Как работает йога: здоровье по системе Алмазного Огранщика - Майкл Роуч 4 стр.

 Я хотел сказать,  капитан откашлялся,  что я не пропускал тренировки, я просто решил один раз, что мне нужно не тренироваться.

 Один раз?  иронически улыбнулась я. И вдруг у меня кольнуло сердце: я внезапно вспомнила, как Катрин мне когда-то говорила те же слова с той же ироничной улыбкой.

 Ну, может, может быть, не один,  наконец признал капитан.

 Тогда вы должны сейчас же вернуть мне мою книгу и отпустить меня,  сказала я совершенно спокойно.  Вам никогда не вылечить спину, если вы не будете тренироваться постоянно, понемногу каждый день. Даже Гуру говорит:

А пятое препятствие это лень.

Лицо капитана потемнело. Он резко выпрямился, как всегда поморщившись.

 Это была не лень!  возразил он.  Я не ленив! Это все из-за работы! Срочной работы! У меня много обязанностей, понимаешь?

 И так всегда?  холодно отозвалась я.  Не правда ли? Всегда находится что-то важное, что вам совершенно необходимо делать?

Он замолчал и, казалось, задумался.

 А один раз кажется, только один раз,  у меня не было настроения заниматься, понимаешь? Делать вытяжения, наклоны, пыхтеть и все такое. Человеку моего возраста и с моими обязанностями.

 Довольно,  усмехнулась я, жестом заставив его замолчать.  Я это уже слышала.

 Уже слышала?  он уставился на меня.  У тебя что же, было много учеников? А я думал Я думал, что я, скорее всего, твой первый ученик.

 Ах, нет, я слышала это не от других,  засмеялась я.  Просто я сама пыталась так же оправдываться перед моим собственным Учителем, потому-то мне все это знакомо. На самом деле это чистой воды лень, и нечего придумывать ей более благородные названия. Всегда возникают какие-то дела, а йога все же требует времени и усилий, пусть и небольших, и поэтому так легко пропускать занятия. Вы совершенно не хотите заниматься. Вы не хотите по-настоящему вылечить свою спину. Вы должны меня отпустить.

 Но я хочу заниматься!.. Я хочу вылечиться. Мне больно, понимаешь?

Он потрогал рукой спину и печально опустил глаза.

 У меня все болит. Я и вправду подумал, что ты сумеешь мне помочь.

Мы немного помолчали. Я видела, как ему грустно. И решила, что, возможно, он готов к следующему, более серьезному шагу. Если он сможет его сделать, то далеко продвинется по пути познания йоги.

 Господин капитан, я вам верю. Я верю, что вы действительно хотите излечиться.

Он поднял глаза, и в его взгляде засветилось даже что-то вроде благодарности.

 Поэтому я прямо сейчас расскажу вам кое-что важное, хотя говорить об этом с вами еще рановато. Но если вы последуете тому, что я скажу, и будете по-настоящему стараться, то ваши занятия йогой станут постоянными. Вы перестанете пропускать тренировки. И тогда все получится.

Он кивнул.

 Рассказывай. Я попробую.

Я кивнула в ответ.

 В книге Гуру говорит:

И если хочешь преодолеть препятствия,

есть один-единственный путь,

один ключевой принцип.

 Что это за принцип?  спросил капитан.

 А далее Гуру говорит:

Этот принцип сострадание.

Капитан отвернулся и стал смотреть в окно.

 Сострадание? Что ты имеешь в виду? Как это может помочь мне не пропускать тренировки?

 Это что-то, что вам необходимо понять,  тихо сказала я.  Что-то очень важное. Понимаете, нельзя заниматься йогой только для того, чтобы поправить свою спину. Это слишком мелко. Мы слишком мелки. Если мы что-то делаем только для себя, у нас ничего не получится. Нельзя прилагать усилия к чему-то, что мы делаем только ради себя. Нужно нечто большее.

 Большее? Как что, например?

 Посмотрите, как работает женщина ради своих детей: она способна работать ради них двадцать четыре часа в сутки, день за днем, десять, двадцать лет. Что в сравнении с этим ваша конторская работа! А женщины способны на такое по одной-единственной причине они делают это не только ради себя. Они делают это и ради других.

Капитан засмеялся.

 Так ты хочешь, чтобы я практиковал йогу не только ради себя, но и ради других? Ты что же, хочешь сказать, что я не сумею вылечить свою больную спину, если не соображу, как по ходу дела вылечить спину еще парочке страдальцев типа меня?

 Ну да, что-то в этом роде,  отвечала я.  Все, что вам необходимо делать, это думать о том, как помочь другим, используя ваши новые знания. Если бы я, например, научила вас всей йоге, у вас прошла бы спина, и вы расхаживали бы повсюду с широкой улыбкой на лице, как могло бы это помочь, скажем, вашему сержанту? Или вашему молодому охраннику?

 Капралу-то?  Капитан ухмыльнулся.  Ну не знаю, как уж нужно постараться, чтобы заставить его хоть пальцем пошевельнуть. Ему всегда лень и никогда ничего не хочется. Каждый день мать жарит ему лепешки, и вот он набьет ими брюхо и не спеша отправляется на работу. А тут стоит весь день у дверей и пялится в пустоту.

Капитан помолчал.

 Как может йога помочь ему? Думаешь, она может хоть как-то его оживить, подарить ему интерес к жизни?

 Йога может многое,  отвечала я,  много такого, чего вы и представить себе не можете. Да, несомненно, она сможет изменить его жизнь.

Я выдержала паузу, стараясь привлечь его внимание к тому, что я собиралась сказать дальше.

 Понимаете, теперь, когда он знает, что вы начали заниматься йогой, он будет ждать, чтобы посмотреть, поможет вам йога или нет. А когда она, конечно же, поможет, тогда мы можем и его заставить помочь самому себе. Поэтому, если вы будете испытывать к нему сострадание, будете думать, что, вылечив спину, вы и капралу поможете, тогда вы не будете пропускать тренировки только из-за того, что когда-то вам будет неохота заниматься. Ведь в таком случае вы и ему навредите, понимаете?

Капитан обдумал то, что я ему сказала, но мне было ясно, что эта идея ему пока не настолько понятна, чтобы повлиять на него. Как раз в этот момент распахнулась дверь, и на пороге возник запыхавшийся, краснорожий от своего всегдашнего пьянства сержант.

 О!  воскликнул он.  Простите, господин капитан.  Я не знал, что вы э-э-э что вы заняты!

Он стоял на пороге пошатываясь и пялился на нас с глупой ухмылкой.

 И этому тоже надо помочь?  тихо спросил меня капитан.

 И этому,  отвечала я.

Он кивнул.

 Я это запомню.

А потом обратился к сержанту:

 Пожалуйста, отведи арестованную назад в камеру.

Равновесие чувств

Вторая неделя марта

Пролетело еще несколько дней. Веревка, которой был привязан Вечный, так растянулась, что он подбирался теперь прямо к дырке в стене, и я теперь могла даже его приласкать. Я начала лучше разбираться в расписании всех трех моих тюремщиков. Капитан работал, как обыкновенно работают чиновники в конторе: он не спеша приходил на работу поздним утром, немного занимался делами, потом долго обедал, болтал с навещавшими его друзьями, пил чай, занимался делами еще некоторое время и уходил домой. Сержант с капралом работали по очереди в течение дня, и один из них всегда оставался ночевать в боковой комнате.

Однажды ночью раздался шум: кто-то колотил в переднюю дверь и разбудил сержанта. Ему пришлось отлучиться вместе с ночным посетителем, и, уходя, он запер за собой дверь. Несколько минут спустя из-за стены соседней камеры раздалось тихое постукивание.

 Девочка,  послышался голос моего соседа,  девочка, ты не спишь?

Я замерла от неожиданности. Я уже потеряла всякую надежду на какое бы то ни было человеческое общение.

 Нет-нет, не сплю!

 Превосходно, превосходно. Нам нужно поговорить. Будь начеку, не идет ли кто. Заключенным строго запрещено разговаривать. Если сержант узнает, он располосует нам спины своей дурацкой дубинкой. Поняла?

 Поняла,  отвечала я, практически потеряв дар речи.

 Как тебя зовут?  прошептал он.

И тут я впервые осознала, что никто здесь еще ни разу не спросил моего имени.

 Я Пятница,  прошептала я в ответ.  Меня зовут Пятницей.

 Потому что родилась в пятницу, да?  прошептал он.

 Да, поэтому Но не только

 А меня зовут Бузуку,  мой сосед прошептал свое имя по слогам так, что получилось «бууу-зууу-кууу».

 Бузуку?  переспросила я.  Хорошее имя. Оно что-нибудь значит?

 О да,  отвечал он с тихим смешком,  оно означает «Никчемный господин». Наверное, многие думают, что я самый никчемный человечишка в этом никчемном, забытом Богом селении.

 Ну я-то так не думаю. Не знаю, что бы мы без вас делали.

 Мы? Ах да, ты отдаешь часть еды своей собаке.

 Да, но Это не просто собака, понимаете.

 Понятно. Я буду тебе теперь передавать побольше. Но нам нужно поговорить.

Тут входная дверь распахнулась, я заметила на пороге фигуру сержанта, и мы с моим соседом замерли. Но сержант только что-то проворчал себе под нос, завалился в свою комнату, и снова все стало тихо.

В следующий раз, когда капитан вызвал меня к себе, он сидел за своим рабочим столом и жестом указал мне на циновку на полу перед собой.