Прерывисто дыша, я замерла, заворожено наблюдая за действиями Демида, а когда он стянул с меня сарафан и тот упал мне под ноги, вздрогнула, чувствуя, как между ног становится мокро от накатившего возбуждения.
Мужчина довольно улыбнулся и склонился к моим губам, начиная яростно их целовать, в то время как его правая ладонь пробралась под резинку трусиков.
Обманщица, хрипло прошептал мне в губы Орлов. Ты вся мокрая.
Ненавижу! Ненавижу этого типа, ненавижу реакцию своего тела на его прикосновения, ненавижу себя за то, что мне нравится все, что мужчина делает со мной и за то, что у меня нет сил, чтобы ему сопротивляться!..
Неожиданно брюнет стянул с меня трусики, а потом ловко подхватил на руки и, продолжая держать, приспустил с себя штаны и резко вошел готовым к действиям членом в мое тело, выбивая из легких воздух.
Не позволяя мне привыкнуть к немалому размеру, Демид сильнее прижал меня спиной к стене и начал двигаться толчками, увеличивая темп.
Вцепившись в голые мужские плечи пальцами, я сжала их, стараясь не стонать в голос и не выдать нас.
Снова впившись в мои губы, Демид обхватил меня еще крепче, перенес на койку, а затем уложил на спину, занимая позицию между моих ног.
Когда меня накрыл оргазм, брюнет закрыл мне рот ладонью, чтобы я не закричала, а потом прибавил темп, резко вышел и кончил мне на живот.
Стараясь восстановить дыхание, мужчина поправил штаны, взял из тумбочки салфетки и, молча, вытер меня ими, после чего сел рядом.
Второй раунд? насмешливо спросил он.
Хмуро взглянув на Демида, я приподнялась на локтях, а потом и вовсе встала с койки, начиная собирать разбросанные по палате вещи и надевать их на себя.
Нет, нервно пробормотала я. Ни второго, ни третьего раунда не будет, накинув на себя сарафан, я поправила взлохмаченные волосы, а потом схватила руками халат. Все это не более чем ошибка, и развернувшись на пятках, открыла дверь и выскочила в коридор, направляясь прямиком в ординаторскую.
Напоровшись на все ту же медсестру, я бросила халат на диван, схватила рюкзак и уверенно пошла на выход, потому что сил моих больше оставаться в этом месте у меня сегодня не было.
Выбежав на улицу, я направилась прямиком на автобусную остановку, желая оказаться дома как можно быстрее и забыть о случившемся. Несмотря на полученное удовольствие, мне было горько и гадко от самой себя, и я ничего не могла с этим поделать.
Глава 5
Телефон буквально разрывался от входящих звонков, но я не хотела ни с кем разговаривать. Но, не смотря на это, на раз восьмой я все-таки приняла вызов от отца и приготовилась слушать лекцию о том, какая я не дисциплинированная дочь и вообще позор семьи
Марианна! прогрохотал отец в трубку. Почему мне звонит заведующая и жалуется на то, что ты без разрешения ушла с дежурства? Мне больших трудов стоило устроить тебя туда на стажировку!
«А я не просила тебя об этом», подумала с грустью.
Я лет до пятнадцати просто от ужаса дрожала, когда папа разговаривал со мной таким тоном, но даже сейчас, когда я далеко не маленькая, мне от этого все еще было некомфортно. К тому же, мужчину никогда не интересовало мое мнение в любой ситуации имело место быть только его собственное.
Я плохо себя чувствовала, пробормотала, выглядывая из окна тринадцатого этажа. А заведующая была на собрании. Я не могла ждать.
Что значит, ты себя плохо чувствовала? Ты была в больнице! Тебе без труда оказали бы помощь! недовольно сказал родитель, а потом чуть тише добавил: Ты меня ставишь в дурное положение перед людьми.
Ну вот, опять эта его фраза. Помнится, на протяжении всего обучения я слышала ее, когда совершала какую-то маленькую оплошность, потому что за большую меня сразу ждал скандал, а не скупая, режущая по живому фраза.
Все с тобой ясно, холодно сказал папа и сбросил вызов.
Вот и все.
Быков Анатолий Васильевич, мой отец военный врач. Он постоянно был в разъездах и вечных командировках, а когда возвращался, обязательно начинал строить меня за плохие отметки в дневнике, занятые последние места в школьных соревнованиях или за испачканную на улице одежду. Отца волновало лишь это, потому что его дочь должна быть образцом и гордостью и его не волновало то, что я была всего лишь ребенком, нуждающимся в родительской любви.
Когда мне было пятнадцать, отец изменил матери и та выгнала его из дома к своей малолетней любовнице, а буквально через год он вернулся обратно к нам и мама приняла его, а я затаила лютую обиду. Как оказалось, отцу можно было совершать ошибки, делать больно родным, а мне нет. «В чужом глазу соринку видишь, а в своем бревна не замечаешь», говорится в старой поговорке, так вот, это о нем.
Когда мне было пятнадцать, отец изменил матери и та выгнала его из дома к своей малолетней любовнице, а буквально через год он вернулся обратно к нам и мама приняла его, а я затаила лютую обиду. Как оказалось, отцу можно было совершать ошибки, делать больно родным, а мне нет. «В чужом глазу соринку видишь, а в своем бревна не замечаешь», говорится в старой поговорке, так вот, это о нем.
С того момента как родители снова сошлись, все поменялось. Как бы мама не старалась показать, что все хорошо, я видела, как она не счастлива. Я все не могла понять, для чего было принимать отца обратно в семью, и причину «ребенок должен расти в полной семье» не рассматривала, потому, что я им уже давно не была и все суровые реалии жизни понимала.
Через полгода мама потеряла ребенка. Отец долго ругал ее и винил за случившееся, тогда я не выдержала заступилась за маму и накричала на него, за что получила пощечину и фразу «закрой рот, дрянь». После этого я возненавидела его еще больше.
В итоге мама подала на развод, но даже несмотря на это, оба родителя настояли на том, чтобы я шла по их стопам и связала свою жизнь с медициной, в то время как я сама мечтала совершенно о другом.
Очередной звонок вырвал меня из мыслей, и я уже хотела выбросить телефон с балкона, но как оказалось, звонила Наташа, а поговорить с подругой мне сейчас было просто необходимо.
Ты чего мне на сообщения не отвечаешь?! рявкнула она, как только я приняла вызов. Прежде чем оправдываться знай, что уважительной причиной может быть только секс, поняла?!
Я скривилась и уселась за кухонный стол.
Увы, я дома, пробормотала я. Я позорно сбежала из больницы, притворившись больной.
В трубке послышалась какая-то возня, после которой девушка заявила:
Рассказывай!
Ну, я и рассказала. Все рассказала и о своем нежелании встречаться с этим типом тоже.
Я не могу так больше, Нат! Он искушает меня, и я не в состоянии сопротивляться даже при мыслях о том, что, возможно, он занимается сексом со мной, а представляет на моем месте другую! Один раз это случайность, но второй уже перебор!
Подруга выслушала мою исповедь, пару секунд помолчала и выдала следующее:
Ты слишком серьезно относишься к этому. Тебе было хорошо, ему было хорошо на этом все. По-хорошему никто никому ничего не должен. Вы просто провели время с пользой для здоровья!..
Еще раз скажешь что-то про здоровье я тебя покусаю, проворчала недовольная я. Мне послезавтра возвращаться нужно и я не знаю, как себя вести, чтобы он больше меня не трогал! Я и так пыталась сегодня держаться, а он!.. голос дрогнул. Мерзавец!
Наташа вздохнула.
Прекрати истерику. Ложись спать и не думай о нем. Утро вечера мудренее.
Да он мне теперь в кошмарах будет сниться, проговорила, кладя ладонь на лоб. Ладно, спасибо, что позвонила.
Да разве я могла иначе? Ты же знаешь, что я обожаю эротические рассказы!
Я закатила глаза и поднялась на ноги.
Очень смешно, ха-ха-ха. Доброй ночи!
Доброй, дурашка! отозвалась девушка и отключилась.
***
В ординаторскую я заходила с замиранием сердца, боясь увидеть осуждающие взгляды и услышать шепотки за спиной, но ничего такого не было. Все как обычно занимались своими делами и даже в мою сторону не смотрели, ровно до того момента, пока в дверь не влетела старшая медсестра.
Марианка! Поздравляю! крикнула она, после чего я медленно начала бледнеть.
С чем? осторожно спросила, стараясь не показывать паники.
Женщина подперла руками бока и усмехнулась.
Как «с чем»? Твоего подопечного вчера выписали!
Услышав это, я замерла.
В мозгу билась лишь фраза «выписали», а внутри меня вместо радости и облегчения почему-то медленно расползалась какая-то печаль. Да и с чего бы?
Правда? тихо спросила. Тогда да, здорово, проговорила, надевая халат. Я уж думала, не дождусь.
Медсестра засмеялась, махнула рукой и вышла. Я осталась стоять и медленно застегивать пуговицы на халате.
Выписали, значит, ну и скатертью дорога!..
Несмотря, казалось бы, на хорошие новости, я была сама не своя. Ходила мимо шестой палаты, бросала на нее короткие взгляды, а внутри все сжималось. Теперь там лежала пожилая женщина с переломом и девушка после аппендицита, но никак не красавец-брюнет с завышенным самомнением.
«Не могла же я влюбиться в этого нахала за такой короткий срок?» невольно подумала. «Приворожил он меня что ли?»