Потемкин заметил улыбку на лице у генерала.
А вы никак уже знакомы с Егоровым, а, Михаил Илларионович?
Так точно ваше высокопревосходительство, подтвердил тот. Мне Алексей, еще будучи молоденьким сержантом, жизнь в Кагульском сражении спас. Если бы не он, то срубил бы меня там шустрый турецкий всадник. Да и на Бендерские стены мы с ним тоже бок о бок вместе взошли.
Ну-у, тогда вам будет хорошо и далее вместе служить, развел руками фельдмаршал. У нас, Алексей, указом матушки императрицы от 14 января сего года нынче формируются шесть егерских корпусов, состоящих из четырех батальонов в каждом. Чуть позже мы образуем еще четыре. Вашим Бугским егерским корпусом, созданным на основе Харьковских и Белорусских гарнизонных батальонов, предстоит занять всю эту пограничную линию и в дальнейшем нести службу по ее охране. Для усиления егерского корпуса ему будут переданы конные полки Бугских казаков, Херсонских пикинеров, ну и твой, подполковник, особый отдельный батальон. Сам понимаешь, пока из обычных пехотных батальонов егерский народится, это сколько времени пройдет! Поэтому у нас с Михаилом Илларионовичем на вас будет особая надежда как на опытных наставников в этом непростом деле. Понимаю, тебе, небось, неудобственно все это сейчас? То ты тут на Буге хозяином был, а теперь вот в подчинение переходишь. Но извини, тебе до генерала еще три ступеньки вверх шагать, а ниже чином на такое ответственное место никак человека нельзя поставить. Тут вот сейчас солдат на всей этой пограничной линии более семи тысяч человек будет стоять. Огромное войско! Но ведь и задачи-то стоят какие!
Ваше высокопревосходительство! воспользовавшись паузой, Алексей решил расставить все точки над «и» прямо здесь, перед Потемкиным. Буду рад служить под началом такого командира, как Михаил Илларионович. Говорю честно вам и от души. У меня хоть теперь время для подготовки к боям своих людей появится, а то столько хозяйственной и бумажной работы висит постоянно, что впору даже поседеть можно.
Ну, вот и ладно, улыбнулся Григорий Александрович. Рад, что на душе камня не будет. А генерал-майору я тоже накажу, чтобы полностью вас под себя он не подминал. У вас статут отдельного особого батальона, так вот за вами и остается, и приданы ему вы временно. Ну и для вас свое, особое дело еще тут будет. Но об этом вы уже со своим куратором бароном фон Оффенбергом с глаза на глаз позже потолкуете. А пока давайте-ка по линии проедем, и Михаил Илларионович своими глазами увидит, какое он громоздкое хозяйство нынче на свои плечи взваливает.
Два последующих дня были посвящены осмотру всей линии, ее фортам, малым заставам и тем населенным пунктам, где пограничники размещались. Деятельного Потемкина интересовало все: способы подачи дымовых сигналов, для чего вдоль берега и объездной дорожки разрыхлена полоса земли, как и из чего делаются маскировочные накидки у засадных и дозорных, способы выпечки хлеба в полевых условиях и как хранят провиант в самих фортах. Особое внимание он обратил на Бугскую флотилию и на тех казаков, что в ней служили.
Ну что, Платон, не обижают вас с жалованьем и провиантским довольствием? Все ли у вас в достатке? Может, есть ущемление в чем? Или чего-нибудь нужно?
Ні, пан фельдмаршал. Все у нас в достатку. Ніхто нас не кривдить. Ми тут свої, совершенно искренне ответил бывший сотник, а нынче войсковой старшина Стороженко Платон. Гармат би трохи невеликих дали. Так було б добре. Бо в нас лише малі турецькі фальконети на судах. Дуже погано з такими воювати проти великих турецьких кораблів.
Что, старшина, борта у османов ваши ядрышки не пробивают? усмехнулся Потемкин. Говорил уже мне об этой вашей беде подполковник Егоров. Я ему пообещал помочь. Будут у вас небольшие, но мощные корабельные единороги. Сможете тогда туркам сдачи дать. И суда новые, побольше, чем у вас есть сейчас, мы вам тоже в самом скором времени передадим. Главное, служите верно России и государыне нашей императрице. Зла и обид за былое не держите. Доброе же дело сообща делаем, басурман от этой земли прочь отгоняем!
Спасибі, пане фельдмаршалу, поклонился Платон. Немає у нас зла. В одному війську ми всі тепер.
Перед самым отъездом высокой инспекции Алексею удалось наконец-то серьезно поговорить и с бароном. Все это время Генрих Фридрихович был возле Потемкина и при его свите, да и Алексей крутился, принимая гостей на правах хозяина, и уединяться им никак не удавалось. В самый последний вечер перед отбытием фельдмаршал пожелал поохотиться, и большое количество людей в этом деле ему было в тягость.
Глава 4. Личная просьба
Ну что, Алексей, их высокопревосходительство остался весьма доволен всему тому, что он здесь увидел. И вообще, ему понравилось, как ты его тут принял. А ведь я, признаться, и сам не ожидал таких вот лихих маневров, да еще в первый же день нашего сюда прибытия. Задумывалось-то все нами гораздо проще и скромнее.
Это вам спасибо, Генрих Фридрихович, что натолкнули в своем последнем письме на такую здравую мысль, поблагодарил куратора Алексей. Так ведь и правда тянули бы ножку в парадном шаге да заставляли бы всех вас на жаре скучать.
Ну, так-то парады это дело тоже нужное, усмехнулся генерал. У вас, кстати, с этим не очень, одно из самых слабых мест во всей подготовке батальона. Учти на будущее, Алексей: высокое начальство хорошую строевую выправку и маршировку у солдат всегда и премного уважает. Для него ведь именно это и есть главный показатель боеспособности подразделения. Не зря же у нас в армии говорят: красив в строю силен в бою! С этим ладно, мы разобрались. Этот ваш небольшой огрех за хорошей общевойсковой подготовкой егерей и готовностью всей пограничной линии к обороне особенно-то и не виден, а если и виден, то, скажем так, высочайше забыт. А вот теперь о самом главном. Два года назад при присоединении к своим владениям Крыма наша империя стояла на пороге новой большой войны с турками, а возможно, что и кое с кем из «европ». Но как-то обошлось, и вот уже два года мы имеем возможность заниматься реформами в армии и укреплением рубежей всего нашего южного края. Однако каждый здравомыслящий человек при этом понимает, что война не за горами. Там за морем и Бугом к ней сейчас активно готовятся, поэтому и мы вынуждены тратить огромные силы и средства не на мирное строительство, а на перевооружение и обучение своих войск. Ваша линия вдоль реки и все южное побережье вдоль лимана это одно из главных направлений для ударов неприятеля. Удержать всю границу своими силами ты бы уж точно не мог, а вот теперь, когда на нее сел целый егерский корпус, да еще и усиленный конными полками и артиллерией, эта задача стала уже более чем выполнимой. Совсем скоро сюда подтянутся пехотные и кавалерийские полки из центральных губерний, и вам тут вообще станет легче дышать. А то я знаю, каждую ночь вы большого османского десанта здесь ждали и загадывали, сколько часов смогли бы супротив него продержаться. Времена меняются, и теперь мы готовимся не только лишь к обороне, но еще и к наступлению. Но развязывать войну и выступать в роли агрессора государыня императрица не желает. На нас вон за Крым в «просвещенных странах Европы» сейчас столько собак вешают, забывая, что его присоединение свершилось совершенно бескровно и что проведено оно было по всенародному изъявлению. Так и тут в грядущей войне, которая, будь уверен, разразится через несколько лет, мы начнем ее оборонительно, а потом уже, показав миронарушителями турок, ударим по ним со всей решительностью. Но для этого нам, офицерам, в военной коллегии нужны будут сведения о противостоящем нам неприятеле. Причем нужны сведения самого различного характера, от количества войск на том берегу реки и в самой Очаковской крепости до их настроя. Сведенья, как они вооружены, где содержатся и какие есть планы у их командиров. Какие фортеции уже выстроены турками на правом берегу Буга и у морского лимана? Что возводится и что планируется возвести из укреплений в Очаковской крепости? Где установлены орудийные батареи и какова выучка у канониров? Очень было бы интересно знать, какие транспортные и военные суда курсируют от Очакова в метрополию и каковы их характеристики. В общем, ты уже понял, что военную коллегию и меня лично интересует абсолютно все, что касается нашего будущего противника. Отсюда и особый статус твоего батальона, Алексей. Имей в виду, Михаил Илларионович в наши планы посвящен, и путать вам ноги он не будет, а уж полковник Баранов за этим тоже тут приглядит. Вы батальон особый, и ваше дело не в обороне фортов сиднем сидеть, а быстро ножками своими бегать. Все свое тяжелое вооружение ты передавай Кутузову, а то оброс тут, понимаешь ли, как хорошая хозяйка скарбом. Пушки, фальконеты, куча повозок и прочее барахло у него! притворно нахмурился Генрих Фридрихович. Вспомни, как вы по Румелии и по Балканам шустро бегали. Половину Сербской провинции ведь на уши у турок поставили!
Ва-аше превосходительство! обиженно протянул Егоров. Да мы и сейчас готовы хоть сегодня на тот берег сбегать, можно даже и всем батальоном. Но вы ведь сами не давали нам разрешения там у них действовать, дабы турок не настораживать и не давать им повод для войны.