После душа забрался под одеяло и, наконец, согрелся. Застиранное одеяло символизировало стабильность, защиту от внешних обстоятельств и отделяло от проблем. Мягко, блаженно под складками, веющими порошком и потом. Собственный запах был роднее всего.
Я не спал, а слушал тиканье настенных часов в виде какаду с мигающими цифрами. Тик-так, тик-так.
Фотоаппарат лежал на тумбе. Пару раз я подскакивал и проверял, не почудилось ли мне, что всё настолько плохо. Возможно, мастер забрал бы его на починку. Слабая надежда угасла к шести часам, когда занялся рассвет, и камера предстала передо мной в истинной изуродованной форме.
Намечался приятный день, достойный того, чтобы провести на природе. Я остался внутри, парясь в кровати. Если бы я столкнулся со свиньёй, то наверняка закатил истерику.
Глава 4
Усталость, в конце концов, победила, оставив отчаяние на второй план.
К полудню меня разбудил настойчивый стук. Я неуклюже перевернулся с живота и вытянул руки, на которых была помята кожа. О том, чтобы нормально усесться, не могло быть и речи. Меня мучила боль, вдобавок к опасениям, жажда. Сколько придётся утаивать о случившемся? Неделю? Месяц? Год? Всю жизнь?
Перед тем как войти, Хью спросил разрешения. Я решил, что буду косить под заболевшего из-за сильного стресса. У меня была причина запираться и точка!
Что, сегодня не тренируешься? спросил я излишне оживлённо.
Хью был одет не в привычный открытый костюм, в котором он занимался спортом, а в футболку и выходные шорты. Вместо дышащих кроссовок сланцы. Он был подтянутым, стройным, но совсем некрасивым. Горбатый нос придавал ему грубоватой простоты, а чёрные глаза зловещести. Я удивлялся, что он не играл роль в каком-нибудь ужастике, где главный герой был одержим демоном.
Сделал перерыв. Как она? спросил Хью, расстроенный, как за самого себя, и плюхнулся в кресло.
Её не спасти.
Что насчёт тебя? Мама сказала, что всю ночь проревел.
Она приукрашивает.
Не прикидывайся, что всё в порядке, произнёс он мрачно, покачав головой. Для тебя разбить камеру, как для меня родного человека потерять. Где закопаешь?
Я не буду устраивать похороны. И вообще, если бы не идиотский фотоаппарат, прервался я на полуслове, прокручивая события прошлой ночи.
То что? уточнил Хью.
То ничего.
Может быть, тебе устроиться на подработку? Летом свободен, а значит есть возможность накопить небольшую сумму. Зато у родителей меньше забот! Ты будешь гордиться тем, что потратил первые сбережения на что-то стоящее.
Клонишь к тому, чтобы купить новую камеру?
Ну да. Заменишь поломанную и не заметишь, как всё наладится.
Это не так просто, как кажется.
Между вами установилась духовная связь? усмехнулся Хью. Я всё-таки уверен, что ты определишься.
Он предпринимал попытки пошутить, но я не улыбался. Я поменял положение, чтобы не отлежать бок. Хью переместился, чтобы наблюдать за выражением моего серого неподвижного лица, и ответил, проявляя вежливость и заботу:
Если помимо камеры есть проблемы посерьёзнее неважно какие Я не хочу, чтобы ты думал, что я отношусь безразлично к твоим эмоциям.
Нет, нет, отчеканил я ледяным тоном.
Я злился, что врал и врал, потому что злился. Не показывать настоящих чувств было невозможно. Неизменная доброжелательность Хью напоминала жестокую пытку, к которой я учился привыкать. Пока выходило из рук вон плохо. Меня распирало от возмущения и обиды.
Как скажешь. Ну что, устроишься на работу? Будешь подстригать кусты и чистить задние дворы или мыть машины и менять масло? Я подсмотрел кое-какие вакансии.
Она была мне дорога, не спорю, но на данный момент я не хочу фотоаппарат. Понимаешь? Мои глаза наполнились слезами. Оправлюсь я ещё не скоро, так что
А в будущем? настаивал Хью. Скажем, осенью или зимой. Как отойдёшь.
Так заметно?
Да, подтвердил он, не скрывая беспокойства.
Мне просто нездоровится. Не вижу смысла в том, чтобы тратиться на безделушку.
Мы могли бы работать вместе. Без тебя одиноко!
Без меня он неоднократно жаловался на скуку. Я не мог дать Хью то, что он, несомненно, заслуживал. Он заслуживал взаимности и безусловного уважения, как доброжелательный и активный человек.
Конечно, классно, что ты пришёл. Только мне всё равно. Не на тебя, а на камеру, ответил я твёрдо, предвидя категорические возражения Хью. Есть она или нет, пофиг!
Конечно, классно, что ты пришёл. Только мне всё равно. Не на тебя, а на камеру, ответил я твёрдо, предвидя категорические возражения Хью. Есть она или нет, пофиг!
Жаль
Я попросил его уйти, потому что мне стало хуже. Нервы были взвинчены.
Хью уверял маму, что не говорил ничего грубого или обидного, а она, в свою очередь, не мешала моей вспыльчивости диктовать собственную волю, отказавшись от претензий.
Она проскользнула в комнату и спросила:
Почему отказался от предложения Хью?
Потому что мне разонравились фотоаппараты. А этот я обязательно выкину!
Неожиданно.
Не успела она выразить сочувствие, как я тут же сорвался. Душа, словно разрядившийся аккумулятор.
Очень даже ожидаемо!
Тебя не смущали ничьи слова и мнения. Объяснишь, что поменялось?
Подскочив, я перешёл на крик:
Да что ты заладила! Мне надоело, что меня достают по мелочам! Достаточно жалости! Оставьте меня одного, я хочу побыть один! Отвалите!
Я ругался, активно жестикулируя, но внутри по-детски плакал и раскаивался в невольной резкости.
Дурак, произнесла мама разочарованно. В следующий раз подумаешь, что говорить и как.
Она оставила меня с истерикой один на один. Я сдавал позиции, но, к счастью, бой закончился в мою пользу. Помогли слова единомышленников.
Ежемесячно я выкладывал фотографии в социальной сети, лайкал таких же зацикленных или целеустремлённых и читал отзывы. В основном, с мощным и одновременно лёгким посылом.
Под снимком с божьей коровкой было оставлено несколько комментариев.
Алиса Фостер
Есть куда стремиться, но мне нравится, что ты делаешь.
1 нед.
Вайолет Черри
Кому надо продать душу, чтобы научиться так фотографировать?
1 нед.
Дуглас Билл Мур
круто
во вт
Чарли Мэрдок
Веет холодом и той атмосферой промозглого утра, когда ты можешь видеть, как на траве переливается роса. Замечательная работа)
во вт
Кат Лесли Уайт
Красиво
в сб
ЮджинКларк
Твои работы безмятежные. Я в хорошем смысле.
в сб
Самир Гарсиа
Займись этим профессионально!!!
в вс
Критика вызывала у меня аллергию. Я вступал в разговор с невидимым собеседником, замурованным в стене, уверяя, что пользователь по ту сторону экрана чересчур прямолинеен и что ему пора заткнуться.
Я вяло листал цветастые и монохромные фотографии. Люди выглядели спокойными, расслабленными, от них исходила естественная радость жизни, радость, превосходящая ненависть. Я не останавливался на меланхоличных фотках. Мне хотелось напитаться светом. Я надеялся, что он задержится, успокоит пульсирующее сердце. Но равнодушный свет проходил насквозь, не давая и шанса для насыщения. Картинки пролетали как на автомате, мельтеша, обгоняли друг друга в бешеном соревновании и приводили меня в ещё большее расстройство.
Отложив телефон, я представил волну, смывающую кровяную корку толщиной в безымянный палец. От чистоты сверкали лодыжки и поблёскивали бёдра. Я искренне наслаждался свежестью и целостностью тела, шершавостью, его изгибами. Я любил жировые складки, заусенцы, опадающие волосы и подростковые гормоны, пересчитывал родимые пятна и шрамы, но без воды, без этого чудного исцеляющего бальзама, брезговал тем, чем был одарён с рождения и что приобретал позднее.
Прежде чем вздремнуть, проверил сообщения. Мне написал некий Келвин Бэрри, который никогда не оценивал мои фотографии.
Келвин Бэрри:Привет! Когда-нибудь участвовал в конкурсах?
Махнув на приветствие, я настрочил ответ.
Эйден Лэмб:Нет. А надо?
Келвин Бэрри:У тебя прекрасный стиль. Мне интересно, действительно ли ты видишь мир таким замершим, что ли.
Эйден Лэмб:Угу. Да я вообще по-всякому его вижу, но не показываю.
Келвин Бэрри:Если не секрет, то каким ещё?
Келвин поставил озорной смайлик.
Эйден Лэмб:Враждебным и одновременно дружественным. Это кому как повезёт, если уж говорить по-честному. Мне везёт не особо, но я об этом не распространяюсь.
Келвин Бэрри:Почему?