Глава 2. Драматические события, в результате которых котенок отправился в неизвестность
Прошло несколько дней. Котенку временами еще становилось тоскливо без сестренки, особенно когда он оставался один в ящике из-под апельсинов, но жизнь шла, нет, не шла, мчалась вперед. Каждый день мама учила его чему-то новому. Он узнал, где лучше охотиться днем, а где ночью, как безопасно перебегать дорогу, как проникать в дом, даже когда все двери и окна закрыты, обо что можно точить когти, а обо что лучше не стоит, ибо можешь услышать оглушительный ор хозяйки и остаться без еды (хотя последнее уже не очень пугало), и еще много других премудростей, которые очень скоро пригодятся. А главное, предусмотрительная и дальновидная мама-кошка учила сына наблюдать за людьми и ощущать, кому можно доверять, а от кого лучше стремглав удирать. Котенок узнал, что люди:
слышат плоховато;
видят еще хуже, да и то только при свете;
легко мерзнут и должны практически круглый год на себя что-то напяливать несуразное, в чем трудно двигаться;
обоняние имеют никудышное, в основном реагируют на жареную картошку, кофе и бензин;
а едят то, что можно брать в рот только с великой осторожностью, да и то, далеко-далеко не все.
Мы же кошки, поясняла мама, помимо этих способностей, разумеется, несравненно лучших, чем у человека, обладаем и многими другими, которые, если уметь ими пользоваться, дают нам превосходство над людьми. Люди признают наши сверхспособности и объясняют их каким-то присущим нам шестым чувством. Спорить с ними бесполезно, ибо ум их прост и ограничен. Мы, кошки часть Вселенной, мы напитываемся ее силой и разговариваем с ней. А мозг человека это кастрюлька. Люди что-то видят, что-то слышат, это сваливается в кастрюльку, варится там, и этим мозг человека и питается».
Котенок был поражен такой незамысловатостью двуногих и все мотал на ус, который становился заметнее с каждым днем.
В тот день, который сыграл столь драматическую роль в его жизни, котенок крался по крошечной лужайке под старыми сливами. Он был в напряжении, ибо знал, что где-то здесь неглубоко под землей шебуршится полевка. Услышал он звук или поймал запах, или еще каким-то образом это ощутил, котенок точно не знал. Но то, что полевка была здесь, под землей, казалось для него бесспорно. Еще недели две назад, он стал бы прыгать по лужайке и царапать коготочками землю, но эти детские забавы остались далеко в прошлом. Сейчас котенок искал место, где он собирался неподвижно ожидать, когда появится полевка, чтобы бросить вперед свое пружинистое тело исхватить ее (это, правда, не всегда удавалось, и частенько мышки оказывались проворнее).
Котенок был настолько сосредоточен на охоте, что не сразу обратил внимание на приближающиеся голоса.
Вон он, мышкует, кивнула в сторону котенка хозяйка.
Ну и что он тебе мешает? вяло отреагировал мужчина.
Зачем мне лишний кот? Всех раздала. Один этот остался. Да и кому он нужен? Серый, никакой. Ни разу никто даже и не посмотрел. Надо бы его вывезти подальше, чтоб не вернулся. Кот не пропадет. Может, прибьется к кому-нибудь, резонно рассуждала хозяйка.
Пока прибьется, лисица может загрызть.
Выпустишь около какого-нибудь дома, да и все, решительно оборвала сомнения женщина. Ладно, пошли к столу, а то все простынет.
С этим мужчина моментально согласился.
Котенок разговор слышал, но не придал ему особого значения, ибо был всецело поглощен ожиданием появления полевки. А ведь мама наставляла: «Всегда внимательно наблюдай за людьми, изучай их». Эх, как говорится, надо было маму слушать!
Стало смеркаться.
Мышка так и не захотела появиться, может быть, она тоже чувствовала присутствие кого-то из кошачьих. Раздосадованный котенок одиноко посапывал в своем ящике. Скрип двери, шаги. «Хозяйка, наверное, пришла, грабли на место поставить», равнодушно подумал он сквозь дрему.
Однако она пришла вовсе не для того, чтобы наводить порядок в садовом инвентаре. Котенок почувствовал прямо над собой ее дыхание. Он уловил в нем что-то угрожающее, его охватила паника. «Бежать!» шепнул ему кошачий инстинкт, и котенок бросился вон из ящика. Но хозяйка, неплохо знавшая кошачьи повадки, оказалась проворнее: она перехватила котенка прямо в прыжке и сильной рукой прижала его ко дну ящика. В следующее мгновение котенок почувствовал, как ее пальцы сомкнулись у него на шкирке, его вознесло куда-то вверх и резко опустило вниз. Он оказался в непонятном узком пространстве в кромешной тьме. Даже его кошачьи всевидящие глазки ничего не могли разобрать, зато ощущалась тяжелая вонючая пыль. Котенок чихнул. Нет, он не собирался здесь сидеть и, поджав лапки и хвостик, ждать своей участи. Он попробовал скрести стенки ловушки. К его удивлению, она закачалась, стенки оказались мягкими, аудушливой пыли стало больше.
На, держи. Увози его быстрее, услышал он голос хозяйки.
Ловушка качнулась.
Зачем ты его в пакет из-под цемента замотала? Задохнется, это был уже знакомый мужской голос.
Ничего с ним не случится. Зато не проскребет. Вон, слышишь, уже когти в ход пустил. Это ж кот.
То, что услышал котенок, было совсем неутешительным. Но последняя фраза признание его котом не могла не наполнить его гордость. «Да, я кот. И со мной нельзя так неуважительно обращаться». Мамины наставления о превосходстве кошачьих не прошли даром.
В следующие мгновения ловушка сильно закачалась, потом ее шлепнули на что-то твердое, взревел мотор, запахло соляркой, и пакет вместе с котенком замотало из стороны в сторону. «Меня куда-то везут на тракторе», сообразил он. Дышать становилось все труднее, а оставленные днем хозяйкой в его мисочке рыбьи головы казались съеденными совершенно зря. Наконец, трактор остановился. Пакет опять взмыл вверх и перешел в состояние свободного падения. Секунда и котенок подпрыгнул внутри, совершив относительно мягкую посадку. Тарахтение трактора быстро удалялось. Наступила тишина.
Котенок начал отчаянно скрести пакет в надежде проделать в нем дыру и выбраться наружу. Плотная многослойная бумага не поддавалась, коготочки просто скользили по ней стало ясно, что быстро пакет не порвать. Котенок открыл рот и неуверенно издал «Мя-ууу». Прислушался. Снаружи ни звука. Тогда он издал еще одно «Мяу», и вскоре оно перешло в непрекращающееся «мяяя-ууу-мяяя-ууу-мяя-ууу», которое означало отчаянный зов о помощи.
В очередной раз, когда котенок замолчал, чтобы перевести дыхание, он уловил нечто новое: это были приближающиеся шаги, но, главное гораздо ближе он уловил запах собаки. Это его не только не испугало, а обрадовало и обнадежило. У него уже был опыт общения с представителями псовых, точнее, с одним их представителем огромным лохматым алабаем (чистота породы, правда, вызывала сомнения) по кличке Антей.
Антей имел обыкновение степенно прохаживаться по двору и временами бросать неодобрительные взгляды на прохожих, слишком близко, по его мнению, проходивших вдоль забора. Делал он это не потому, что был свиреп, а больше для острастки, и чтобы показать, что охрана в его лице бдит. Но больше всего он любил безмятежно лежать в тенечке, блаженно прикрыв большие карие глаза. Однако в глубине этих глаз светились хищные желтые точки. Когда котенок смотрел в эти желтые точки, он чувствовал, что ленца и послушание Антея это только внешняя тонкая оболочка, удобная и понятная людям. Под ней кроется другой Антей, отважный и жесткий хищник. И там на этой природной глубине котенок, как бы ни был он мал, ощущал себя сродни огромному псу, ибо кошачьи, как известно, тоже хищники.
Вот и сейчас котенок замяукал и зацарапался с удвоенной силой, призывая на помощь этого, еще неизвестного ему пса.
Шаги были уже совсем близко.
Что, Крунк? Кого-то опять спасать будем? весьма бодро спросил женский голос.
Послышался хруст веток. Кто-то, скорее всего, обладательница этого голоса, явно пробирался, вернее, пробиралась к пакету с котенком.
Эээ, да тут сетка. Ограда. Далековато забросили. Крунк, надо из дома что-нибудь принести. Идем быстрее. Темнеет.
Опять послышался хруст веток, и шаги, и дух собаки растаяли. В первый момент котенок пришел в отчаяние, хотя что-то подсказывало ему, что человек и собака не оставят его и обязательно вернутся. Но и он сам не собирался сидеть и просто ждать избавления и опять начал скрести бумагу и искать выход. К сожалению, пакет был замотан на совесть.
Вот что-то послышалось: шуршание автомобильных шин. Машина остановилась. Хлопнула дверца. Котенок прислушался: опять треск кустов, сопение, звук вибрирующей сетки, что-то упало на пакет, подцепило его и поволокло по земле. Котенок бултыхался внутри, стараясь все-таки удержаться на четырех лапах. Потом его стало поднимать вверх, и раздался металлический скрежет о сетку.
«Наверное, меня граблями подцепили», мелькнуло у него в голове. Он смутно вспомнил садовые инструменты в своем родном сарае, но это казалось уже чем-то очень-очень далеким.
А сейчас котенка оглушил треск разрываемых слоев оберточной бумаги, и с торжествующим «мяу» он метнулся в поток чуть влажной вечерней свежести. Следующую секунду ему казалось, что он падает в пропасть, но, приземлившись вполне благополучно в густую крапиву, какая обычно в изобилии растет вдоль сельских оград, он понял, что пролетел всего-навсего метр с небольшим.