И в третьем сходство отношения к теме любви и отношения к роману выражается в том, что интерес и к роману, и к этой теме вызывают к себе в той или иной степени и мере какое-то неодобрительное отношение с нашей стороны. Как это понимать? Безусловно, ничего плохого в чтении романа Михаила Булгакова и в интересе к теме любви нет. И никакого неодобрения с нашей стороны эти вещи не вызывают. Но тут нельзя не согласиться, что реакция на отношение к роману и теме любви все-таки отличается от реакции на отношение к какому-либо другому явлению. Даже само слово «любовь», под которым подразумевается любовь обоих полов, пусть даже в собственном смысле этого слова, вызывает в нас какой-нибудь негатив, хотя бы в самом ничтожном виде. Можно даже для сравнения привести следующий пример. Представим, что какой-нибудь философ написал много трудов по теме красоты или истины, или по какой-либо другой теме, и так получилось, что все они, вопреки благожелательности автора, оказались еретичными и пагубными для чтения, что даже было бы грехом всех их не сжечь. Но в данном случае для нас будет плох лишь сам результат работы философа, а не его интерес к ней или увлечение ею. То, что он питает любовь к теме истины или красоты или даже живет ими, нами в любом случае будет одобряться. А по поводу плохого результата его работы можно даже сказать, что не ошибается тот, кто ничего не делает. Интерес же к роману «Мастер и Маргарита» и теме любви обоих полов похож в смысле отношения к себе интересу к теме дьявола и демонов. Но если первый интерес все-таки может нами одобряться, и в нем в самом деле ничего нехорошего нет, то второй чаще всего является, по нашему мнению, каким-то нездоровым, и это правильно, так как нечего любить демонов и нечистую силу.
Вот в чем схожи роман Михаила Булгакова и тема любви. Есть еще и другие пункты, кроме названных трех, но эти самые главные и наиболее очевидные. Но тут опять-таки важно понять, что здесь имеется в виду под этим сходством. Ведь в мире есть множество вещей, которые не менее слабо, чем роман и тема любви, вызывают к себе непреодолимый интерес, которые не менее, чем они, таинственны и любовь к которым тоже может вызывать с нашей стороны какое-нибудь неодобрение. Так мы и говорим лишь о сходстве интереса, таинственности и неодобрения, а не о степени их силы. Например, тема демонов хоть и вызывает с нашей стороны неодобрение, но по отношению к себе она не схожа с романом и темой любви. Кроме того, здесь нужно помнить и том, что тут речь идет именно о сходстве и подобии, а не о тождестве. Если бы наше отношение к роману было тождественно нашему отношению к теме любви, то в таком случае между этими вещами произошло бы слияние, а его нет. Напротив, здесь мы видим лишь одно сходство, а сходство предполагает и различия. Так, тема любви по отношению к себе может вызывать к себе тот или иной стыд, а роман Михаила Булгакова его никогда не вызывает, потому что он практически не касается лично читателя.
В таком случае остается лишь ответить на вопрос, что вообще дает нам это сравнение. Если мы относимся к роману «Мастер и Маргарита» ровно так же, как мы относимся к теме любви между мужчиной и женщиной, то что это может означать, если это не простое совпадение?
Прежде всего здесь нельзя не поинтересоваться: стоит ли для Воланда и его демонов вопрос: «Кто сказал тебе, что нет на свете настоящей, верной, вечной любви?». И положим сразу, что такой любви не существует. И несмотря на то что ее нет, и в таком случае для человека данный вопрос явно стоит для него и ему он вообще и был задан. Для Воланда же этого вопроса вообще не существует, хотя бы существовала на свете такая любовь. Конечно, в качестве обыкновенной формулировки и ответа на себя этот вопрос для Воланда существует и может быть ему задан. Но как проблема, благодаря которой он вообще был задан Правдивым Повествователем, такой вопрос Воланда никак не касается. А если не касается, значит, Воланд, как уже можно отсюда заключить, есть тот, кто не знаетлюбви между мужчиной и женщиной и поэтому не является половым существом, то есть мужчиной. Воланд не только не человек, но и не мужчина. Так что благодаря этому сравнению темы любви и романа мы уже видим, кто такой человек на фоне Воланда: мы существа половые, и для нас существует любовь обоих полов, причем так, как будто бы с нее мы и начинаемся, иначе невозможно было бы дать разумное объяснение тому, почему у нас такое характерное отношение к данной любви. И мы уже можем сказать, что меняется в персонаже Афрании, когда перестаем в нем видеть человека и начинаем видеть дьявола: этот герой перестает знать эту любовь, потому что уже не является мужчиной.
В таком случае остается лишь ответить на вопрос, что вообще дает нам это сравнение. Если мы относимся к роману «Мастер и Маргарита» ровно так же, как мы относимся к теме любви между мужчиной и женщиной, то что это может означать, если это не простое совпадение?
Прежде всего здесь нельзя не поинтересоваться: стоит ли для Воланда и его демонов вопрос: «Кто сказал тебе, что нет на свете настоящей, верной, вечной любви?». И положим сразу, что такой любви не существует. И несмотря на то что ее нет, и в таком случае для человека данный вопрос явно стоит для него и ему он вообще и был задан. Для Воланда же этого вопроса вообще не существует, хотя бы существовала на свете такая любовь. Конечно, в качестве обыкновенной формулировки и ответа на себя этот вопрос для Воланда существует и может быть ему задан. Но как проблема, благодаря которой он вообще был задан Правдивым Повествователем, такой вопрос Воланда никак не касается. А если не касается, значит, Воланд, как уже можно отсюда заключить, есть тот, кто не знаетлюбви между мужчиной и женщиной и поэтому не является половым существом, то есть мужчиной. Воланд не только не человек, но и не мужчина. Так что благодаря этому сравнению темы любви и романа мы уже видим, кто такой человек на фоне Воланда: мы существа половые, и для нас существует любовь обоих полов, причем так, как будто бы с нее мы и начинаемся, иначе невозможно было бы дать разумное объяснение тому, почему у нас такое характерное отношение к данной любви. И мы уже можем сказать, что меняется в персонаже Афрании, когда перестаем в нем видеть человека и начинаем видеть дьявола: этот герой перестает знать эту любовь, потому что уже не является мужчиной.
Также ни для кого, должно быть, не секрет, что между сатаною и любовью обоих полов существует самая глубокая связь, но, правда, не в том смысле, что будто бы эта любовь от дьявола, а в том, что дьявол не может не быть там, где пересекаются друг с другом мужчина и женщина, и что сатана с этой любовью прекрасно сочетается. Отсюда и возникает с нашей стороны неодобрение в том или ином виде и силе, когда мы видим какую-либо любящую пару. Только к своей собственной любви мы можем относиться так, как будто в ней ничего заслуживающего смущения или подозрения нет, на любовь же других мы в любом случае смотрим так, что мы не можем допустить хотя бы мысли о том, что перед нами любовь как таковая. Любить женщину это значит начать иметь дело с силами тьмы и подвергаться духовному влиянию демонов. Не бывает и не может быть такой человеческой пары, к которой был бы равнодушен сатана, а за любой влюбленной парой: за Адамом и Евой, Ромео и Джульеттой, Парисом и Еленой или Орфеем и Эвридикой, как нам кажется, вообще всегда стоит сам дьявол. Поэтому, если человек хочет быть полностью свободен от демонов, ему лучше отказаться от мечты с кем-либо связать свою жизнь.
Борис Соколов отмечает тот очень важный факт, что «практически никто из основных персонажей не связан между собой узами родства, свойства или брака», а если таковые связи и есть, то «все они на далекой периферии действия» [11]. Это один из тех способов, благодаря которому Михаилу Булгакову удалось сделать свой роман таким, к какому возникает соответствующее отношение. Важно здесь, заметим, не столько то, что в романе нет явных семейных уз, родственников, дружбы или даже простого приятельства, а также детей как важных героев, сколько то, что внедрение таковых в сам роман повлекло бы за собой полное его уничтожение, и поэтому Борис Соколов указал не просто факт, относящийся к чему-то частному в романе, а факт, относящийся к самой его основе. В «Мастере и Маргарите» не может быть семьи, кровного или духовного родства и детей ровно так же, как в любой сказке не может быть намеков на сцены, на которые косвенно и целомудренно указывают авторы классической литературы, то есть детям сказка не может послужить разгадкой происхождения самих детей. Автор «Мастер и Маргариты» словно хочет читателю сказать, что семья, родственные отношения, дети и все им подобное несовместимо с сатаною, что ровно касается и самого Воланда. Не важно какая семья: она может состоять из убежденных атеистов или ревностных богоборцев, она может быть языческой, иудейской или мусульманской, все ее члены могут принадлежать к раскольническим или еретическим церквам или состоять в какой-нибудь секте. Кем и какой бы ни была семья, она несовместима с дьяволом, за то с ним совместима любовь обоих полов в любом ее виде. Сатаны нет там, где есть семья и все, что с нею связано и что ей подобно. Когда же семья исчезает, то там-то и появляется дух зла, хотя бы место было свято. Воланд со своей свитой, таким образом, может оказаться только там, где идет разрушение брака, семьи и всего им подобного. Там же, где все это есть, пусть даже место будет не христианской веры, духа зла и его верных помощников нет.