Почему-то я чувствовала, что встречаться с хозяином или хозяйкой квартиры не следовало. Кто вообще будет рад тому, что в его жилище забрался чужой ребёнок посреди дня?!
Потому я и намеревалась лишь немного походить здесь и быстрее убираться обратно, пока меня не заметили.
И всё же, для чего тёте Анфисе нужен ход в эту квартиру?
Осторожно проскользнув в коридор, я вдоль стены прокралась в соседнюю комнату, которая оказалась спальней. Монструозного вида деревянная кровать занимала практически всё свободное место, а остальная его часть утопала в куклах одного со мной роста.
Было в них что-то жутковатое. То ли глаза казались слишком живыми, то ли головы и правда поворачивались вслед за мной. Я бродила между куклами, удивляясь точным чертам лица, подмечая даже родинки и аккуратные реснички, которые заботливый мастер сделал своим игрушкам. Все они напоминали юных девочек и мальчиков, одетых в пышные платья и костюмы, с перевязанными лентами волосами и с корзинками или муляжами фруктов в руках. Подойдя вплотную к одной из кукол, я пристально посмотрела ей в глаза, пытаясь понять, были ли слёзы тоже нарисованными или из этой игрушки действительно сочилась влага.
И в тот момент плачущая кукла медленно моргнула.
Я взвизгнула коротко и резко от неожиданности, отпрыгнув в сторону.
Куклы были живыми!
Эхо предательски разнесло мой крик по всему коридору, и тотчас на кухне загремели брошенные на столешницу щипцы.
Меня услышали!
Едва успев подхватить свои тапки, я бросилась к кровати, надеясь спрятаться под ней. Грязи и пыли там, конечно, было целое море, но я, зажав нос, всё равно упрямо пробиралась дальше, пока не упёрлась головой в невидимую в темноте преграду.
Когда необъятная хозяйка показалась на пороге комнаты, я уже забралась так глубоко, что едва могла дышать и что-то видеть. Разместившись в итоге где-то между свёрнутым в рулон ковром и пустыми коробками, от которых шёл чудовищно ядовитый запах химии, я могла видеть лишь узкую полосу света над полом.
Наверное, это было к лучшему, ведь женщина, которая вошла в комнату и остановилась возле кровати, напугала меня до мурашек одними своими босыми ступнями, покрытыми какими-то отвратительного вида струпьями, гнойниками и болячками. Её жёлтые потрескавшиеся ногти выдавались вперёд, а толстые икры были испещрены вздувшимися венами и варикозными звёздочками. Ни у кого я никогда прежде не видела таких ног, и отчего-то мне думалось, что её лицо должно быть ненамного приятнее их.
Закрыв себе рот и нос ладонью, чтобы случайно не наглотаться пыли и не чихнуть, я вообще не шевелилась, слившись с темнотой. Судя по скрипящим половицам, хозяйка была крупного телосложения. Она медленно обошла всю комнату, и её тяжёлое грудное дыхание было хорошо слышно даже под кроватью. Будто хищник вынюхивал добычу с хриплым рыком, клокотавшим в глотке.
Хоть бы не вздумала наклониться! Хоть бы ушла как можно скорее!
В гостиной на одной ноте плакал ребёнок, но хозяйка будто его не слышала. Она перекладывала своих кукол, судя по шелесту их одежды.
Неужели ищет меня? Думает, я укрылась среди её жутких игрушек? А когда закончит их осматривать, то и под кровать заглянет? А вдруг если и правда так!..
На кухне громко зашипела закипевшая вода, вылившаяся прямо на плиту. Встрепенувшись, женщина тотчас бросилась к своей позабытой на огне кастрюле с пелёнками.
Это мой шанс! Нужно убираться отсюда, пока действительно меня не поймали!
Стараясь не шуметь, я выбралась из-под кровати и беззвучно выскользнула в коридор, всё время поглядывая на распахнутую дверь кухни в самом конце квартиры.
Обстановка здесь, конечно, была странная. Как оказалось, на всех стенах в коридоре висели старые чёрно-белые фотографии, где все виденные мной в спальне куклы были усажены на лавки, диваны или в кресла, как живые люди, и смотрели прямо в объектив.
Я передёрнула плечами от волны мурашек, пробежавшей по лопаткам. Прокравшись в гостиную, я хотела было выдохнуть, но не тут-то было. Младенец в колыбели внезапно закричал таким дурным голосом, словно его ошпарили кипятком. Он выводил рулады, переходившие в истерику, и почти сразу же с кухни вновь послышались торопливые шаги.
Да что же это такое! Нырнув, как в бездонный омут, в кипу игрушек, сваленных у ближайшей ко мне стены, я замерла без движения. И в тот же миг на пороге возникла хозяйка. Она шагнула к люльке и стала молча укачивать малыша, но тот всё никак не желал замолкать.
Да что же это такое! Нырнув, как в бездонный омут, в кипу игрушек, сваленных у ближайшей ко мне стены, я замерла без движения. И в тот же миг на пороге возникла хозяйка. Она шагнула к люльке и стала молча укачивать малыша, но тот всё никак не желал замолкать.
Сквозь щёлку в своей крепости я оглядела комнату и бросила тоскливый взгляд на противоположную стену, где меня дожидалась раскрытая решётка вентиляции. Теперь до неё было не добраться. Пока хозяйка здесь, я вряд ли сумею прокрасться мимо неё незамеченной.
Что же делать? Закусив губу, я стала выжидать. Не мог же этот ребёнок кричать без остановки целый день, в самом деле! Но, как выяснилось через десять томительных минут, мог. Потому что время шло, а младенец не успокаивался. И моя надежда тихо выбраться из этой ужасной квартиры таяла на глазах.
Вечно сидеть на месте тоже было нельзя, и я, осторожно раздвигая игрушки, стала по стеночке на четвереньках ползти по периметру комнаты, прикрываясь мягкими слонами, медведями и зайчиками. Когда до решётки оставалось преодолеть всего пару метров, хозяйка вдруг с хрипом вскинула голову, шумно втянула носом воздух и обернулась. Я замерла, как мышь под веником, забыв даже, как нужно правильно дышать. Закрывавшая меня от взгляда женщины кипа игрушек, давала очень плохой обзор. Но одно я разглядела точно. У обернувшейся в мою сторону хозяйки квартиры не было лица только огромная пасть, из которой высунулся длинный синеватый язык, и где поблёскивали ряды острых чёрных зубов, тянувшихся до самой глотки.
От страха я онемела, чувствуя, как сердце отплясывает в груди сумасшедший ритм.
Что это за существо?! В чьём логове я оказалась?!
Когда меня за локоть внезапно схватила сухая холодная ладонь, выводя из ступора, я едва не задохнулась от ужаса. Но рот мне тут же зажала другая рука. Это была тётя Анфиса, которая, мерцая в полумраке своими крупными глазами, сидела рядом, тоже спрятавшись в горе мягких игрушек, и взгляд её был едва ли менее испуганным, чем у меня.
Уж как бы я ни недолюбливала свою вторую тётю, склочную и вечно всем недовольную женщину, но в тот момент я была готова её расцеловать. За то, что пришла за мной, что отыскала здесь.
Приложив палец к губам, он поманила меня за собой и первой двинулась обратно к вентиляции. Прикрываясь игрушками и не делая резких движений, мы доползли до решётки и забрались туда. Напоследок я обернулась, выискивая взглядом страшную хозяйку квартиры. Она всё ещё стояла возле колыбели, раскрыв свою пасть и вынюхивая. Слюна стекала с её языка и капала на пол, а младенец так и продолжал выть в люльке.
Быстрее! На выход! шёпотом поторопила меня Анфиса, ползшая впереди, и я двинулась за ней по вентиляции.
Когда мы обе упали на ковёр в нашем родном гнезде, то я первым делом сразу же расплакалась, как испуганная дурочка. Вокруг уже собрались все сёстры, брат и тётушка Инесса, а я ревела белугой, размазывая по щекам сопли и то и дело указывая пальцем на зев тоннеля за тумбочкой.
Ну чего ты ревёшь? даже растерялась Анфиса. Сама же туда и полезла, куда не просили, и сама же теперь и хнычешь! У-у, Варька, бестолковый ребёнок! Ну на кой ляд ты туда забралась?
Дельного я ничего ответить не могла, как бы ни успокаивали сёстры, как бы Гаврила ни кормил конфетами, принесёнными с кухни.
Только уже через пару часов, когда я сидела на коленях у тётушки Инессы, а она мягко меня обнимала, я призналась:
Мне обидно стало, что в квартире есть что-то, о чём я не знаю От меня все скрывают тайный ход, как от маленькой, вот я и решила сама поглядеть, куда он ведёт
Так ты и есть маленькая, усмехнулась Инесса. А разве нет? Вон как глупо поступила. Ни у кого ничего не спросила, сама туда полезла и чуть там же и не осталась. Разве это не поступок несмышлёного ребёнка?
Наверное, буркнула я, опустив взгляд.
Ну-ну! Не дуй губы. Знала же я, что кто-нибудь из вас туда заберётся рано или поздно. Все мы в роду любопытны от природы сверх меры, но нужно же думать и о собственной безопасности, когда шагаешь в другие миры.
А это был другой мир? удивлённо протянула я, едва схлынула первая волна удивления.
А как ты сама думаешь? Конечно, он и был! Все мы дети бескрайнего Леса, где каждое дерево этой отдельный мир, одновременно и похожий на все остальные и не похожий ни на что. И часто по ветвям из одного измерения можно попасть в ближайшие. Правда, предпринимать подобные путешествия без надобности всё же не стоит, моя пташка.