Спирали на Турбийоне начали вертеться с невероятной скоростью.
шестнадцать, семнадцать, восемнадцать, девятнадцать, двадцать
Омарейл взглянула на Даррита тот завороженно следил за механизмом, блики таинственно играли на его лице.
двадцать один, двадцать два, двадцать три громко и монотонно, почти нараспев говорил Часовщик, продолжая ритмично качать маятник.
двадцать четыре, двадцать пять, двадцать шесть, двадцать семь
Он резко остановил качающийся диск.
Была ли это лишь игра света и тени на металлических гранях или в центре Турбийона начала появляться черная воронка? Оса завибрировала.
Мир пошатнулся.
Глава 2
Приют песчаника
Невидимая волна прошла сквозь Омарейл, а затем воронка на спирали начала затягивать принцессу в свою черную глубину. Вселенная вздрогнула, и все закончилось. Даррит все так же стоял рядом и сжимал Турбийон.
Потребовалось несколько секунд, чтобы Омарейл пришла в себя и обратила внимание на обстановку комнаты а та заметно изменилась. Расположение двери и отсутствие окон говорили о том, что это было то же помещение, но теперь вместо множества часов на полках стояли бесконечные ряды книг. Присмотревшись, принцесса увидела, что книги расположились и на полу, стопками разной высоты создавая причудливый ландшафт. Пахло тоже иначе: старой бумагой, библиотечной пылью и деревом. Дверь, ведущая к шестеренкам, была заперта.
Даррит и Омарейл переглянулись, но не успели обменяться и парой слов, как раздался знакомый голос:
А вот и вы!
Обернувшись, принцесса обомлела: в дверном проеме стоял господин Лодья. В последний раз с учителем истории из Астардара они виделись в Клоустене, когда он помог Дарриту после нападения. И вот Лодья снова появился на их пути, но сейчас он выглядел гораздо моложе: в светлых волосах не проглядывала седина, лицо было гладким, хотя морщины на высоком лбу уже прочертили несколько полос.
Омарейл впервые по-настоящему смогла увидеть и осознать, как возраст меняет людей, в то же время сохраняя знакомые черты. Вот только она боялась думать, почему этот мужчина так внезапно помолодел.
Полагаю, вы ждете объяснений? скучающе уточнил тем временем Лодья. «Где мы? Что происходит?» Садитесь. Он указал на круглый стол и добротные деревянные стулья.
Даррит не отрывал от мужчины взгляда, будто в любой момент ожидал нападения. Омарейл же слишком хотела услышать ответы на вопросы, крутящиеся, как верно угадал Лодья, в ее голове. Поэтому она приняла приглашение и даже согласилась на чашку чая.
Меня зовут Лодья. Тон Лодья, но прошу называть просто Лодья, сказал он, снимая с небольшой печки чайник.
Да мы, вообще-то, знаем, как вас зовут, ответила Омарейл, и тот с грохотом опустил чайник обратно на угли.
Не говорите ничего! Лодья поднял руки. Если, по-вашему, мы и встречались раньше, я не должен об этом знать. Садись уже, обратился он к Дарриту, я не опасен. И бежать никуда не собираюсь, если ты этого боишься. Я здесь исключительно для того, чтобы помочь вам.
Помочь с чем? уточнил Даррит, соглашаясь наконец сесть.
Этого я не знаю.
Вы издеваетесь?! воскликнула Омарейл, а Норт раздраженно застучал пальцем по столу.
Лодья налил две чашки крепкого черного чая и поставил их перед гостями.
У вас есть какая-то проблема, терпеливо пояснил он, и Часовщик отправил вас сюда, чтобы решить ее. Моя задача объяснить, что к чему, как это все работает, а затем отправить обратно.
Сюда это куда? озвучил Норт витающий в воздухе вопрос.
В прошлое, дорогой мой друг, в прошлое.
Первую порцию чая сменила вторая. Омарейл все еще чувствовала себя немного глупо, думая о путешествии во времени всерьез. Она не могла уложить в голове, что Турбийон отправил их сквозь года. Но других объяснений не находилось: никакой розыгрыш или обман не смог бы так омолодить человека и изменить интерьер комнаты за считаные секунды. Если верить Лодье, они оказались в 535 году Доминасолис, то есть за пять лет до рождения Омарейл и за двадцать семь лет до свадьбы Бериота и Севастьяны.
Увы, на вопросы о научной составляющей, которая интересовала Даррита, ответов не было. Проводник именно так называл себя Лодья знал только, что с помощью Турбийона и маятника Часовщик мог отправлять людей в прошлое. Как работал этот механизм, Проводника не касалось.
И что любопытно: я могу быть вообще никак не связан с Путешественниками. Это пятое перемещение, для моих современников прошел месяц, для меня уже около двух лет. При этом Путешественники, которым я помогал, были из других времен. Вот вы сказали, что вернулись на двадцать семь лет назад, а я только на двадцать два. Между моим родным, так сказать, временем и вашим пять лет.
У Омарейл голова шла кругом. Но одна мистическая история наконец получила объяснение. Директор школы Дан Дольвейн как-то рассказал принцессе, что Лодья был его ровесником, и ее это очень удивило: учитель истории выглядел гораздо старше. Дан сказал, что в одно лето Лодья внезапно постарел. Теперь Омарейл знала: просто несколько лет своей жизни этот человек провел, путешествуя сквозь года.
Все это очень интересно! с энтузиазмом заявил он. Если рассматривать время как
Вы давно здесь? остановил Даррит готового пуститься в рассуждения Лодью.
Тот совсем не обиделся и с неменьшим удовольствием ответил:
Два месяца. Точный день или час поймать трудно. Это неплохой результат. В прошлый раз я ждал Путешественника почти год. К счастью, это была эпоха после короля Сола. К счастью потому что во времени межплеменных войн я взвыл спустя неделю. Туда я предпочел бы больше не отправляться!
Омарейл вспомнила уроки истории. Рассказы господина Лодьи о событиях прошлого всегда получались такими яркими, такими достоверными, что Омарейл казалось, он видел все собственными глазами. Выяснилось, что это была не просто фигура речи.
Должен сказать, новости вы приняли весьма достойно, заметил он. Кое-кто из Путешественников даже лез в драку, желая услышать «правду». Другие до последнего не верили мне. Доказывать факт путешествия во времени утомительное и скучное занятие.
Как бы невероятно ни звучали ваши слова, теперь кое-что прояснилось, отозвалась Омарейл. Но если это все правда, как это может нам помочь?
Но ответа не было. Часовщик считал, Проводнику не следовало знать, с какой проблемой явились Путешественники. Все, что ему полагалось, объяснить принцип и помочь в бытовых вопросах: предоставить современную одежду, дать крышу над головой.
Что ж, думаю, мы и сами догадываемся, что именно нужно изменить, сказала Омарейл и взглянула на Даррита.
Тот нахмурился, лицо его выражало сомнение.
А вот здесь самое интересное. Лодья даже подвинулся на край стула, так был воодушевлен тем, что собирался рассказать.
Омарейл ощущала исходящие вибрации восторга.
Изменить ничего нельзя.
Ее желудок неприятно сжался.
Поясните, закатив глаза, попросила она.
Какой смысл возвращать их в прошлое, если они не могут ничего изменить? Какой тогда вообще смысл в путешествиях во времени?
Вы можете повлиять на свое будущее, но не на прошлое. Все, что для вас двоих уже произошло, случилось. Оно не изменится, как бы вы ни старались.
Омарейл недоуменно подняла брови:
Но если мы, например, пойдем и убьем Сову, будущее в смысле, наше прошлое уж точно изменится.
Лодья снисходительно улыбнулся. Судя по интонациям, ему приходилось объяснять правила не один раз:
Если для вас это не произошло, значит, вы этого не сделали. А причин может быть сотня. Начиная с того, что вам кто-то помешал, и заканчивая тем, что вы не убийцы и не каждый способен лишить жизни другого человека.
А если начала было Омарейл.
Любое «если», устало прервал ее Лодья, найдет свое объяснение. Например, вы кому-то что-то расскажете в надежде предупредить, но человек может вам не поверить, может принять решение действовать не так, как вы хотели бы, может совершить ошибку. Да он может потерять память и забыть ваш разговор! В итоге все в любом случае сложится так, как сложилось. Изменить ничего нельзя. Все произойдет так, как произошло.
Тогда зачем
Вы здесь, чтобы произошло то, что до́лжно. Вы совершите какие-то действия, которые повлияют на ваше прошлое или будущее. Возможно, вам даже известно об этих событиях, просто вы пока не знаете, что они ваших рук дело.
Омарейл не нравилось то, что она слышала.
Звучит так, как будто все предрешено. Что бы мы ни сделали, все будет так, как будет
Напротив! воскликнул Лодья. Эх
Он досадливо потер лоб, подыскивая правильные слова.
Понимаешь, ты сама творишь свою жизнь, и то, что в ней произошло, результат твоих действий.