В бабушкиной квартире, где они жили раньше, всё было по-другому. Старая мебель, ковры, тяжелые гардины на окнах, серванты с посудой. Фил недоумевал, зачем бабушке столько тарелок и чашек, она ведь не устраивала приемы на сто человек. На стенах висели картины в тяжелых рамах, с которых редко вытирали пыль, за стеклами шкафов фотографии родственников, которых, кроме бабушки, никто лично не знал или не помнил. Книжные полки до потолка, заставленные книгами, и множество маленьких вазочек и шкатулочек. Фил даже почувствовал запах пирожков вперемежку с запахом лекарств и пыли. Здесь всегда что-то терялось, а потом находилось в самых неожиданных местах. Бабушка считала, что это проделки барабашки, и оставляла ему в самых невероятных местах молоко и мед, чтобы задобрить. Папа ругался и ворчал, что бабушка разводит тараканов. Почему-то от этих воспоминаний сделалось тепло и уютно.
Потом родители взяли ипотеку и, пока они с сестрой и бабушкой отдыхали на даче, готовили все к приезду детей. А теперь новый район, новый дом. Новая школа. При мысли о школе даже защекотало в животе. И страшно, и интересно. Вдруг не примут? Вдруг одноклассники дебилы, и учителя уроды? Фил подошел к окну. Как непривычно высоко! Зато много неба, деревья не заслоняли свет, а внизу были видны маленькие, как из конструктора лего, фигурки машин и людей, спешащих на работу. Фил выдвинул ящик стола, схватил камеру и начал щелкать облака, блики в стеклах напротив, зеленые пятна деревьев. Потом достал телефон и стал снимать соседний дом с растяжкой «Продается». Он выложил фото у себя в ленте, подписав: «Новая жизнь».
Заяц, ты опять? Ну сколько можно?
Все, мам, иду!
В школьном дворе толпились отдохнувшие дети и уже успевшие устать учителя. Накрапывал сентябрьский дождик, пахло мокрыми листьями. Громко играла музыка, и каждый старался ее перекричать. Продираясь сквозь толпу учеников, Фил с трудом отыскал табличку «9А». Он изучал своих будущих одноклассников, когда кто-то за спиной спросил:
Привет! Ты новенький?
Фил обернулся.
Я Лиза.
Фил.
Девочка улыбнулась и протянула ему руку. Длинная, крашенная в розовый цвет челка закрывала половину лица, а из-под нее на Фила смотрели любопытные и немного насмешливые глаза. Ногти были покрыты черным лаком, а запястье перетянуто красной веревочкой с несколькими узелками. Фил заметил, что в другой руке у нее был букет белых хризантем и что всего несколько человек из его класса стояли с цветами. Лиза поймала его взгляд.
Хотела подарить И. А., а он еще не вернулся из очередного путешествия. Опаздывает, произнесла она, словно оправдываясь.
И. А.? Все время теряет свой хвост?
А, ну конечно, ты ж не знаешь. Илья Алексеевич, наш классный и препод по литре. Все его называют И. А., просто из-за инициалов. С ослом никакого сходства. Он суперский. Сам увидишь.
В классе все расселись на свои места, а Лиза села с воображалистой блондинкой с длинными волосами. Фил нашел единственный свободный стул.
Не занято?
Садись, нехотя убирая рюкзак, пробурчал пухлый румяный мальчик. Полынин.
Он подал Филу руку. Видно, здесь так принято было здороваться.
Старков, можно просто Фил.
Петя, ответил Полынин.
С Полыниным и Лизой Фил подружился в первый же день. После уроков во дворе он застал Петю, задумчиво разглядывающего старую яблоню. Фил подошел ближе.
Ты чего?
Да вот, не могу достать.
Тут Фил заметил подвешенный высоко на ветке потрепанный рюкзак.
Это как ты его?
Ребята закинули.
Зачем? удивился Фил.
Да так, для прикола. Шутка типа.
А если потрясти?
Фил потряс дерево, и сверху прямо на них посыпались мелкие яблоки. Полынин пытался увернуться, но пара яблок угодила ему прямо по голове.
Блин, больно же.
Извини. Фил не мог удержаться от смеха.
А если залезть?
Меня не выдержит,
Давайте я попробую.
За этим занятием они не услышали, как подошла Лиза.
Да нет, лучше я.
Фил подпрыгнул, стараясь схватить рюкзак, но ничего не получалось.
Может, сбить? предложила Лиза.
Какая блистательная новая идея! Полынин потирал ушибленную макушку.
Фил еще раз подпрыгнул и ухватился за ветку. Он попытался продвинуться ближе, но тут раздался хруст, и он полетел вниз.
Упал несильно, и тут Лиза зачем-то сказала:
Побежали.
И они рванули вперед и понеслись, как сумасшедшие, пока школа не скрылась за поворотом и Полынин не простонал:
Все, не могу больше.
Он согнулся пополам и задышал как астматик.
А бежать-то зачем было? пропыхтел Полынин.
На всякий случай. Лиза прислонилась к столбу, переводя дух.
Во черт, Полынин ударил себя по лбу, а рюкзак-то там остался!
Ну ты даешь. Фил прыснул от смеха.
Это ж Полынин! уточнила Лиза и закатила глаза.
Пришлось возвращаться.
Первая неделя пролетела незаметно. Новая школа оказалась вполне себе ничего, терпимо. Проблем с учебой у Фила никогда не было, и учителя, поняв, что от этого мальчика никаких неожиданностей ждать не придется, были милы и приветливы. Кто знает, может, он еще принесет им в копилку медаль за какую-нибудь олимпиаду? Благодаря легкому характеру, среди учеников Фил тоже сразу прижился. Все в основном общались группками по двое-трое. А некоторые и вовсе были одиночками. Так Фил узнал, что у Полынина друзей особо не было, впрочем, как и врагов. До прихода Фила его друзья по большей части обитали в виртуальном мирке, и после уроков он спешил домой, чтобы скорее подключиться к игре. Но теперь они возвращались втроем и постепенно сблизились. Полынин обладал отличным чувством юмора и был необидчив, хотя все время попадал в нелепые ситуации.
В понедельник все ждали И. А. Самых отстающих и то лихорадило. Еще до звонка даже те, кто обычно опаздывал, уже сидели за партами. То и дело кто-то подскакивал, подбегал к двери и выглядывал в коридор. Илья Алексеевич задерживался, и нетерпение росло. Филу тоже передалось всеобщее возбуждение.
Идет, наконец, победно заорал Полынин. Все разом засуетились, заговорили, а потом так же неожиданно замолчали.
В том, как И. А. впорхнул в класс, было что-то театральное. Так артист в конце спектакля выходит на сцену, чтобы сорвать аплодисменты.
Ну, здоро́во, братцы-тунеядцы, скучали?
Все повскакивали со своих мест и окружили И. А. плотным кольцом.
А где вы были в этот раз, расскажите?
Вы такой загорелый, как из Африки.
Угадали.
А нам что-то привезли? не растерялся Полынин.
Да, Полынин, тебе, конечно, цветочек аленький.
Все как один заржали, а Полынин густо покраснел, но тоже засмеялся.
Ладно, еще наговоримся.
Илья Алексеевич присел на край первой парты.
Ну что, Пушкина вы, конечно, не читали?
Нет, дружно взорвался класс.
Лучше про Африку расскажите, попросила Вера Кононенко и одарила И. А. томной улыбкой.
«Сегодня, я вижу, особенно грустен твой взгляд», начал И. А., обращаясь к Вере. «И руки особенно тонки, колени обняв».
Фил не сразу догадался, что это стихи, и покосился на Верины коленки.
«Послушай, далеко, далеко, на озере Чад изысканный бродит жираф»1.
Все затихли. Что и говорить, чтец И. А. был отменный. Ученики слушали его, затаив дыхание, даже те, кто сидел на задних партах и чертил замысловатые фигурки в тетрадях. Фил с интересом разглядывал И. А. Одетый в джинсы и белую рубашку-поло, он выглядел совсем не так, как привычный учитель. Что-то в его манере речи и тембре голоса гипнотизировало. Он походил на факира, заклинателя змей. На нем были красные замшевые мокасины, и он раскачивал одной ногой в такт стихотворению, вводя слушателей в легкое состояние транса.
Потом И. А. весь урок рассказывал про Танзанию. Про то, как поднимался на вулкан Килиманджаро. Про то, как разбили лагерь рядом с тропой, по которой на водопой шли бегемоты, и их чуть не затоптали. Про то, как выманивали из реки крокодила, привязав тушку курицы за веревку к бамперу джипа. Самое невероятное, что все это было чистой правдой. Телефон И. А. ходил по рукам, и со всех концов раздавались восторженные возгласы.
Каких только фоток там не было: и смешные слонята с волосатыми макушками, и жирафы с длинными ресницами, и хмурое семейство горилл.
Филу казалось, что все просто боготворили И. А., но в тот же день он убедился, что это далеко не так. Фил спешил домой, запихивая на ходу в рюкзак учебники, когда увидел, как завуч подозвала к себе И. А. Вид у нее был крайне недовольный. Розалия Рамильевна, или просто Розалия, как ее называли за глаза, была женщиной строгой, образца прошлого века. У нее была грузная фигура и тяжелая, медленная походка человека, которому все дается с трудом. Перед тем как заговорить, она всегда презрительно морщилась и поправляла очки, висевшие на цепочке у нее на шее, вернее, лежавшие у нее на груди. Она была обладательницей невероятного размера бюста и когда заходила в аудиторию, то сначала появлялись ее бюст и очки, а потом уже сама Розалия. Она преподавала физику, на уроках было нестерпимо скучно, но приходилось терпеть.