Сталинизм. Книга 2. Тотальная Родина - Афанасьев Александр Владимирович 13 стр.


С детства Алексей был пироманом, чрезвычайно любил смотреть, как завораживающе горит огонь.

От этого огня едва не сгорел весь мир. Кстати один из трех признаков будущего маньяка.

Горький родился в семье, которая по меркам того времени относилась к среднему классу, даже наверное к высшему его слою. Он не был родом из курной избы или из рабочей слободки. То есть с материальным у семьи было все в порядке. Но он с детства познал трагедию от болезни умер отец, причем заразился он от него, от маленького Алексея. В семье был отчим, которого он чуть не зарезал за жестокость к матери.

Типичный путь трудного подростка того времени прибился к уличной шайке, поворовывал помаленьку. Ходил в тряпье. Понятно, что отчим его одевать не стал бы.

В нем было видимо в избытке то, что имеет очень меткое название окаянство. Не русская черта, но в России оно проявляется специфически в виде бунта. Россия это не только страна великих композиторов, художников, писателей, ученых. Это еще и страна великих бунтовщиков. Тема русского бунта, восстания против порядка проходит через века. Для Горького это был сначала бунт против Бога. Для Сталина тоже, он в семинарии сказал Бога нет, нам всё врут. Горький изрезал святцы. Он не готов был подчиняться.

Вдобавок, он видимо обладал повышенной эмпатией. Мог чувствовать чужую боль. Так в революционное движение пришли многие. Дочь генерала Шура Коллонтай стала революционеркой, когда посетила рабочую казарму и увидела тамошних детей. Но у Алексея Пешкова путь был другим. Он никогда не был профессиональным революционером хотя для революции сделал, может быть не меньше чем Ленин и Сталин. Он стал писателем и начал писать о том, что творится внизу. Печатным словом сшивать две России Россию петербургских дворцов и Россию рабочих окраин. При этом он стал говорить литературным языком о мало кому знакомом. Страдания крестьян для верхов вряд ли были новостью, тем более что крепостное право отменили. Горький начал писать о русском городе. О его низах. О нищете, о страданиях, о всей мерзости.

При этом Горький писал не только о том, что видел но и о том, что испытал, он ведь и сам с детства водился с босяками, погружался на самое дно. Он не был в полном смысле этого слова писателем он был скорее социальным журналистом, в стране, где была цензура. Но в том, то все и дело, что русские цензоры тут сильно просчитались. Они выискивали прямую крамолу на власть, на Государя. Но Горький не писал прямой крамолы, он просто показывал жизнь, как она есть. Не давал отвернуться и не видеть того что происходит. И это была самая страшная крамола.

Кстати в тот момент зарождается первородный грех нашего печатного слова. В условиях цензуры и ограничений на издание газет и журналов политическую и социальную журналистику частично подменяет собой художественная литература на социальные темы. В художественной литературе нет запрета на выдумку, писатель не обязан быть точным, правдивым. Таким образом, у нас журналистика частично подменяется писательством, а человек пишущий становится политически пристрастным борцом. У него уже нет внутреннего запрета на неправду, гиперболу, если эта неправда «ради благого дела». Так умирает, едва родившись, журналистика и рождается пропаганда, так интеллигенция получает моральную санкцию на ложь. Потом эту санкцию просто перехватит государство, не спросив разрешения. Право возвышенно лгать с полным осознанием своей правоты это типично русское, и к каким бедам оно приведет?!

Но Горький ведь писал не только о нищете и страданиях, он писал и о другом. Есть такая его пьеса Мещане, которую блистательно разобрал Семен Экшут. Суть простая старшина малярного цеха Бессеменов и двое его детей, получивших образование. Сын уже почти революционер, выгнали из университета за беспорядки. И дочь земская учительница, тоже настроенная антиправительственно

Горький пишет еще и о конфликте поколений. О том, что правда отцов и правда сыновей совсем разная. О том, что отцы и дети это по сути два разных народа

После всего шести лет регулярной литературной деятельности 25 февраля 1902 года происходит избрание Горького в почётные академики Императорской Академии наук по разряду изящной словесности. Возмущённый Николай II наложил язвительную резолюцию: «Более чем оригинально». И прежде чем Горький смог воспользоваться своими новыми правами, его избрание было аннулировано правительством, поскольку новоизбранный академик «находился под надзором полиции». В связи с этим Чехов и Короленко отказались от членства в Академии. Дружить с Горьким и проявлять солидарность с ним в литературной среде стало престижно. Горький становится основоположником течения «социальный реализм» и законодателем литературных мод:

Напомню до тридцати лет Горький считал, что он только учится писать, писал крайне безграмотно, жена корректировала. Какая тут изящная словесность! Но избрание Горького это и признание того что вот эта литература нужна людям и афронт интеллигенции власти.

В Нижнем Новгороде, при щедрой финансовой и организационной поддержке Горького завершалось строительство Народного дома, создавался народный театр, открылась школа им. Ф. И. Шаляпина.

Квартиру писателя в Нижнем Новгороде современники называли «Горьковской академией», и в ней, по оценке В. Десницкого, царила «атмосфера высокого духовного настроя». Почти ежедневно писателя посещали в этой квартире представители творческой интеллигенции, в просторной гостиной зачастую собирались по 3040 деятелей культуры. Среди гостей были Лев Толстой, Леонид Андреев, Иван Бунин, Антон Чехов, Евгений Чириков, Илья Репин, Константин Станиславский.

В нижегородской квартире Горький закончил пьесу «На дне», ощутил вдохновляющий успех после её постановок в России и Европе, сделал наброски к роману «Мать», написал поэму «Человек», осмыслил канву пьесы «Дачники».

Максим Горький талантливо проявил себя и как издатель. С 1902 по 1921 год он возглавлял три крупных издательства «Знание», «Парус» и «Всемирная литература». Под началом Горького издательство «Знание» полностью сменило своё направление, сделало главный упор на беллетристику и развило большую активность, выдвинувшись на лидирующие позиции в России. Ежемесячно выпускалось около 20 книг совокупным тиражом более 200 тысяч экземпляров.

В начале 1906 года Горький покинул Россию, где его начали преследовать за политическую деятельность, и стал политическим эмигрантом.

Кто такой Горький в начале 20 века? По сути, он воплощение американской мечты в России. В детстве гонял с босяками и воровал дрова. Спустя 15 лет он известнейший и один из богатейших русских писателей, основатель направления в русской литературе, крупный издатель по своему направлению крупнейший в России. Это к тому, что описанная Горьким в его литературе безысходность как то не соответствует реальному положению дел, и это видно на примере самого Горького. Россия начала 20 века это страна быстрых, почти фантастических успехов. Успех Горького это часть стремительного развития России в то время. Появляется массовое книгопечатание на новых типографских мощностях, а поезда позволяют быстро доставить книги по всей России. Появляется городской средний класс, и даже верха крестьянства, которые не озабочены выживанием, которому интересно что-то прочесть о себе самих. Если есть спрос появляется и предложение: Горький.

И тем не менее, Горький остается самим собой. Он не становится солидным книгоиздателем, с усмешкой вспоминающем в престижном клубе на Пэлл-Мэлл за сигарой и коньяком каким он был в молодости. Он начинает помогать самой страшной, самой непримиримой политической партии того времени партии большевиков Владимира Ленина.

В 19171919 годах Горький, прохладно воспринявший Февральскую, а впоследствии и Октябрьскую революцию, вёл большую общественную и правозащитную работу, критиковал методы большевиков, осуждал их отношение к старой интеллигенции, спасал ряд её представителей от репрессий большевиков и голода. Вступался за низложенных Романовых, над которыми повсеместно глумились стихийно собирающиеся толпы.

В газете «Новая жизнь» Горький выступил в качестве колумниста; из своих публицистических колонок, которые Дм. Быков оценил как «уникальную хронику перерождения революции», позже Горький сформировал две книги «Несвоевременные мысли» и «Революция и культура». В ноябре 1917 года Горький писал, что «Ленинсчитает себя вправе проделать с русским народом жестокий опыт, заранее обречённый на неудачу». Красной нитью публицистики Горького этого периода были размышления о свободе русского народа («Готовы ли мы к ней?»), призыв к овладению знаниями и преодолению невежества, к занятиям творчеством и наукой, к сбережению памятников культуры, которые в то время нещадно разграблялись или уничтожались. Горький активно осуждал разгром «звероватыми» сельскими мужиками имений Худекова и Оболенского, сожжение барских библиотек, уничтожение картин и музыкальных инструментов как классово чуждых крестьянству предметов. Неприятно удивило Горького, что из всех ремёсел в стране процветала спекуляция. Не понравилась Горькому начавшаяся в России люстрация и публикация списков тайных сотрудников охранного отделения, которых, к удивлению писателя и общества, в России необъяснимо оказались многие тысячи. «Это позорный обвинительный акт против нас, это один из признаков распада и гниения страны, признак грозный»,  счёл Горький. Эти и подобные заявления вызвали напряжённость во взаимоотношениях писателя и новой рабоче-крестьянской власти.

Назад Дальше