С 1478 К. вошла в состав Рус. гос-ва.
В кон. 16 нач. 17 вв. население К. сильно страдало от швед. агрессии. Особенной остроты борьба достигла в зап. Приладожье, где русские и карелы героически защищали г. Корелу в 1610-11. Шведы захватили город после 6-месячной осады. Россия согласилась на Столбовский договор (1617), по к-рому в руках Швеции оказался Карел. перешеек с г. Корелой. Сопротивление карел. населения не прекращалось. Одной из форм борьбы явилось массовое переселение карелов в Тверскую и др. рус. земли.
Не прошло и ста лет присутствия шведов в Карелии, как дела их здесь сильно пошатнулись, а после Северной войны она вновь перешла к России.
В 80-х гг. 18 в. была учреждена Олонецкая губ., адм. центром к-рой стал г. Петрозаводск.
Попытка шведов основать крепость на Неве
На рубеже XIIIXIV вв. Швеция усилилась. Ее суда нападали на торговые корабли, идущие в Новгород и из Новгорода в страны Европы. Германский король Альбрехт в 1300 г. отправил в Швецию посла с просьбой к шведскому конунгу урегулировать этот вопрос, обеспечить свободную и безопасную торговлю на севере континента. Регент малолетнего конунга, фактический правитель Швеции Торгильс Кнутссон проигнорировал просьбу короля и более того собрал войско в поход на Неву, чтобы построить там мощную крепость и контролировать торговлю целого региона.
На Неве шведов не ждали. Они вошли в устье реки, осмотрели окрестности и решили построить крепость Ландскруну между Невой и Черной рекой (Большой Охтой), в черте современного Санкт-Петербурга, на правом берегу Невы, неподалеку от того места, где стоит сейчас мост Петра Великого.
Торгильс Кнутссон разделил войско на две части, одну оставил «на мысе, где рек тех сливались пути», строить крепость, другая под командованием Харальда отправилась в Белое озеро, грабить окрестности. Ладожское озеро в те времена являлось пограничным:
Русских на юге лежат города,
На север карелов, меж ними вода.
Восемьсот шведских храбрецов сначала ворвались в небогатую карельскую деревню, «мирно спящую», разграбили ее, жителей убили, дома сожгли, пять дней «тешились», продукты поели, других деревень, где бы можно было поживиться, по соседству не нашли, сели на корабли и переехали на остров Пекинсааре (ныне Орехов), разбили лагерь.
Ладожское озеро было пустынным. А через несколько дней на водной глади показались ладьи русских.
Чужеземцы решили не рисковать, поплыли вниз по течению к основному войску, спешно возводившему крепость Ландскруну. Русские попытались спалить флот врага, соорудили на больших плотах костры из сухого дерева, зажгли их, пустили вдогонку убегающим шведам. Но те знали толк в боях на морях и реках. Они оставили позади себя, в воде, огромную сосну, русские плоты не смогли преодолеть препятствие, сгорели безо всякой пользы.
Шведам удалось оторваться от преследователей. Они прибыли в крепость, удивились: многое сделали их соратники, построили в основном укрепления Ландскруны, трудно будет здесь русским!
Если верить сведениям «Хроники Эрика», то у Торгильса Кнутссона в начале похода на Неву имелось «одиннадцать сотен». Русские, вскоре подошедшие к Ландскруне, собрали под свои знамена «тридцать одну тысячу». Конечно же, автор хроники допускал некоторые неточности, преувеличивая цену победы родного войска над многочисленным врагом, но справедливости ради, стоит отметить, что перевес сил у русских в том сражении был наверняка и немалый.
Они появились сразу же за отрядом Харальда и тут же бросились в черных кольчугах и светлых шлемах на штурм крепости.
Она представляла собой срубленное из вековых деревьев сложное фортификационное сооружение на стрелке между реками Невой и Охтой (Черной речкой). С южной стороны шведы выкопали ров, соединивший реки, наполнили его водой, создав тем самым искусственный неприступный остров. Над внутренней стороной рва возвышалась стена (или насыпной вал, стянутый бревенчатыми сваями), в которую чужеземцы встроили восемь мощных башен с бойницами для стрельбы.
Русских эта мощь и грозный вид крепости не напугали, они смело бросились в бой. Шведский вождь, понимая, что в подобной ситуации нужно действовать решительно, организовал контратаку, сбил наступательный порыв противника. Завязался жестокий встречный бой. Шведам удалось ошеломить врага, русские отошли на исходные позиции и стали готовиться к повторному решительному штурму.
Русские встали лагерем неподалеку от Ландскруны. Вид их зловещий мог напугать любого воина, даже очень храброго. Но только не Матса Кеттильмундссона, шведского воина, в будущем крупного государственного деятеля.
Он почувствовал зарождавшуюся в душах соратников робость, надел доспехи, сел на коня и выехал из крепости.
Затем он повернулся в сторону противника и вызвал любого из русских на поединок. Матс был воином могучим. Его грозный вид так напугал осаждавших крепость, что ни один из них по доброй воле не решился принять вызов, да и русский князь был против поединка: зачем портить настроение своим воинам, если ясно, что справиться со шведом в русском стане некому?! Ясно было ему и еще кое-что
Матс Кеттильмундссон героем вернулся в крепость. А войско осаждавших ночью покинуло Ландскруну. Этот, ничем в «Хронике Эрика» немотивированный ход противника может показаться несведущему пылкому человеку проявлением слабости. Но русский вождь поступил в ту ночь очень мудро!
Шведы, оставленные неприятелем в покое, достроили крепость, выделили гарнизону запасы продовольствия и отправились в Швецию.
В Ландскруне, хорошо укрепленной, оснащенной, осталось во главе с рыцарем Стеном двести хорошо вооруженных воинов и сто работников,
чтобы работы должны выполнять,
солод варить, готовить и печь,
а по ночам ворота стеречь.
После отплытия основного войска что-то странное произошло в Ландскруне. Продукты «испортило лето, затвердела мука», «солод слежался и даже горел». В крепости начались голод и цинга. Люди садились за стол, «пили настои и травы», ели все меньше и меньше и «их зубы со стуком на стол выпадали».
Голод, цинга? Но как могли допустить такое опытные шведы?! Почему двести рыцарей во главе со Стеном, почувствовав приближение голода не в одночасье же все продукты у них испортились! не смогли осуществить поход в близлежащие деревни? Автор знаменитой «Хроники» с болью рассказывает о бедах соотечественников, но ни словом не говорит о мерах, которые просто обязан был предпринять Стен.
Не предпринял.
И, по всей вероятности, ему не дал это сделать русский князь!
Через некоторое время в Ландскруне стали умирать воины и работники. Их дома пустели. Состояние войска, и физическое, и моральное, ухудшалось. Появились предложения отправить в Швецию весточку о трагедии во вновь основанной крепости. Но нашлись и противники этого. Они не хотели беспокоить марскалка Торгильса Кнутссона как написано в «Хронике», но дело тут, видимо, в другом! Русские вместе с союзниками не пропустили бы посла Стена на родину.
Согласно версии «Хроники», русские собрали войско раз в шестнадцать больше, чем у шведов, подошли к Ландскруне, и началась упорная, беспрерывная, долгая битва.
Разделившись на несколько частей и сменяя друг друга, осаждавшие несколько дней и ночей штурмовали крепость. Уставшие, больные шведы сражались, как за родную землю, за собственный клочок земли. Но земля невская не принадлежала им! Русские, преодолев сопротивление, ворвались в Ландскруну, оттеснили шведов к огромному подвалу
В этот отчаянный момент рыцарь Стен предложил русским взять его воинов в плен. Рыцарь Теркель Андерссон воспротивился решению вождя, но русский воин пронзил его копьем.
Упорно бились люди в огромном подвале. Но все же жажда жизни взяла свое. Русские обещали не убивать шведов, и те сдались в плен. Бой закончился. Победители распределили между собой пленных, сожгли крепость. Это случилось 18 мая 1301 г. Живых шведов отвели в Новгород.
Одна из первых попыток основать в устье Невы крепость закончилась неудачно. Такие попытки будут повторяться еще несколько раз. И только неистовому гению Петра Великого удастся не просто закрепиться на этом важном плацдарме, но построить здесь великий город.
Прибалтика
Область в Северной Европе, примерно соответствующая современным Литве, Латвии, Эстонии, а также бывшей Восточной Пруссии (в том числе, Калининградской области). На западе соприкасается с Поморьем. Прибалтийские (до последней четверти XIX в. Остзейские) государства (республики, губернии, провинции и т.п.) суверенные или административно-территориальные образования в Прибалтике. Исторические варианты совокупного названия группы губерний Российской империи Остзейский край и Прибалтийский край. После победы в Северной войне в Прибалтике утвердилась Россия, и Швеция перестала быть хозяйкой всего побережья. Общим именем вновь созданных в 1713 г. в Прибалтике губерний Российской империи Рижской и Ревельской (с 1796 Курляндской, Лифляндской и Эстляндской) было Остзейские губернии. Немецкими остзейские губернии были до середины XIX в. не только по имени, но и по языку. Немецкий язык с орденских времен стал здесь государственным. А после Реформации богослужебным. На нём велось делопроизводство, его преподавали во всех школах и т.п.