Карла Ильма объяснила, что так Боги укрепляют нас в нашем новом Даре, но у меня оставалось ощущение, что она что-то недоговаривает. Эти знаки означали выбор. Откуда это было мне известно, ни за что бы не сказала, я просто знала это, равно как и то, что мой знак один из самых нежелательных.
Дай руку, быстро сказала я Виктории, чьи глаза расширились от страха, но не выполнить приказ, произнесённым прежним повелительным тоном, не посмела.
Немногие приближённые знали, что я могу быть достаточно твёрдой и резкой, если того требовали обстоятельства. Сейчас так и было.
Я сдавила узкую ладонь бывшей фрейлины, велев ей и Эрине, побледневшей пуще обычного, не издавать ни звука. И воззвала к той Силе, которая с самого рождения жила во мне. Один, второй, третий зов. Обычно Сила рвалась наружу уже при первом, но сейчас я ощущала лишь тишину.
Она не ушла совсем, скорее затаилась за печатью, наложенной новыми хозяевами. И я даже не знала, радоваться этому или огорчаться. Больше не будет чудес, населявших мой мир. Чудес, которые я могла создавать.
Вы? Вы больше не Эрина недоговорила, а Виктория, очнувшись и перестав дрожать, выдернула руку и отсела на свою кровать. Уселась с ногами, как дитя, позабыв о том, что так сидеть в присутствии принцессы не полагалось.
Я усмехнулась. Они больше не считали меня кем-то особым. Надо же, я сама мечтала сделаться обычной, уберечься от взглядов Небодержателей, имевших на меня виды, но быть обычной, заурядной, оказалось ещё большим испытанием.
Обед, фронны, все на обед! послышался звонкий голос самой младшей карлы, которая, судя по приближающимся шагам и шуму, ходила по коридору и распахивала двери, ударяя в них кулаком.
Мы, словно девицы, застигнутые за наказуемыми деяниями, вскочили с мест и быстро одёрнули платья, чтобы выглядеть прилично.
Ещё не переоделись? нахмурилась курносая карла.
Нам не принесли одежду, госпожа, поспешила сказать я, подчёркивая статус карлы. Пусть она незнакома с нашими обычаями, уж понять, что я обращаюсь к служительнице как к знатной даме, она сможет хотя бы по моему смиренному виду и робкому тону.
Если я не могу быть госпожой, то пока стану держаться тихо. Надо присмотреться и узнать больше об обычаях и магии этой страны, чтобы понять замысел новых Богов и своё место на неизведанном прежде Севере.
Небодержатели наказывали слишком дерзких и оставляли без награды излишне робких.
Сейчас, хмыкнула карла и вернулась через минуту с тюком, который пренебрежительно бросила на кровать Виктории. Вам нельзя отныне ходить в своём, фронны служат дому конунга Кая. Живо передавайтесь и выходите, иначе из-за вас троих остальные поголодают до ужина.
Мы переглянулись и подошли к тюку, развернув который увидели три одинаковых платья свободного кроя светло-серого оттенка. Присмотревшись к вырезу лифа, я поняла, что они не были такими одинаковыми, как показалось на первый взгляд.
Глава 6
1
Скорее, вы должны помочь мне, приказывала я своим бывшим фрейлинам в последний раз.
Внутренним чутьём знала, что как только выйдем и смешаемся с остальными девами, прошлое исчезнет. Мы все станем ничтожно равными.
А пока я могла повелевать и не ощущать себя такой бесполезной. Расставаться с Силой это как затушить пламя на вечном алтаре.
Госпожа, мы не можем прислуживать вам больше, спокойно ответила Эрина, коснувшись руки Виктории, уже готовой по давней привычке прийти на помощь. Извините нас. Здесь за это накажут. Вы сами говорили, что мы должны не выделяться.
Верно, я всё это знаю не хуже вас, ответила я излишне резко, пытаясь справиться с поясом нижней юбки. И всё же вы должны оказать мне эту последнюю милость. И тогда, возможно, я не забуду о вас, когда забудут все остальные.
Я всегда умела обнажить самые сильные страхи в душах собеседников. Боги, те, прежние, наделили меня властью проникать в сокровенные помыслы своих подданных, но это было словно вспышка, озарение. Вот как сейчас.
Не говоря ни слова, девушки подошли и помогли облачиться в непривычный наряд. Я стояла смирно и смотрела в настольное зеркало на своё отражение, но никак не могла поверить, что всё это происходит наяву.
Вот я, совсем не рыжеволосая, лишённая пышных, расцвеченных золотым шитьём нарядов и ожерелий из драгоценных камней, надеваю свободную рубашку-платье без подъюбников.
У нас дома даже служанки носили корсет, а тут предлагалось его подобие, подчёркивающее талию, но совсем не делавшее её тонкой, как у статуй девиц-храмовниц.
Это надевается поверх платья? спрашивала Эрина, вертя в руках сарафан стального оттенка с незашитыми боками.
Да, Виктория уже облачилась в подобное одеяние и поэтому уверенно взяла из рук Эрины деталь моего туалета и помогла завязать её на поясе длинным шнуром синего цвета.
Эрина поморщилась и отвернулась. Остальные девушки, которых успели увидеть, носили другие платья, рядом с ними наши наряды выглядели как одежды послушниц Храма Богини-Матери, которым уготовано вскоре отречься от мира, а значит, и одеваться красиво им необязательно.
И всё же отличия в наши одеяниях было. Я выбрала для себя вырез в виде острия копья, направленного на грудь. Мне показалось это символичным: Небодержатели направили на меня свой гнев, но я выстою. И не забуду о том, что назад дороги нет.
Достаточно, мягко остановила я Викторию. Я завяжу пояс сама. Пусть Эрина одевается, медлить нельзя.
Через четверть часа мы были готовы и вышли в общий коридор. Остальные девушки уже ждали у дверей своих комнат, сцепив пальцы в замок и опустив взгляд в пол. Карлы прохаживали мимо, сердито посматривая на фронн, словно те провинились.
Скорее, опаздывать на обед нельзя, карла Сольхерд хлопнула в ладоши, и девушки подняли головы, построились вереницей и медленно пошли вперёд. По знаку одной из карл мы пристроились позади шеренги.
Идти долго, к счастью, не пришлось. Я старалась запоминать дорогу, да это было и несложно. Поворот направо, два пролёта и снова направо.
Не знаю, зачем мне это знание, ходить поодиночке фроннам не положено. Как не положено и многое другое: общаться свободно за исключением часов досуга, оторванных от занятий чтением Священной книги, рассказывающей легенды Севера и о происхождении местных Богов. Надо же, когда-то и Они были людьми, а потом обрели Силу, вознёсшую их над остальными смертными.
Я думала обо всём об этом за обедом, ужином, завтраком и работой. Нас заставляли убирать свои комнаты, карлы говорили, что это ненадолго и исключительно с целью смирения. Были фронны, живущие на втором, третьем этаже, мы видели их украдкой, их уже избрали придворные ярлы, и вскоре девушки отправятся навстречу своей судьбе.
Какой? жадно спрашивала у всех Виктория, и я только поражалась её воле к хорошей жизни. Моя бывшая подруга старалась завести новые знакомства среди фронн, угодить всем разом, включая суровых карл, строго следящих за порядком и обучением новому письму.
Запомнить все точки, завитушки, чёрточки и линии, образующие красивый, сложный и непонятный узор на плотной бумаге, стало для нас, не привыкшим пользоваться для письма золочёными кисточками, от которых чуть что, на бумаге расплывались жирные кляксы, сложной задачей.
Нерадивых и нестарательных наказывали и заставляли убирать клетки волков карлы Ильмы. Перестилать солому, помогать человеку, чья должность называлась «ловчий», осматривать зверей.
Касаться их нам не дозволялось, да никто из фронн не горел желанием добровольно протянуть к ним руку. Как бы мы ни были бесшумны, а нас учили и этому, волки оборачивались в нашу сторону, стоило кому-нибудь залюбоваться серебряными переливами густой шерсти.
Я попадала в помощницы к ловчему чаще остальных. Но не нерадению.
Письмо золотистыми чернилами давалось мне легче прочих занятий. Рука всегда была тверда, я слушала своё сердце, и оно направляло руку так, чтобы из-под неё расцветали узоры, за которые хвалили карлы и благосклонно позволяли мне оставаться с ними, когда прочих отправляли по комнатам.
Я слушала разговоры прислужниц, которые они вели, собравшись за дубовым столом, в конце дня. Никто не стеснялся моего присутствия, потому как карлы переходили на диковинное наречие, принятое на Севере для общения с ледяными великанами и Богами. И теми, кто достоин слушать и понимать его.
И снова я обнаружила, что понемногу улавливаю суть разговора. Чаще всего за ужином карлы говорили о текущих делах и сплетничали о скальдах, живших при дворе конунга.
С удивлением я узнала, что среди прислужниц попадались и те, кто сами в прошлом приехали из других земель. Они-то и красили волосы в светлый цвет и сильнее прочих старались усердствовать в строгости с нами, пришлыми, запуганными девами, брошенными своей землёй.