Привет, сказала Корнелия, когда он подошёл.
Здравствуй, дядя остановился перед ней и скрестил спереди руки. Мне сообщили, что ты ведёшь себя недопустимо.
Они стояли у выхода с лестницы, мимо них туда-сюда сновали школьники.
Это не совсем так, начала оправдываться девушка.
Поговорим об этом в твоей комнате, мужчина кивнул ей, чтобы она поднималась.
Там могут быть Катя и Вероника, возразила Корнелия, но всё равно проследовала наверх, я бы не хотела при них обсуждать оценки. И поведение, добавила она, вспомнив, в каком состоянии находится отличница Катя. Узнав лишнее, она явно донесёт на неё или как минимум будет издеваться.
Разберёмся, сухо ответил Филипп.
Корнелия была крайне взволнована общением своего дяди с Ириной Евгеньевной и даже не обратила внимания на его странный внешний вид. Филипп предпочитал костюмы и носил их очень часто, а в руках у него всегда был портфель. В куртке и с рюкзаком он смотрелся довольно странно прямо как во время последней спецоперации в составе боевого отряда, только без экипировки.
Почему ты не в костюме? спросила девушка, когда они шли по коридору второго этажа, в надежде хоть немного задобрить дядю.
Накопились вещи, я не успел их постирать. Кстати, Динна не особо рвётся помогать мне в этом.
Замечание про сестру Корнелия пропустила мимо ушей.
А ещё сегодня обещали дождь, добавил Филипп.
А почему рюкзак?
В портфеле много важных бумаг. Тащить их в сырость не лучшая идея.
Они дошли до комнаты девушек, Корнелия открыла дверь и проследовала внутрь. Сидевшая на своей кровати Вероника оторвалась от книги, поглядев на вошедших; Катя Ярцева временно отсутствовала. Корнелия вздохнула с облегчением.
Отвернувшись от Филиппа, она незаметно состроила гримасу Веронике, показывая, что сейчас будет происходить кое-что неприятное.
Где Катя? спросила Корнелия вслух.
Не знаю, куда-то ушла. Здравствуйте, дядя Филипп, поздоровалась девушка, проводив взглядом мужчину, который прошёл к рабочему столу племянницы и выдвинул стул, чтобы сесть.
Привет, Вероника, он снял рюкзак, поставил на пол и опустился на сиденье, повернув его лицом к Корнелии. Та встала сбоку, у тумбочки.
Ну, рассказывай, чем ты занималась на уроках русского языка?
Вероника еле сдержала улыбку, вспомнив шутку про кладбище.
Да так, просто немного болтали на уроке.
Ирина Евгеньевна сказала, что вы не только болтали.
Вероника уткнулась в книжку.
Было дело.
«Было дело?» Это всё, что ты хочешь сказать?
А что ещё говорить? Ну да, мы смеялись.
Вы смеялись на уроке, когда перед вами стоял учитель и объяснял материал.
Такое постоянно происходит, во всех классах.
«Постоянно?» Филипп вскинул брови так сильно, что на его лбу проступили видимые морщины Ты вообще знаешь, что такое уважение к старшим?
Нам сделали одно замечание, зачем-то соврала Корнелия. Замечаний было несколько.
Ложь.
Ну конечно. Правды от дяди не скроешь никогда.
Ты в десятом классе, Корнелия, тебе шестнадцать лет, продолжал он. Но ты не проявляешь никаких признаков взрослого человека. А пора бы уже давно их проявлять.
Девушка почувствовала, как сильно сдавило виски после этих слов, а в горле образовался ком. Она ненавидела, когда дядя разговаривал с ней подобным образом. В таких ситуациях очень сложно контролировать своё поведение нужно быть стальной машиной, чтобы пропускать мимо ушей оскорбления без каких-либо эмоций. Она повзрослела слишком рано, если сравнивать с её же сверстниками, прошла через невыносимые условия в детстве, и сейчас перед ней сидит дядя, который прекрасно всё знает, и говорит, что она не взрослая?
Если бы ты хотя бы начала уважать окружающих тебя людей и перестала строить из себя неизвестно кого, таких проблем бы не было.
А вот ещё одно обвинение в эгоизме. Интересно, кого она из себя строит и как так получилось, что подобные слова стали задевать? Она никогда не считала себя эгоисткой; например, в отличие от Кати Ярцевой, которая никогда в жизни не давала списать ни одному человеку, при этом называя всех «бездарными лентяями».
Корнелия подняла руку и поднесла к своим губам, крепко сжимая их. Ах, как же хотелось вытащить из тумбочки листок с диктантом и кинуть его Филиппу со словами «это она не уважает меня, а не я её», но это бы только усугубило ситуацию. Увидев отсутствие даты, дядя сказал бы, что невнимательность признак незрелости, а за повышение голоса она будет наказана.
Корнелия подняла руку и поднесла к своим губам, крепко сжимая их. Ах, как же хотелось вытащить из тумбочки листок с диктантом и кинуть его Филиппу со словами «это она не уважает меня, а не я её», но это бы только усугубило ситуацию. Увидев отсутствие даты, дядя сказал бы, что невнимательность признак незрелости, а за повышение голоса она будет наказана.
Невольно вспомнился короткий диалог в коридоре с Марией Александровной: уж она-то точно не назовёт не взрослой девушку, которая, свесившись через перила, крепко держала за две конечности орущего пятиклассника и смогла втащить его обратно на ступеньки.
Я привёл тебя в эту школу неслучайно. Я хотел, чтобы ты общалась с умными и интеллигентными людьми. Более того, я поддался уговорам твоей сестры и отдал тебя в пансион, тем самым предоставив полную свободу действий.
Корнелия поспорила бы насчёт полной свободы, ведь постоянные приезды в школу, инспекции и наказания, а также просьбы к учителям проследить за ней говорили об обратном, но сейчас лучше промолчать тем быстрее закончится публичная порка.
За всё это я отдаю немалые деньги. Ты не уважаешь не только своих преподавателей, но и меня.
Иногда девушке казалось, что они с Филиппом живут в двух разных мирах. Причём первому очень сложно ужиться в мире второго, а второй не может ни на секунду допустить существования мира первого.
Давай ведомость, сказал Филипп.
Каждую субботу ученикам выдавали табели с оценками по всем предметам и отметками о посещении занятий за прошедшую неделю. Сегодня была суббота; свою ведомость Корнелия получила пару часов назад и положила в тумбочку.