Ай, да что же это такое! донеслось сверху после громкого удара.
Потом еще грохот и порция брани.
«Мой бывший ухажер. Надоедливый до тошноты, видеть его больше не могла» против воли всплыла фраза в голове.
Да ну, бред, отмахнулся я.
Но уши навострил, глаз прищурил.
Идя на смену, увидел капли крови на своей площадке. Так-так, из лифта ведут к моим застенным мучителям.
Даже не удивляюсь. Эти бесята вполне могли опять лягушек выпотрошить.
Свежая, делаю вывод, мазнув по капле пальцем. Вызываю лифт и обнаруживаю кровь и там.
Привычка берет свое, и я пробегаюсь по этажам. Увидев неслабую такую лужу у квартиры двадцать два, которая прямо надо мной, напрягаюсь.
Видимо, это наследил второй по счету неподходящий ухажер. Потому и грохот был.
Вдруг почувствовал себя безумцем.
Мужик, у тебя конкретно уже шифер рвет. Это же надо такое умозаключить! Может, кто-то мясо нес, чего сразу труп-то?
Ушел на смену, купив в магазине стандартный набор: кефир, пряники и японские сканворды. Молоденькая продавщица, без устали строящая мне глазки, по обычаю назвала номер страницы, с которой мне следует начать разгадывать.
Это наша с ней безобидная игра: она смотрит в ответы и выбирает самый, по ее мнению, интересный рисунок.
Не знаю почему, но я всегда начинаю именно с него, хотя там то и дело цветы, обжимания, танцы да ужины. Девочка явно на что-то намекает, а я пока держу оборону.
В очередной раз возмутившись абсолютной нелогичностью и неумением вести расследование в квесте на телефоне, традиционно выпиваю стакан кефира и приступаю к сканворду.
От получившейся карандашной картинки у меня похолодела нога. По-прежнему только одна, после травмы вторая так и не вернула чувствительность.
Женщина режет овощи. Ничего такого. Вот только в ее руке огромный нож! Не знаю уж, на что намекала продавщица, но номер страницы в точности тот же, что и у квартиры моей соседки, выносящей ухажеров в мешках.
***
Соседские мальчишки слетели с катушек, и разговор с их мамашей ничем не помог. По закону можно шуметь до одиннадцати, я и сам знаю. А по-человечески?
Грубо предложил ей хотя бы иногда выгуливать своих бесов для разнообразия. Желательно утром.
Наверху наоборот ничего не происходило, и я объяснил свою разыгравшуюся подозрительность недосыпом.
Этот вывод отлично со мной уживался несколько дней, пока я совершенно случайно не вспомнил еще один закон, мой собственный, во время жарки мяса.
Да, мяса. Чего ради я мучаю себя этим кефиром, если он почти перестал помогать.
Запах обугленного протеина. М-м, восхитительно. Вонжусь в него ночью зубами, как зверь!
Ах да, закон. Нельзя верить людям. У каждого из них есть закопанный где-нибудь труп. Пусть даже мысленный. Но он точно есть. Просто ты его еще не обнаружил.
Верхняя соседка подтвердила закон на следующий день громким ударом, а затем отборным матом, какой только на допросах звучит. Прислушиваюсь.
Гудящий звук. Электропила, никак иначе.
Ну что ж, милая моя, давай-ка взглянем на твои секреты.
Стучусь, предвкушая изощренные манипуляции с ее сознанием.
О, это вы! женщина приоткрывает дверь ровно настолько, чтобы выглянуть.
Моментально оцениваю: на фоне гудящий звук, природа неизвестна. Не тот, который я слышал, тот был ритмичный. Запах сладковатый, на ноты не разберу, я ищейка со сломанным носом.
Нужно больше данных.
Да, я слышал шум, пришел узнать, все ли в порядке? незаметно делаю шаг вбок в надежде увидеть хоть кусочек квартиры.
Простите! Бывает, из рук прям все валится.
Ничего страшного. Ваше предложение на чай еще в силе? Я готов принять его прямо сейчас. Это послужило бы отличным извинением.
Формирую губами вежливую улыбку, а самому хочется хохотать от собственной гениальности.
Вы не вовремя, прямо говорит она, вытирая руку о бежевый передник, оставляя красные, черт побери, следы с ошметками! У меня тут Не убрано.
Охотно верю.
Не беспокойтесь, суньте весь бардак в один черный мешок, а я выброшу, подмигнул, намекая на труп.
Вы о чем? хмурится та.
О бардаке, а вы о чем?
Она вконец смутилась и, вздохнув, снова нацепила на себя эту дружелюбную улыбку:
Давайте так. Я Люба. А вы?
Егор.
Егор, я сильно поспешила с приглашением, у меня сейчас такие повороты в жизни
Ага, убийственные.
Все улажу и вас позову. Договорились?
***
Эта Люба чует, что я к ней присматриваюсь.
Пытается сбить мой прицел. Не сработает, дамочка, я кремень, а твой полосатый халат и вовсе не в моем вкусе.
Сгоняв за пачкой сигарет и поймав не в меру участливый взгляд продавщицы, сажусь на кухне и устраиваю ритуал размышлений.
Зацепило-таки меня! Зарекался ведь расследовать!
Вместо того, чтобы спать, до самой смены сидел, разглядывая в дыму образы. И это впервые не помогло!
Более того, после общения с «дымными призраками» чуть не выкашлял свои легкие. В итоге решил, что это не очередное дело, а моя больная фантазия, униженная гордость. Попытка доказать, что меня уволили по ошибке, потеряв такой ценный кадр! И, черт возьми, я скучаю по работе! Ну какой из меня охранник-сканвордист
***
Судьба издевается надо мной, сталкивая со странными женщинами. Сначала моя бывшая, затем жена прокурора из последней миссии, теперь эта Люба.
Прямо на входе в подъезд столкнулся с ней лоб в лоб, точнее, ее лоб в мою грудь.
Хорошенькая вся такая шатеночка, с формами. Замечтаться.
О, доброе утро! Как удачно мы с вами схлестнулись! Поможете? подхватывает стоящую здесь же небольшую коробку и несет ее к остальным у лифта.
Только если скажете, что в них, придержав дверь, пошел следом за ней, изучая коробки: большая, средняя и две маленьких.
Еще один ухажер, расхохоталась Люба. Не держатся они у меня.
Ага, на этом свете не держатся!
Неужели не видишь, что мужик со смены, зубами скрипит? Кефир не подействовал, кроссворд не разгадал, в квесте застрял. А ты тут со своими гадкими шуточками.
Замираю, не зная, что со всем этим делать. Эти подозрения уже окончательно меня извели.
Ну ладно, сдается соседка. Без вашей помощи мне не обойтись, поэтому скажу. У меня здесь набор для экзекуций. Такие экзекуции, при которых не только больно, но и приятно.
Любонька подмигивает с видом томной жрицы, а я выпадаю в осадок прямо на месте. Не потому, что смутился, нет.
А потому что в ужасе, что сна мне теперь не видать! И все же помог затащить, в надежде, что пустят в квартиру, установить это все.
Но меня выпроводили, снова многозначительно подмигнув и пригласив зайти через несколько дней, не только на чай, но и за удовольствием.
***
Сидение в дыму не помогало совсем. Зато стойка на руках прочищала голову безотказно.
Я действительно все себе надумал. Какая мне разница? Завтра же куплю затычки в уши и пачку успокоительного.
Егор, теперь ты обычный охранник. Не следователь. Вдолби себе это в башку.
Егор вдолбил, а через три дня после обеда раздались первые крики. Стоны, неразличимые ругательства Особенно позабавил один экземпляр, орущий «Не надо, прошу, я заплачу прямо сейчас, только отпусти-и-и»
Во как.
Признаться, соскучившийся по ночам с женщиной, я даже заинтересовался.
Но однажды раздался плач ребенка. Так истошно не вопят. Ненормально это.
Убедить себя, что это не мое дело не удалось. Когда дело касается детей, я неудержим. Прямо сейчас положу конец этому садистскому притону!
Взлетев по лестнице, барабаню в дверь. Плач стих, мне открывает Люба. В белом халате.
Егор, простите, вы опять не вовремя.
А я не за чаем и не за удовольствием. Что за чертовщина у тебя здесь творится? Готов понять твои нестандартные вкусы и закрыть уши на эту вакханалию с мужскими воплями. Но дети! Серьезно?!
Сначала на ее лице абсолютное непонимание, затем смех, заливистый такой, щедрый. Объемная грудь так и трясется.
До слез смеется ведь!
Зайди через двадцать минут. Мы уже почти все. Не переживай, ребенок в порядке, даже здоровее будет.
Остался ждать на площадке. Чтобы в случае чего сразу взять с потрохами. В прямом, мать его, смысле.
***
Значит, это массажный стол придирчиво осматриваю его, будто я на месте преступления и ищу улики.
Он самый, отвечает Люба, разливая чай по чашкам. Мой кабинет на ремонте, временно сюда переехала.
Почему тогда ты массаж называешь экзекуциями? Крики еще эти!
Потому что мой массаж не для расслабления, а лечебный, со вздохом пояснила соседка, снимая халат. Не так хорошо ты разбираешься в людях, Егор, как привык думать.
В майке и шортах вид у нее гораздо приятнее, не стану отрицать.
Почему это?
Я, когда работала санитаркой, знаешь, сколько повидала? И надежду, и боль, и презрение, и мольбу А уж сколько гадкого было, хотя обычного, казалось бы, человеческого Не передать. Ты только одну грань человека видишь. А их много. Приличные девочки орут на родах. Мужики со стальными яйцами чуть не плачут на клизмах. Это не делает их хуже. Это просто человеческая природа, многогранная. Твой же взгляд зашорен.