А я всё оглядывалась. Ведь попала я сюда, в это неизвестное место, вместе с Клаусом я точно помню, что держала его за ошейник, а теперь собаки нигде не было видно. Поэтому я спросила у девушки:
А где Клаус?
Клаус? Вы говорите о том садовнике, который приходил наниматься, миледи?
Нет, блин! О собаке!
Она картинно приложила руку ко лбу:
О, собака! Это ужасное невоспитанное чёрное чудовище! Я выгнала его за ворота!
Моего Клауса?!
Я отбросила её руку с локтя и завизжала с непривычки:
Верните его немедленно!
И заткнулась, потому что звучало это кошмарно. Боже, я так ненавидела женщин с высоким визгливым тембром, а теперь я сама так говорю! Но как? Почему?
Однако мой крик возымел действие. Девушка испуганно шарахнулась от меня и, подобрав юбки, поспешила куда-то за дом. Я шумно выдохнула и увидела скамеечку, стоявшую у фонтанчика. Милый, кстати, фонтанчик широкая белая чаша со статуей античной богини, из кувшина которой как раз лилась вода. Присев на скамейку, я разгладила складки тяжёлого платья, подумала и зачерпнула воду ладонью. Плеснула себе в лицо, утёрлась. Стало немного легче, но только немного. В голове всё ещё было неспокойно.
Я никак не могла понять, что со мной случилось.
Похитили посредством светящей ракушки.
Подержали в чёрном бессознательном.
Бросили на лужайке с фонтаном и цветочками.
Но при этом у меня изменился голос и на мне появилось чёрное неудобное платье на старинный манер.
Что ещё? Ах да, меня называют миледи и у меня умер граф. То есть, муж.
Сойти с ума. Ага, хорошая версия. Мне нравится. Я просто сошла с ума и теперь живу в каком-то своём сне. Я овощ. Да уж
Нет. Не хочу быть овощем! Надо проверить. И я сделала самое простое, что могла сделать: ущипнула себя за мякоть руки.
Больно, зараза! Значит, я не сплю, не валяюсь в коме и не умерла. Уже легче
А потом мне стало ещё легче, потому что на лужайку ворвалось «ужасное невоспитанное чёрное чудовище» и принялось вынюхивать что-то лишь ему одному слышное.
Клаус! позвала я радостно, и собака подняла голову, посмотрела настороженно. Неуверенно помахала хвостом, приподняла уши. Но не бросилась ко мне сломя голову, как я надеялась.
Клаус дрожащим голосом повторила я, но лабрадор просто лёг на землю, не переставая нюхать воздух в моём направлении. Отлично, теперь мой пёс меня не узнаёт! Да что же такое случилось?
Миледи, прошу вас, давайте зайдём в дом, я приготовила вам чай!
Девушка опять суетилась вокруг меня, полагая, что выполнила свой долг по собаке, а мне не хотелось никуда идти без Клауса. Ну почему же он меня не узнаёт? А может, Клаус обиделся, подумав, что я его бросила? Ведь мы всегда вместе, всегда!
Миледи
А как вас зовут? спросила я девушку, чтобы отвлечься от мучительных вопросов, и та уставилась на меня выпученными от изумления глазами. Пролепетала:
Миледи, ведь три года уже Я же ваша камеристка Я Лили Брайтон!
А, ну да, пробормотала я, чтобы она ещё больше не волновалась. Ну да.
Пойдёмте в дом, миледи!
Я подчинилась. А что ещё можно было сделать? Нет, можно было, конечно, ещё закатить истерику, чтобы меня вернули туда, откуда взяли, но отчего-то казалось, что эта Лили Брайтон вообще не в курсе дела.
Спокойствие, Тося, только спокойствие!
Я обязательно вернусь домой, потому что тут красиво и хорошо пахнет, но дома лучше.
Мы поднялись по высокому каменному крыльцу к основательным дубовым дверям, и Лили потянула за ручку. Дверь оглушающе заскрипела, словно протестуя против такого к ней отношения. А ведь мы ей ничего не сделали! Я осторожно вошла в дом.
Точнее, в холл. Мама дорогая, потолки! Высота, наверное, метров пять! Это ж как тут должно быть холодно зимой! А обстановка, обстановка! Я такую видела только в музеях. Ковёр на полу круглый, красивый, но слегка потёртый местами, в диаметре метра четыре. На стенах вместо обоев самая настоящая ткань! Я даже шагнула, чтобы поколупать и проверить. Точно плотный и гладкий шёлк! А ещё зеркала, картины, огромный шкаф-гардероб Нет, это настоящий музей, а девушка сейчас окажется экскурсоводом и пожурит меня за то, что я валялась на лужайке!
Миледи, с вами всё в порядке?
Обернулась. Лили Брайтон смотрела на меня, колупающую стену, с неподдельным ужасом. Отдёрнув руку, я улыбнулась. Получилось наверное слегка заискивающе. Я шагнула к зеркалу, висевшему в проходе, и сказала:
Очень красивая рама.
А потом заткнулась, не вскрикнув только потому, что дыхание перехватило.
Из зеркала на меня пялилась женщина лет тридцати, с перекошенным от изумления лицом, с огромными каре-зелёными глазами и в чёрном траурном платье
Но не я.
Где же я?
Себя в зеркале я не нашла. Просто стояла и дрожала, как осиновый лист на ветру, ощупывая своё лицо и глядя, как женщина по ту сторону стекла повторяет мои движения. Нет сомнений, у меня её внешность. И я не сплю это мы уже выяснили.
И Клаус меня не узнаёт!
Как узнать, если я теперь не я, а вот эта тётка?!
Миледи, дрожащим голосом позвала Лили. Велите вызвать доктора Бормингса? Я вижу, что вы чувствуете себя не слишком хорошо
Не надо никаких докторов, отказалась я громко и быстро. Я в порядке!
Миледи, но ведь
Вы предлагали мне чай, прервала я её. Лили всплеснула руками:
Вы абсолютно правы, миледи! Сейчас же распоряжусь.
Она схватила с какой-то полочки большой серебристый колокольчик с миленькими незабудками на керамической ручке и остервенело позвонила им. Я бросила ещё один взгляд в зеркало. Тётка-брюнетка не исчезла. Она смотрела на меня настороженно, выпучив эти свои кошмарные глаза. И теперь они блестели. Наверное, от моего отчаяния. Ну как же так? Неужели нет никакого выхода?
Из боковой двери показалась дородная женщина с широким лицом, на котором лежала печать вечного проклятия любви к мучному. Я сразу же почувствовала к ней симпатию: сама страдаю этим грешком, хоть и знаю, что мне надо худеть. Одета была женщина в очень простое чёрное платье, которое было почти полностью закрыто спереди белым передником, довольно грязным в том месте, о которое обычно вытирают руки. На тёмных с проседью волосах уверенно сидел восхитительно старомодный чепец, приколотый на висках шпильками.
Хэтти, чай для миледи в малой столовой, бросила ей Лили, и Хэтти коротко присела на несколько сантиметров, что выглядело, как будто её круглое тело дёрнулось вниз, но сразу же вернулось на место. Потом эта каравелла развернулась в узком проливе дверей и скрылась с глаз без единого слова.
Вышколенная прислуга, кажется, это так называется.
Я шагнула к Лили и спросила:
А что, у нас есть ещё и большая столовая?
Спросила только чтобы нарушить молчание, а эта девушка снова вытаращилась на меня, как на новые ворота, сказала осторожно:
Конечно, миледи, в замке Уирчистер тридцать две комнаты, в том числе большая и малая столовые!
Я покивала с умным видом. Фигасе живут люди
Хотя походу это я теперь так живу. Я же вдова графа. Кстати, а как его звали-то хоть?
Напомните мне, Лили, фамилию графа.
Ох, вам действительно необходим доктор Бормингс, пролепетала девушка. Лорд Монтегю Берти, восьмой граф Лиднесси и шестой граф Армингтон.
И всё это один человека, ага, сказала я тихо. А я? Я тоже Берти?
Май год, май год, Лили перекрестилась. Вы леди Маргарет Берти, графиня Лиднесси и Армингтон. Ой! Прошу покорно меня простить: вдовствующая графиня Лиднесси и Армингтон.
Сложно, как всё сложно
Пойдёмте пить чай, миледи, заторопилась Лили, наверное, чтобы прекратить неудобные расспросы и не поверить, что её графиня сошла с ума.
Глава 2. Знакомство с поместьем
Я пошла за ней в малую столовую, по дороге рассматривая обстановку. Пить чай это хорошо, это очень хорошо. За чаем можно подумать и упорядочить мысли.
Через анфиладу богато украшенных, но мало меблированных комнат мы попали в малую столовую. Там у окна стоял большой круглый стол с шестью стульями. Он был накрыт белоснежной скатертью, на которой уютно расположились две чашки с блюдцами, блюдо маленьких пирожных с кремом, заварной чайничек с курносым носом и большой металлический чайник, натёртый до блеска.
Я решила вести себя, как хозяйка, раз меня все считают графиней, и села на стул. Лили засуетилась, наливая в мою чашку чай, подкладывая странный коричневый сахар на блюдце, пироженку на тарелочку. Потом села напротив и озабоченным взглядом окинула посуду, сказала:
Миледи, думаю, вам срочно необходимо нанять дворецкого. Приборы отвратительно грязны!
Я взяла в пальцы ложечку, повертела её и пожала плечами:
Нормальные приборы.
Вы сегодня необыкновенно добры, миледи. В другой день отчитали бы прислугу лично! осторожно ответила Лили.