтейского канала. На старых картах он именовался кварталом Кракенгагена и был образован, среди прочих, доходными домами Овандеров, Радинга Пистолькорса и Друкера такая вот изощренная топонимика, характерная для ленинградского центра, память о времени, когда дома эти гордо высились розовыми, канареечными и голубыми фасадами над темной лентой канала, как юные городские пижоны начала века, разряженные по последней моде и уверенные в том, что будущее это череда подарков судьбы и успехов. Извинительное заблуждение молодости, которое проходит со временем, одновременно безжалостным и благосклонным. Оно прокатилось через квартал чередой разрушительных волн: анфилады внушительных комнат превратились в узкие коридоры, сами комнаты без всякого сострадания разделялись перегородками на две, а то и на три, новый быт не щадил старый паркет и витражные стекла; проникающие ранения от неразорвавшихся бомб и снарядов оставили шрамы на внутренних стенах и внешних фасадах; дождь, морской ветер, испарения скрытых в подземных глубинах болот, годы и годы постепенно делали свое дело, и розовый, канареечный, голубой под слоем копоти и городской пыли превратились в одинаково серый, а крепко сложенные кирпичные стены осели и сгорбились, удерживаемые деревянными перекрытиями, ноющими по ночам, как старые кости. Сгинувшие в чехарде минувших лет Овандер, Радинг Пистолькорс и Друкер с трудом бы признали свои дома в этих пропитанных сыростью, посеревших, изрытых кротовыми норами узких проходов и коммунальных трущоб, подслеповато таращившихся мутными окнами инвалидах, как десятилетия не видевшие своих дедов правнуки не могут узнать их в похожих на тени обитателях дома призрения.