Привет, Тома! Новость слышала?
Нет.
У нас новый главреж, округлив глаза и оглядываясь, вполголоса сообщила Кира. Вепрева сняли. Говорят, что еще в пятницу его арестовали.
Откуда ты все знаешь?
Зря, что ли, дружу с Лелей, нашей секретаршей? Все новости из первых рук. А нового завтра будут представлять. Репетиции отменили, так что ты зря пришла.
Она с завистью оглядела Важенину и уже не в первый раз произнесла с досадой, в которой слышалась черная зависть:
Ох, Томка, дал же бог фигуру! В любом платье хороша. Взять вот это серенькое фасон допотопный, а как сидит!
Переведя взгляд на свое, крепдешиновое, сшитое по последней моде, Дербенева тяжело вздохнула:
А я, корова толстозадая, хоть и в крепдешине. Ни ног, ни талии. Вот и получаю роли приживалок или доярок каких-нибудь.
Она вдруг вошла в образ одной из своих героинь подбоченилась, на лице изобразила глуповато-озабоченное выражение, и с характерным деревенским произношением выдала реплику из пьесы про колхозную жизнь:
Слышь, Ляксевна! Зорька-то отелилась намедни! Ага. Бычок такой славненькай у нее. Ага. Беленькай, пушыстай-пушистай, ну чисто заиц зимой!
Брось, Кирка, прибедняться, улыбнулась Тамара. Ты у нас лучшая характерная актриса. Подожди немного и будешь Кабаниху играть или Вассу
Ага, держи карман! Да нашу Ряжскую, примадонну нафталиновую, никакой силой на пенсию не отправишь. До ста лет, видно, решила сцену песком посыпать.
Ты несправедлива, Кира, возразила Тамара. Ей до ста лет еще полсотни жить. Думаешь, нас молодые актрисы лет через двадцать не начнут выживать?
Всему свое время! упрямо гнула свою линию Дербенева. Достав из сумочки пудреницу, прихорашиваясь и любуясь своим отражением, она продолжила безапелляционным тоном: Поиграла вдоволь, причем в одних заглавных ролях, дай молодым дорогу
С какой стати? На ее Раневскую до сих пор все наше партийное начальство слетается, как пчелы на мед. В гримерке цветы от поклонников не вмещаются и это после обычного спектакля. А на премьерах что творится! И вдруг ни с того ни с сего объявить об уходе. Смешно!
Очень смешно, с ядовитой ухмылкой подтвердила Дербенева. Только, я думаю, кончилось ее время. Поцарствовала Клеопатра, хватит. Антоний-то того
Ты о чем? машинально спросила Тамара, но вдруг, поняв намек, изменилась в лице: Ах, да. Главреж Это удар Мне ее жаль
А мне нисколько, презрительно скривила губы Дербенева и злобно прошипела: Так ей и надо! Помнишь, как она меня отчитала за опоздание на репетицию? При всех! Как сопливую школьницу! Подумаешь, проспала! И опоздала-то всего на полчаса. Нет уж! Кого бы жалеть, только не ее. Уж она-то никого не жалела.
Ладно, я пойду, Тамаре стало не по себе от злорадства коллеги, мне в магазин надо за продуктами.
А я думала, погуляем, разочарованно протянула Дербенева. Сегодня погода шикарная. Надо бы новое платье опробовать
Как-нибудь в другой раз, уже на ходу бросила Тамара, направляясь по коридору к лестнице.
Она бегом спустилась на первый этаж, резко повернула налево и внезапно столкнулась с каким-то мужчиной, почти оказавшись в его объятьях. Ойкнув, отпрянула назад, пробормотала: «Извините» и уже хотела бежать дальше, как услышала в ответ слова, произнесенные мягким, но звучным баритоном:
Это вы меня простите.
Тамара подняла глаза и встретилась с внимательным прищуром серых глаз. Мужчине было не больше тридцати семи. Она невольно отметила его дорогой костюм и красивую стрижку. Нельзя было не узнать в этом статном красавце известного в прошлом актера, а теперь модного режиссера одного из театров.
Ой, а я вас, кажется, знаю, глупо протянула Тамара, очевидно, от растерянности.
Возможно, улыбнулся он в ответ.
Вы, наверное, к главрежу? А его сейчас нет. Он
Мне об этом известно, сударыня. Извините, сухо отрезал он и зашагал к двери с табличкой «Главный режиссер».
Но прежде чем войти в нее, оглянулся. Тамара, столбом стоявшая возле лестницы, внезапно смутилась, сорвалась с места и пулей вылетела из здания.
* * *
Стоп! Никуда не годится! Лидия Васильевна! Ведь я на первой репетиции просил вас в этой сцене быть пошустрее, что ли. Не хватает темперамента вашей Огудаловой. Поймите!
Иван Гаврилович Мещерский, вновь назначенный главный режиссер театра, тот самый импозантный мужчина, с которым в вестибюле столкнулась Важенина, проводил очередную репетицию «Бесприданницы». Он много курил, был всем недоволен, морщился и постоянно делал замечания. Вот и сейчас на полуслове оборвал реплику Ряжской, играющей мать главной героини, а затем покинул свое рабочее мест и стал нервно ходить по проходу между сценой и партером.
Харита Игнатьевна женщина расчетливая, оборотистая, с хитрецой. Все это вы показываете достаточно выразительно, даже с блеском. Но, поймите, она еще совсем не старая, хотя и мать взрослой дочери. Она истинная женщина! Лариса, на мой взгляд, более тяжеловесна и прямолинейна. Разумеется, ее искренность добродетель. Но, тем не менее, натура матери более выигрышна в глазах мужчин. Ей бы сбросить лет пятнадцать, уж она бы распорядилась женихами более умело.
Ряжская, стройная шатенка с красивым породистым лицом пожала хрупкими плечами и не без скепсиса возразила:
Нет более жалкого зрелища, чем перезрелая кокетка.
Уж позвольте судить об этом мужчинам, холодно улыбнулся Мещерский.
Хорошо. Я попробую, подняв подбородок, почти с вызовом бросила актриса.
Спасибо. А вы, Тамара, чересчур легкомысленны, обрушился он на очередную жертву. Может быть, ваш сарафан придает вам излишнюю легкость? Не забывайте о корсетах, нижних юбках и длинных платьях Ларисы. Но это не главное. Мне думается, что ваше однозначное решение этого образа кроется в том, что вы не видите в Ларисе жертву. Я прав?
Тамара смутилась, но ответила искренно:
Если честно, то да, не вижу.
Интересно, оживился режиссер. И кто же она, по-вашему, эта Лариса Дмитриевна?
Обыкновенная мещанка, влюбленная в красавца-мужчину. Просто дурочка, мечтающая о красивой жизни.
Та-а-к. А просто ошибку молодости вы исключаете? Ведь молодости свойственно выстраивать свой, часто иллюзорный мир
Значит она жертва собственных иллюзий?
В том числе. А также пустого и холодного подлеца Паратова. Ведь ее переживания искренни и глубоки. Почему вы не сочувствуете ей?
Он, казалось, умышленно провоцировал Тамару, вынуждая ее на откровенные высказывания. Возможно, таким способом режиссер создавал образ героини, словно лепил его, постепенно и методично формируя нужную пластику и характер из сырого и неподатливого куска глины.
Почему? переспросила Тамара и слегка развела руками. Мне ее в самом деле не жаль. И вообще, финал слишком пафосный, вычурный. «Я вещь, а не человек» Водевиль какой-то!
Я согласна с Тамарой, в нарочито сдержанном тоне Ряжской проскакивали истерические нотки.
В их спор встрял актер Барышев, тридцатилетний молодой человек, полноватый, с курчавой, начинающей лысеть, головой. До этого безучастно сидевший на стуле, Барышев вышел на авансцену, где находились Важенина с Ряжской, и, слегка волнуясь, напомнил о себе:
А не кажется вам, милые дамы, что вы много берете на себя? Что же Карандышева-то со счетов сбрасываете? Это ведь мне суждено решать судьбу Ларисы.
Да Разумеется Маленький человек вершит судьбы, задумчиво, как бы сам с собой рассуждая, говорил Мещерский. Ничтожество, возомнившее о себе нечто. Да, да. Именно так. И все же позвольте не согласиться с вами, Тамара Николаевна! Лариса не дурочка! Но молода, не опытна, доверчива
Она дочь своей матери! резко бросила Ряжская. Так же расчетлива. Это же очевидно!
Вот те на! вырвалось у Барышева. Договорились до чего.
Да-да! голос Ряжской слегка звенел. Вначале расчет на молодого и красивого Паратова, затем на надежного, как ей казалось, и любящего ее Карандышева, а перед смертью на богача Кнурова, деньгами которого она хотела заглушить свое «горе».
Да она просто растерялась, Лидия Васильевна! урезонивал Барышев непривычно взвинченную Ряжскую. Девчонка попала в переплет и чтобы «заглушить горе», по вашему же выражению, пошла на столь радикальные шаги.
В этот момент Мещерский оглянулся на легкий скрип двери в зал на цыпочках вошел мужчина в сером костюме и шляпе, из-под полей которой была видна лишь нижняя часть лица. Мужчина уселся в кресло предпоследнего ряда и уставился на сцену. Лицо режиссера слегка побледнело и напряглось, глаза сузились.