Ещё через неделю на моё требование, что я объявлю голодовку, мне предоставили доступ в интернет по два часа в день, но под присмотром сетевого админа. И при первой же попытке войти на страницу в контакте мне заблокировали доступ на три дня. Когда я, маясь от скуки, стал требовать чтобы мне дали чем-либо заняться, то мне предложили перевестись на заочное отделение в моём институте, так как действительно мне нечем было заняться, мне пришлось согласиться. И время понеслось семимильными шагами. Так я не учился никогда в своей жизни. Фактически всё время я стал посвящать учёбе, что позволяло отвлечься от окружающего мира. Направление я выбрал, конечно, связанное с вирусологией и общей медициной, чтобы понять, что со мной произошло.
Министерство здравоохранения. Кабинет первого заместителя министра здравоохранения. 1год спустя.
Итак, начнём совещание. На повестке дня инцидент в НИИ гриппа произошедший год назад. Прошу директора НИИ выступить и обрисовать сложившуюся ситуацию, сказал молодой человек в строгом костюме с бейджиком
Здравствуйте. Меня зовут Виктор Павлович Трухин, я являюсь директором НИИ гриппа вот уже семь лет. Вы все уже ознакомились с переданным вам всем отчётом о происшествии. Своими словами могу только добавить, что до сих пор проблема не решена и видимых путей решения мы не нашли, да и проводить какие-либо исследования нам запретили. Нами присвоено название вирусу как «Нулевой вирус». Ситуация по инфицированному добровольцу, студенту которого зовут Егор, следующая.
Принудительно призвав его в армию, мы выиграли время с отсрочкой в решении вопроса его изоляции. Но год его службы практически прошёл, и нужно принимать решение, как быть дальше. Профессор Безенецкий, после инсульта идёт на поправку, но после скандала, когда министерство здравоохранения обвинило его в неудавшимся испытании вакцины-вируса, сотрудничать с нами категорически отказался. Тем более, когда его официально лишили звания профессора, запретили преподавательскую деятельность и запретили заниматься исследованиями в области вирусологии. В данный момент профессор проживает в Красном Селе Санкт-Петербурга в своей трёхкомнатной квартире, за ним установлена слежка, но он ведёт замкнутый образ жизни и ни с кем не общается, интернетом не пользуется.
У кого есть предложения, как нам дальше поступать? спросил заместитель министра.
Все собравшиеся потупили взор, перебирая каждый свою стопку выданных всем отчётов.
Ну, раз все молчат, то предлагаю поступить по разработанному моим ведомством плану, следующим образом.
Официально сообщить о смерти рядового Егора Савина. Родным отправить соболезнования и назначить пенсию. Со всех участников взять ещё одну подписку о неразглашении. Егора Савина ни для кого с этого момента не существует. Отныне он будет называться Нулевой пациент. Приказ об этом подпишут завтра. Нулевой пациент навсегда остаётся в вирусном блоке. Пожизненно, или пока не найдут вакцину от этого вируса. Финансирование будет проходить по отдельной статье. Также просьба обеспечить максимально возможный для него комфорт, только не в ущерб безопасности, немного промолчав и тяжело вздохнув, заместитель министра добавил, да, не повезло парню, он, как граф Монте-Кристо, осуждён пожизненно, и никто не узнает, что он жив. Итак, у кого есть вопросы? спросил заместитель министра и осмотрел всех присутствующих.
Раз ни у кого нет вопросов, то все свободны. А вас, господин Трухин, я попрошу остаться, как в одноимённом фильме произнесла заместитель министра. Обсудим с вами финансирование и сопутствующие вопросы.
Вирусный блок. Нулевой пациент. 6 лет спустя.
Я лежал на полу рядом с ненавистной кроватью, всё тело неимоверно болело. После неудавшейся попытки побега месяц назад, когда мне удалось вырваться из своего бокса. Тогда я почти сумел добежать до лестницы, но неудачно споткнулся о внезапно выбежавшую на шум лаборантку Елену. А там подоспели отставшие от меня мордовороты в защитных костюмах и просто вырубили меня ударом ботинка в голову. Ох, Леночка, как же так получилось? Ты была единственным лучиком света в этом царстве тьмы.
О последствиях своей попытки побега я так и не узнал.
На самом деле, после моей попытки побега, весь этаж опечатали и ввели карантин на три недели. Все сотрудники, которых застал мой побег, жили прямо там, никуда не выходя. Делая дезинфекцию всего и вся три раза в день, находясь при этом круглосуточно в средствах индивидуальной защиты. После этого несколько дней в каждой комнате расположили подопытных крыс прямо в клетках. А ещё через несколько дней их всех вывели и поместили на индивидуальный карантин ещё на неделю.
На самом деле, после моей попытки побега, весь этаж опечатали и ввели карантин на три недели. Все сотрудники, которых застал мой побег, жили прямо там, никуда не выходя. Делая дезинфекцию всего и вся три раза в день, находясь при этом круглосуточно в средствах индивидуальной защиты. После этого несколько дней в каждой комнате расположили подопытных крыс прямо в клетках. А ещё через несколько дней их всех вывели и поместили на индивидуальный карантин ещё на неделю.
Два дня назад на мой вопрос, при очередном осмотре:
Где Леночка? пожилой лаборант, гневно посмотрев на меня через стекло защитной маски, прошипел: Вчера похоронили, и добавил, Вот ты ТВАРЬ развернулся и вышел из бокса.
А сегодня ночью ко мне заявились четыре человека в защитных костюмах: два охранника, дежурившие в тот злополучный день моего побега и два лаборанта. Один из которых был женихом лаборантки Елены.
Они, молча, без слов, стащили меня с койки, а потом долго избивали резиновыми палками, напоследок приложив меня шокером так, что я потерял сознание.
И сейчас я лежал на холодном полу, ревел и вспоминал, как я год готовился к побегу. Как рассчитывал по минутам все свои действия. И понял, что шансов у меня не было никаких, а в результате моих действий погибла Елена, и теперь за мной будут смотреть строже, и шансов выбраться отсюда у меня может не появиться ещё очень долго. Так, лёжа на полу, я и заснул.
Глава 3. Наше время
Красное Село. Квартира профессора Березецкого.
Попив чая, я стал собираться. Проверил документы: билет на сапсан, паспорт, толстую тетрадь, заполненную рукописным текстом с надписью «Вирусная мутация». Проверил термос с чаем и бутерброды. Тут же, раздался звонок на смартфон, и голос диспетчера сообщил, что такси ожидает меня внизу, напомнив, что стоимость поездки до вокзала составит девятьсот рублей. Быстро собравшись, я спустился по ступеням, благо жил на первом этаже. После чего уселся в такси, и под звуки музыки с восточными мотивами мы поехали в сторону города. С утра больших пробок не было, и мы достаточно быстро доехали до вокзала, разговаривать с таксистом не хотелось, и поэтому всю дорогу я изображал из себя спящего человек.
Покинув такси, деньги автоматом списались с банковской карточки, я направился на вокзал, где, немного подождав, в зале ожидания, уселся в поезд на своё место, и незаметно для себя всё-таки задремал, проспав практически все четыре часа пока скоростной добирался до столицы.
На вокзале я заказал такси Uber, и уже через десять минут, ехал в сторону центра. Подъезжая к министерству здравоохранения, расположенному на Рахмановском переулке, понял, что ещё слишком рано, увидев рядом харчевню с оригинальным названием «Мандариновый гусь», попросил остановиться у него. Выйдя, я прошёл в кафе и, усевшись за столик, взялся изучать меню. Тут явно преобладала грузинская кухня, поэтому я заказал себе хинкали с бараниной и бокал сухого красного вина. По стоимости вышло неожиданно скромно, и я с удовольствием принялся за ранний обед. Москва бурлила своей жизнью, которую я наблюдал в окно кафе. Люди суетились, спешили по своим делам и были беззаботны, не зная о нависшей над ними угрозе или, наоборот, возможном спасении. Закончив обед и дождавшись нужного времени, я без пятнадцати четыре уже подошёл на вахту, где, предоставив свой паспорт, сообщил, что мне назначено.
Охранник долго изучал паспорт, просветив несколько раз на специальном устройстве. После этого он выдал мне магнитную карту и сказал, куда пройти дальше.
Поднявшись на четвёртый этаж и подойдя к двери с табличкой «Заместитель министра здравоохранения Миронова Ольга Александровна», я постучал и после приглашения вошёл в кабинет. Это оказалась приёмная. Миловидная секретарша, уточнив, как меня зовут, со словами: «Вас уже ждут», проводила меня в кабинет. Там за столом сидели десять человек во главе с женщиной, лет сорока-сорока пяти, в белом деловом костюме со светло-русыми волосами. Мне предложили присесть рядом, что я и сделал.
11 лет после испытания вакцины. 2021 год. НИИ гриппа. Закрытый блок.
Сегодня я проснулся за час до рассвета. Не открывая глаз и не шевелясь, в очередной раз проанализировал все события за последние несколько лет.
После моей неудавшейся попытки побега шесть лет назад, я долго не решался повторить попытку побега. Особенно после смерти лаборантки Елены, совершенно необъяснимой с моей стороны. Но все почему-то винили меня. На вопросы, отчего она умерла, мне отвечали, что она ударилась головой и от этого погибла. У меня были подозрения, что это связанно с опытами, которые ставили на мне, но мне сказали, что это ни при чём. Мне постоянно твердили, что я заражён очень редким и очень нужным вирусом, но, кроме как в моём теле, он существовать не может, а так как данный штамм вируса не должен скрещиваться с посторонними вирусам, то меня и держат в вынужденной изоляции, и именно поэтому у меня ежедневно забирают по несколько образцов крови.