Тут меня посетила ужасная мысль и я снова схватился, но уже не за голову.
Хвост ищешь? поинтересовался сержант. Не боись, хвосты у ваших только у некоторых девок бывают, да и то после свадьбы отваливаются, говорят. Давай, чеши к Дыроколу, пока я тебя пинками туда не погнал.
Я двинулся к тропинке напрямик, раздвигая траву подолом. Одет я был все же не в платье, а в нечто вроде длиннющей холщовой рубахи впрочем, после больничных сорочек она смотрелась еще вполне прилично, хотя бы без разрезов сзади. И бегать в ней было удобно, подол был достаточно широк, чтобы не превращаться в стреноживающий мешок. Впрочем, задача раздобыть штаны казалось мне одной из первоочередных. Но не самой. Спускаясь по тропинке с холма, я обернулся и, увидев, что сержант скрылся из виду, быстро решил задачу номер один , воспользовавшись в качестве сомнительного укрытия чахлой березкой. Необходимость справлять нужду в компьютерных играх была мне в новинку, но с другой стороны реалистичность Альтраума и не предполагала иного подхода к делу. Вымыть руки было негде, поэтому я отломил стебель лопуха и протер им пальцы. Пальцы стали зелеными. Лопух пах лопухом.
Это была настоящая жизнь, пусть со всеми этими выскакивающими табличками и лисьими ушами, но жизнь правдоподобная до невероятия. И уж точно куда более нормальная, чем та, что я вел раньше. Ветер был все так же свеж и ощутимо холодало. Хотя
Тут я вздрогнул, поняв, что давно испытываемый озноб наверняка следствие замораживания моего тела. И снова стало страшно, невыносимо страшно, а вдруг что-нибудь пойдет не так. Я много читал о криомедицине, я знал, что несчастные случаи и летальные исходы при охлаждении далеко не такое уникальное событие, как успокаивал меня Петр Иванович. В конце концов мой организм и так на пределе, он и сам по себе, без подобных испытаний ежесекундно мог прекратить работу. Вот уже после благополучного замораживания летальность опускалась почти до нуля правда, последующая разморозка была еще опаснее охлаждения, но до разморозки еще надо дожить.
Просто не думай об этом, сказал я себе. Встань на тропинке, смотри на далекий горизонт и дыши. Даже если ты сейчас умрешь, ты умрешь счастливым и без боли. И вообще каждый человек каждую секунду может совершенно неожиданно закончить жизнь, ты тут не одинок, мы все в одной лодке. Лучше снова начинай сердиться из-за дурацких ушей. Почему они мне не нравятся? Потому что я не хочу выглядеть смешным и жалким. Пусть девчонки ушки носят они такое любят, а я мужик. Может быть, их можно как-нибудь отрезать? Ушить? Все время ходить в панамке?
Новая волна озноба не позволила страху уйти. Тогда я решил рассердиться на сам страх и на слабеющих ногах решительно зашагал вниз к серому деревянному двухэтажному зданию, которое, по всей видимости, и было искомой казармой. Сержант Дырокол был почти копией сержанта Вошебоя, только при усах и в порванной рубашке.
Осмотрев меня без какого-либо удовольствия, он приказал следовать за ним во двор казармы. Там, на пыльном плацу стояло несколько шестов с насаженными на них мешками из поцарапанной кожи, из мешков торчала солома. Верхняя часть каждого мешка была туго затянута воняющей дегтем веревкой получалась вроде как голова.
Бей сказал Дырокол.
Чем?
Хоть руками, хоть ногами.
Я послушно дал кукле несколько оплеух, потом, задрав подол, пнул жесткий мешок пальцы босой и уже довольно-таки грязной ноги взвыли.
Мда, сказал Дырокол. Что и ожидалось.
Он наподдал манекен локтем, отчего несчастное чучело спружинило чуть не до земли, отошел к стойке с оружием и протянул мне маленький топорик с занозистой рукояткой.
Бей, повторил он.
А не испорчу мешок?
Заговоренные. Бей.
Я принялся мучить мешок топором. Солома шуршала, кожа бумкала, мешок был неподвижен.
Дермь кунячья, констатировал сержант. Давай-ка мечом попробуем.
Мы попробовали и мечом, и дубинкой, и длинной палкой, и копьем, и маленьким ржавым ножом типа перочинного, только не складывающимся.
С ножом повезло больше прочих: на десятом примерно ударе манекен слегка махнул пучком соломы из дыры.
Все равно кунячья, сказал Дырокол, но хоть что-то, хотя, считай, ничего. Навык у тебя какой? Тот, что ты получил у Воша?
А я забыл.
Так открой и посмотри.
Я послушно уставился себе в район пупка и принялся старательно моргать.
Я послушно уставился себе в район пупка и принялся старательно моргать.
Сглаз!
И что он делает?
Не знаю.
Прочитай, что написано.
Ничего не написано. Только «Сглаз».
Ладно, давай, используй на манекене.
Хорошо. Только я не знаю как.
Под рассуждения о кунячьих дерьмях, которые свой зад сами найти не смогут, я выяснил, что навыки можно закреплять рядом с пупком, чтобы они там болтались на манер небольших полупрозрачных карт, а потом просто тыкать в них пальцем. Или взглядом, усиленным моей волей, если бы я не бы таким тупым и косоглазым.
В сержанте Дыроколе, как и в его напарнике, было нечто прекрасное. Никто из них не вздыхал, не говорил успокаивающих пустых слов и не трепал меня ободряюще по плечу, отводя глаза. Это были чуть ли не первые взрослые, которые вели себя со мной свободно и спокойно. Пусть они и были искусственными интеллектами убогой модификации, пусть они унижали меня, но они мне, ей богу, нравились.
Ну что, оттелился? Не спи, атакуй!
Я ткнул пальцем в карточку, и та закружилась-замерцала, перезаряжаясь.
Посмотрел, дважды моргнувши, на манекен. Над ним алел значок сглаза с таймером.
И что? спросил Дырокол.
Вот, ответил я.
Мы оба пялились на манекен. Тот был равнодушен и неподвижен. С крыши казармы спикировала ворона, сделала над нами круг и улетела, издевательски хохоча. На верхнюю часть мешка плюхнулась увесистая белая клякса.
Бороду мою в мочало! сообщил Дырокол. Я такой бесполезной кунячьей дерьми еще и не видывал.
Я не знал, что ответить и зарывал все еще побаливающий большой палец ноги в бархатистую пыль плаца.
Возьми нож снова и бей им эту дуру, пока солнце не дойдет до большого вяза. Все время вешай на нее эту твою бесполезную хреновину.
Я даже не стал спрашивать где находится большой вяз, пожал плечами и принялся тыкать ножом в жесткую кожу. По откату прожимал «сглаз». Снова тыкал. Нож гнулся, но не ломался, ни одной царапины на жесткой коже мы с ним так и не изобразили. Дырокол торчал на ступеньках под навесом, курил трубку и мрачно созерцал происходящее других рекрутов на плацу я не видел. Все это надоело мне довольно быстро, но зато теперь я не чувствовал никакого озноба и никакого страха только усталость и раздражение. Едкий пот тек по носу и щипал глаза, солнце зависло прямо над головой.
«Ловкость +1»
Ровно через секунду после порадовавшего меня сообщения чучело неожиданно провалилось под землю снаружи осталась торчать только скособочившаяся голова.
Дырокол вытащил шест с чучелом и осмотрел дыру.
Крот, сказал он. Откуда тут к кунячьей матери крот?
У меня ловкость подросла на единицу, рапортовал я.
Лицо Дырокола покрылось пятнами свекольного румянца, он упер кулаки в бока и принялся орать.
Он орал, что он тут тыщу лет рекрутов гоняет, что до сих ни один кунячий сопляк не уходил от него меньше чем с десятком параметров после подобной тренировки, что на первых уровнях у нас должно все переть, как хрен на огороде, и что такого безнадежного и убогого кунячьего дерьма, как я ему еще не присылали. Потом сержант столь же стремительно успокоился и опять уставился на дыру.
В Шепот тебя было надо, к болтунам, а не к нам.
А кто такие болтуны?
Да маги всякие. Ты точно их племени. А с другой стороны, какой ты маг, если у тебя маны нет?
А у меня ее точно нет?
Посмотри еще раз на свои параметры. Ты видишь там где-нибудь слово «мана»?
А, может, ее можно получить?
А может, тебе вторую голову можно вырастить?
Я не знал, можно ли в Альтрауме отращивать вторую голову.
У тебя либо есть мана, либо ее нет, вот и все. И у меня ее нет. И у Вошебоя нет. Мы воины, мы с этим дела не имеем. Есть те, кто с оружием хорош, но которые и при мане: паладины, рыцари всякие, убийцы Но у тебя показатели как у чистого воина. При этом ты слаб, как
как кунячье дерьмо любезно подсказал я
В общем, мне с тобой больше делать нечего. Ты не боец. Толку от тебя никакого. Отправляйся на кухню, может, там пригодишься.
А где кухня?
Дырокол схватил меня за шиворот и с рыком потащил на улицу.
Вон! Под зеленой крышей. А учиться тебе ищи такую же ведьму, как ты сам, и учись у нее. Откуда я знаю, чему вас учить нужно? Может, как лягушек жрать? Иди прямо, никуда не сворачивай. Ну, что ты встал!