Теламон подумал о грамоте, которую выдал им Перао: эта штука сделана из чего-то наподобие плетеного тростника; египтяне называют ее свитком. На ней нарисованы крошечные непонятные картинки. Глядя на них, Теламон чувствует себя дураком. Не нужны ему никакие свитки! Он хочет только одного: найти кинжал Короносов, ощутить, как сила разливается по сухожилиям и заставляет кровь пылать
Слышала, с твоим шлемом случилась неприятность, произнесла Алекто.
Теламон холодно взглянул на нее:
А ты чем занималась весь день? Или только крестьян пытала?
Алекто ногтем разрезала темную кожуру инжира и понюхала фиолетовую мякоть.
Меритамен юна и неопытна, но, по-моему, ей что-то известно.
Почему ты только сейчас об этом узнала?
Наберись терпения, племянник
Тут никакого терпения не хватит!
Теламон поставил чашу на стол с таким громким стуком, что музыка стихла, а все пирующие уставились на него.
Я и так уже слишком долго ждал! Отныне будем все делать по-моему!
Больше не стану сидеть сложа руки, объявил Теламон, когда в зале остались только Алекто, Керашер и Меритамен.
Жена Хати-аа напряженно застыла в кресле из черного дерева, принадлежавшем ее супругу.
Я уверен, что наш кинжал в Храме, продолжил Теламон. Прикажите его обыскать. Незамедлительно.
Меритамен взглянула на Керашера, а тот устало улыбнулся в ответ, будто Теламон говорил несусветные глупости.
Благородный господин Теламон, начал вельможа, никто не имеет на это права, даже я и госпожа Меритамен. Нам вообще запрещено заходить в Храм! Внутрь допускаются только жрецы, служители богов. А они клянутся, что вашего амулета там нет.
Кинжала, поправил Теламон.
Египтянин извинился за свою ошибку дежурным поклоном, хотя с таким же успехом мог бы просто пожать плечами.
Тут Алекто обратилась к Меритамен:
А если кинжал не в Храме, будь добра, объясни, почему вокруг него сейчас крутится столько народу?
Теламон был раздосадован вмешательством тети. Еще больше он разозлился, когда ответ Меритамен ничего не прояснил.
Богам угодно, чтобы раз в год Великая Река разливалась, робко ответила она. Вода прибывает много дней, и Река скрывает землю. Мы называем это время Ахет Время Половодья.
Теламон нетерпеливо заерзал.
А когда вода наконец отступает, на полях остается плодородный черный ил. От него Египет рождается заново, и так повторяется каждый год с начала
При чем здесь кинжал? не выдержал Теламон.
Начало Половодья знаменует собой начало нового года, объяснил Керашер. Это очень важное время. Мы устраиваем великий хеб праздник. До хеба Первой Капли осталось всего несколько дней.
Поэтому в Храме и возле него сейчас царит такое оживление, терпеливо закончила Меритамен.
Но раз ты замещаешь мужа, значит правительница Па-Собек ты, снова вмешалась Алекто. Неужели ты не можешь приказать жрецам
Нет, конечно! рассмеялся Керашер и взмахнул мухобойкой из черного дерева. Жрецы служат не госпоже Меритамен, а богам!
Теламон еле-еле сдерживался, чтобы не вспылить.
Кажется, вы оба кое-чего не понимаете. Я внук Короноса, Верховного вождя Микен, а госпожа Алекто дочь Верховного вождя.
Меритамен озадаченно взглянула на Теламона:
Да, мы знаем, но
Дай мне договорить, процедил сквозь зубы Теламон.
Меритамен нервно облизнула губы. Улыбка Керашера стала не такой уверенной.
Перао повелел, чтобы кинжал был возвращен нам, продолжил Теламон. Благодаря помощи господина Керашера мы выяснили, что следы ведут в Па-Собек. Однако кинжал вы так и не нашли.
Тут улыбки пропали с лиц обоих египтян. Отлично.
К тому времени как Река начнет разливаться, кинжал должен быть у меня, объявил Теламон. Иначе я доведу до сведения Перао, что его приказ не исполняется. Теламон выдержал паузу. И виновата будешь ты, госпожа Меритамен. Перао не важно, кто ты такая. Он нуждается в бронзе больше, чем в тебе или в Хати-аа. Достаточно одного слова моего деда, и тебя ждет наказание. Гнев Перао сметет тебя и твою семью, как песчаная буря льняные колосья. Божественный владыка вас уничтожит.
Теперь во взгляде Керашера появилось уважение. Над верхней губой Меритамен выступили капельки пота. Она глядела на Теламона с ужасом.
Сын вождя встал и направился к выходу.
Сын вождя встал и направился к выходу.
Подумай над моими словами, велел он Меритамен.
Теламон уже собирался подняться по лестнице в свои покои, когда Меритамен отвела его в сторону.
Рабы в зале убирали со столов после пира. Меритамен вместе с Теламоном зашла в пустую боковую комнату. Стены были расписаны синими и желтыми водоплавающими птицами, а рядом с креслом из кедра стояла подставка для лампы из белого алебастра. От горящей лампы исходил сладкий аромат масла.
Ну? спросил Теламон.
Он не ожидал, что Меритамен захочет говорить с ним без Керашера. Раньше она ни разу не оставалась с ним наедине.
Меритамен нервно выкручивала маленькие, покрытые узорами из хны ручки.
Я не могу допустить, чтобы пострадала моя семья, тихо произнесла она.
Тогда помоги нам отыскать кинжал. Алекто думает, тебе что-то известно.
Меритамен опешила:
Нет! Если бы я знала, где кинжал, сразу бы его отдала.
Так узнай.
Жена Хати-аа молчала. Теламон спросил:
Почему ты не позвала с нами Керашера?
Меритамен запнулась:
Керашер подчиняется только самому Перао. Его шпионы не отсюда, не из Па-Собек.
Теламон затаил дыхание:
Сдается мне, ты что-то скрываешь. Я прав?
Меритамен нахмурилась:
Почему для вас так важен этот кинжал?
Пока он у нас, наш клан непобедим.
Теламон решил не рассказывать о пророчестве, согласно которому Дом Короносов падет, если кинжал окажется в руках Чужака. Гилас тот самый Чужак. А ведь когда-то этот мальчишка был его лучшим другом. Но судьбе угодно, чтобы Теламон убил Гиласа и спас свой клан.
Мы бы отдали вам кинжал, если бы могли, произнесла Меритамен. Но его здесь нет!
Я тебе не верю. Этот раб, Усерреф Он родом из Па-Собек. Наверняка здесь живут его друзья, родные
Может быть, вернешься на свою землю? Найдем кинжал тут же отправим его вам.
Не мы одни его ищем. Наши враги хотят уничтожить кинжал и погубить мой клан.
Кто ваши враги?
Мальчишка, процедил сквозь зубы Теламон. Волосы желтые, мочка уха отрезана. А с ним девчонка-кефтийка, у нее на щеке шрам-полумесяц. Они мои враги. Я поклялся убить их.
Теламон вообразил Гиласа и Пирру такими, какими видел их во время последней встречи: на Пирре великолепные фиолетовые одеяния покойной матери, вокруг рук обвились живые змеи, а ей на выручку летит сокол. А Гилас весь в крови, но готов к бою, а молодая львица спешит его защитить.
Нет, до Египта им никак не добраться, рассудил Теламон, не столько обращаясь к Меритамен, сколько успокаивая себя. Но если до ваших шпионов дойдут слухи про эту парочку, сразу докладывай мне. Это понятно?
Меритамен медленно кивнула. Она подняла голову и посмотрела на Теламона.
Я не допущу, чтобы этот кинжал погубил мою семью, с неожиданной твердостью объявила Меритамен. Керашеру нет дела до народа Па-Собек. Но я не такая. Я разыщу ваш кинжал, и Керашеру необязательно знать, что я для этого сделаю.
А как же
Тебе тоже не нужно забивать себе голову, господин Тел-амон. Я добуду для тебя кинжал. Но только при условии, что ты дашь мне защитить свой народ и позволишь поступать так, как я считаю нужным.
5
Гилас поравнялся с Пиррой. Его светлые волосы блеснули в лунном свете.
Кем говорит, до Великой Зеленой совсем недалеко.
Пирра фыркнула:
И ты ему веришь?
Если бы не он, нас бы уже в живых не было.
Пирра нехотя признала, что Гилас прав. Три дня, по ночам и рано по утрам, неутомимый Кем вел их через пустыню. Он научил их мазать нижние веки углем, чтобы Солнце не так сильно било в глаза, и дал им по камешку: когда кладешь его в рот, жажду переносить легче. Каким-то чудом Кем умудрялся добыть достаточно съестного, чтобы они не умерли с голоду: горькие корни, бугристые листья терновых кустов, а один раз даже дикобраза (ох и плевалась же Пирра!). А этим вечером Кем выслеживал кого-то покрупнее, а кого не рассказывал.
Пирра по-прежнему ему не доверяла.
А вдруг он передаст нас с рук на руки стражникам из пограничного патруля? Он ведь постоянно про них твердит!
Какая ему от этого выгода? рассердился Гилас. Его тогда тоже схватят!
Пирра не ответила. Сколько можно страдать от голода и жажды? Сандалии натерли ноги до волдырей, но идти босиком Пирра боялась: как бы не наступить на скорпиона. А еще ей не давала покоя тревога за Усеррефа. Вороны в Египте уже давно. Что, если они нашли его? Пирра представила, как Усеррефа бьют и пытают. У нее чуть сердце не разорвалось.