На кухне воцарилась полная тишина. Я перевела взгляд на Прошку, его глаза явно давали понять, ещё одно слово и он с криком: «демоны» кинется за подмогой, чтобы барыню связать и укольчик ей поставить.
Прохор, отвисни, зажав детские ушки руками, гаркнула я. Батагов захотел? Хоть одна живая душа узнает, что произошло утром на кухне, шкуру с тебя спущу.
Нет, вы только представьте, его глаза уменьшились в размерах и он заулыбался. А-а, что происходит с миром. Отпустите меня домой. Ну не смогу я постоянно так кричать, а жить-то хочется и на воле, а не в сумасшедшем доме или что у них тут взамен? Монастырь?
Госпожа, Валери, подала голос малышка. Я бы никогда не взяла барское. Маменька приболела, совсем плоха. Ест мало, магический источник слабый. Поддержать у меня не получается. Ей еда нужна, смилостивитесь, подарите яичко.
Конечно, подарю, только не плачь. Отцы твои где?
Продали их, ещё ваш батюшка, в соседнее имение, ещё до последней войны.
У них тут что, постоянные войны? С кем воюют? Так, это надо будет уточнить, но не у ребёнка или Прошки. Со вторым надо поаккуратнее, а то от простоты душевной ляпнет чего, а я потом расхлёбывай.
Так, Прохор, корзинку в руки и за мной! Фимочка, показывай дорогу к твоему дому. Навещу твою маму, посмотрю, как вы живёте.
Девчушка, наконец, заулыбалась, подскочила, поклонилась в пол и выскочила в дверь.
За ней вышел Прохор с корзиной яиц, а затем уже и я сделала роковой шаг. Я даже не могла представить, к каким последствиям приведёт моё желание помочь несчастной семье.
Глава 9. Прокисшая тыква
Впереди мелькали голые пятки бегущей девчушки, а я шла в сторону деревеньки и думала о том, как хозяева довели до такого ужаса своё имение. Ребёнок пусть и в чистом сарафане, но он весь в заплатах, обуви на ногах нет.
Вот иду я по пыльной дороге и понимаю, что первый дождь развезёт тут всё в жижу и грязь. Была бы она ровной, но нет. Колеи очень глубокие, в двух местах даже целые ямы и никому нет дела. Надо будет у Прошки спросить, кто сможет их засыпать.
Появились первые избы: деревянные, некрасивые, без намёка на покраску, на почерневших срубах. Все как под копирку. Заборов возле домов не было. Серафима оглянулась, замедлила бег. Из лачуг выходили любопытные дети, вслед за ними женщины. А из нескольких изб вышли даже мужчины, наверно, не успевшие ещё уйти в поле. А может, они в лесу работают или на реке? Мысли роились в голове. И вдруг неожиданно я явственно услышала недоуменное перешёптывание крестьян, будто кто-то прибавил громкости в моей голове.
Лучше знать, что о тебе думают твои же крепостные, коготки царапнули шею.
Понятно, кто тут хозяйничает. Ну, послушаем. Хотя, что они хорошего скажут? Так и оказалось.
Смотри, Марфа, бедняжку Серафиму к матери ведут. Наверно, вновь пыталась яйца украсть на барской кухне. Два дня подряд ей удавалось, а тут поймали. Неужели на всю корзину позарилась? тихо запричитал женский голос, а другой ей ответил:
Та и так дышит на ладан. Ой, не выдержит её мать позорного столба.
Барыня, после смерти старого барина совсем распоясалась, это старческий голос слышался очень чётко.
Наверно, чует, что недолго ей землю топтать. Вот и лютует. Слышала, что наш управляющий дохторишке платить не хочет. Так тот больше и не приедет, я чуть повернула голову, у покосившегося домика в улыбках расплылись две скрюченные бабульки.
Стоило мне отойти, как те продолжили обсуждение моей персоны.
Так она поэтому и побежала к варвару в лес. Хватается за последнюю соломинку.
Девчушки, что работают в доме, рассказали, что барыня того умом тронулась. Еле выжила после того, как её кобыла потоптала, поддержала сплетни вторая бабка.
А Дашка сказала, что дохтор пока вкусности откушивать изволили, обмолвился, что у ненормальной-то магия появилась, хмыкнула первая.
Ты кому веришь? Болтушкам этим? Какая магия в таком возрасте? и голоса постепенно стихли.
Мы прошли мимо кузни, из которой вышел высокий, нет, огромный мужчина. Он держал в руках кувалду, которой поигрывал, словно это была тоненькая палочка.
Ох, как мне не понравился его взгляд исподлобья. Сплюнув на пол и увидев, что я смотрю в его сторону, кузнец низко поклонился. Затем дал зазевавшемуся подмастерью, а может, сыну подзатыльник, заставив того мне поклониться.
Народ голодает, а барыня опять лютовать идёт. Кого на этот раз пороть вздумала?
Народ голодает, а барыня опять лютовать идёт. Кого на этот раз пороть вздумала?
Да, наверно, Фимку и будет. Мать-то её и удара не выдержит, меня принялись обсуждать детские голоса.
Жалко её, совсем малышка, в разговор вклинился третий мальчишка.
Повертев головой и не найдя сорванцов взглядом, прибавила шаг.
Выключи звук. Скоро голова начнёт болеть от «сладких» речей подданных, прошептала я.
Стоило моему слуху прийти в норму, как моя персона подверглась наглой атаке. По подолу платья расплывалось оранжевое пятно, кто-то очень метко запустил в меня прокисшую тыкву.
Прохор резко повернулся, а мой глаз искоса уловил, как из корзины вылетели два яйца. Я дёрнулась вперёд, но поймать удалось лишь одно из двух.
Прохор, держи себя в руках, но тот, не слушая меня, вручил мне корзину и кинулся в густые заросли орешника.
Вот так я и стояла посреди дороги с разинутым ртом, корзиной яиц и сползающими тыквенными ошмётками на моём платье.
Я ошарашенно посмотрела по сторонам, но улица неожиданно опустела, и лишь тощая собака на полусогнутых подбиралась ко мне поближе. С такой, если что, точно справлюсь. Но страх оказался напрасным. Собаку заинтересовала не моя персона, а разбитое яйцо, которое мигом исчезло в её пасти.
Госпожа, госпожа Валери Барыня, да как же так? Серафима подбежала и быстро начала стряхивать тыкву с моего подола. Пощадите их, не со зла они ребёнок вновь пустился в слёзы.
Фима, давай дома поговорим, понимая, что утешать сейчас ребёнка на глазах любопытных деревенских не стоит, взяла ту за руку. Долго ещё идти до твоего дома?
Нет, она вытерла слёзы и ткнула пальцем вправо.
Я ужаснулась. Разве это дом? Сараи и те выглядят лучше. На чём он только держится? Покосившийся до такой степени, что одна стена чуть ли не полностью ушла под землю, а крыша совсем прохудилась. В дверь пришлось заходить, согнувшись, и под каким-то неестественным углом.
Только бы эта конструкция не обвалилась.
Внутри, как ни странно, было чисто, а на стенах наблюдались следы давнишней побелки.
Доброго дня, хозяюшка, громко поздоровалась я, ставя корзину на пустой стол.
Лежанка за печкой, барыня, Серафима скрылась за углом. Матушка, к нам госпожа Валери пришла с подарками. Мама? Маменька! Ма
Услышав истеричные нотки в детском голосе, я кинулась за печку вслед за малышкой.
Глава 10. Стыд
Фимочка, солнышко, отойди. А знаешь я посмотрела на ворох тряпок, которыми была укрыта очень худая, измождённая женщина. Беги за Прохором! Пусть бросает свои догонялки и дует сюда! Ты меня поняла? К дохтору маму твою повезём. Быстро! отдав приказ, развернула и подтолкнула девчушку к выходу.
Серафима шмыгнула носом и исчезла.
Я посмотрела на серое лицо женщины и притронулась к руке, которая была ещё тёплой. Прогнав страшные мысли, взяла за запястье. Долго искала, где пульс, и не нашла. Почему я не доктор? Думай, Лерочка, как ещё проверяют жив ли человек?
Откинула шитое-перешитое лоскутное одеяло и приложила голову к груди.
Жива она, жива, вновь ожил голос за спиной, включив мне суперслух.
Да, и я услышала удар, а за ним другой
Почему так тихо и редко? задала вопрос помощнику, погладив рукой по волосам несчастную женщину.
Не знаю, как живут магики в вашем мире
Не живут, милый, не живут, на грани слышимости перебила я соседа и закусила губу
Только бы не расплакаться. Почему-то стало жалко и эту женщину, и себя, и всех, кто ходит по краю пропасти.
Я что-то такое и предполагал, раз не мог пробиться к тебе. Пообещай мне, что при следующем перерождении не выберешь такой ужасный мир без магии.
Ничего он не ужасный. Мне нравится, усмехнулась я. Ну так, что происходит в этом мире с магиками?
А, да, магики. Перебила меня, чуть не забыл о чём говорил. Нет этой женщины в нашем мире. Помнишь чёрную вязкую темноту? Там она сейчас. Магия, те крупицы, что ещё теплятся в теле, держат ниточку и поддерживают в ней жизнь.
Получается, она как бы в магической коме, а крупицы магии это медицинские аппараты? перевела на понятный для себя язык.
Ничего не понял, но чувствую, что ты права.
Доктор сможет ей помочь?
Госпожа Валери, что произошло? в дом вбежал Прохор, держащий на руках Серафиму.
Так, спокойствие, только спокойствие. Малышка, твоя мамочка жива, но ей очень плохо, соскочившая с рук девчушка бросилась к женщине. Прохор, как далеко живёт дохтор?