Артём на ватных ногах спустился по ступенькам.
Как сам? спросил Макс.
Нормально, буркнул Артём, не поднимая глаз.
Ну и хрен с ним, сказал Саня.
Артём кивнул.
Настя видела, что удары сотворили с милым увальнем, который сидел рядом с ней за школьной партой. Он прошёл в метре от неё, веял чёрной пустотой и запахом крови. Саня, Макс, Мишка, Дэн и Аня стали перемещаться мимо неё, а у неё задеревенели ноги. Жуткое состояние, которое пробило её всю, которое волнами проходило по ней, только начало её отпускать. Она смогла понять, что её руки обессиленно вытянуты вдоль тела. Она приказала себе пальцам рук собраться в замок, чтобы почувствовать их. Почувствовать и отойти от того испытанного состояния, которое никогда до этого не посещало её.
Глава 3. Страшные чувства
Артём как-то заметил, что в блокноте Анастасии была страничка с заголовком ОТОМСТИТЬ!!! Он не смог успеть прочитать, что было написано после него, но был уверен, на все сто, что там речь идёт о Сане и том случае в столовой. Своими мыслями он поделился с Максом.
Да ну, брось! сказал тот. Она всем довольна, Саня тоже! Забудь!
Артём кивнул, но не забыл.
Безумному Максу, который был, по большому счёту, рубаха-парень, никак не мог прийти в голову такой изысканный план мести.
А месть была непростой.
Саня стремился не распространяться о той сделке, что заключил с новенькой. Та, понятное дело, тоже никак о ней не распространялась. Если бы Артём не рассказал Ирке, то ни она, ни большая часть школы так об этом бы и не узнала. Но в школе были люди, которые об этом не знали и которым никто про сделку между Анастасией и Саней никто не рассказал.
Учителя.
А теперь представьте: они каждый день наблюдают, как один мальчик покупает пиццу и чай для своей одноклассницы и ждёт её у окна условленного столика. Она приходит к нему, улыбается и садится есть. Он кивает, краснеет и уходит. Она смотрит ему вслед, а потом ест в гордом одиночестве.
На что это похоже?
Поэтому на осеннем родительском собрании Раиса Васильевна под конец сказала следующее:
Уважаемые родители! Отдельно прошу обратить внимание на отношения мальчиков и девочек в нашем классе!
А что с этим не так? с улыбкой спросили родители.
Всё в общем правильно, ответила Раиса Васильевна, но вот финансовый вопрос
Было видно, что она теряется и не может правильно сформулировать то, что вертится у неё на языке.
Раиса Васильевна, обратился к ней папа Ани, большой весёлый толстячок с искрящимися глазами, здесь все свои! Скажите как есть!
Остальные родители его поддержали одобрительным гулом.
Мне не очень нравится, что один мальчик нашего класса покупает еду нравящейся ему девочке. Мне кажется, что ухаживать можно как-то иначе
Все возмущённо зашумели. В классе не было богатых, почти все семьи относились к среднему рабочему классу, были откровенно бедные.
А кто это? начались выкрики.
Раиса Васильевна, а это не мой?! А то у меня на прошлой неделе полтинник пропал
Ещё минут пять все возмущённо галдели, пока отец Ани не взял инициативу в свои руки:
Раиса Васильевна, ну не говорите с нами загадками! Скажите уж, как есть! Кто, что, почём!
Остальные присоединились к их требованиям.
Ну хорошо! сказала Раиса Васильевна, поправляя очки. Саша Коломейцев у нас покупает завтрак для Насти Камневой!
Все замолчали.
Мне кажется, сказала Раиса Васильевна, что это неправильно!
Надо сказать, что мать Сани и отец Насти самые молчаливые родители на этом собрании. Они ничего не кричали и не требовали. Мать Сани тихая, забитая, тощая женщина сидела в платочке и когда упомянули сына, чуть не заплакала. Отец Насти хмурый, тощий, весь в чёрном, совершенно неопределённого возраста, при упоминании дочери часто и мелко закивал, смотря в пол грустными, как у ослика, глазами.
На этом и закончили то собрание.
Мать Сани, оказавшись дома, накрыв стол для пришедшего в великолепном настроении мужа, рассказала ему эту историю. Громадный, как пивной бочонок, красный, сияющий Степан Михайлович, услышав, что его сын покупает завтраки однокласснице, громоподобно расхохотался. После того, как стёкла в оконных рамах пришли в нормальное состояние, он стукнул кулачищем по столу и завопил так, что Саня услышал бы его не только в соседней комнате, где смотрел телевизор, а даже бы и в соседнем дворе, если бы его туда занесла нелёгкая в этот довольно поздний час. Требования такого отца игнорировать было опасно для здоровья, поэтому Саня явился почти мгновенно.
А ну-ка, велел Степан Михайлович. Сядь-ка!
Саня нахмурился, ожидая, что сейчас за какие-нибудь двойки его ругать будут, скрестил руки на груди и сел на табуретку, свободно болтая ногами.
А ну расскажи, в кого ты там втюрился? загоготал отец.
Саня не понял вопроса даже тогда, когда отец повторил.
Ты что, поскрёбыш? завопил отец. Да нам твоя классуха уже всё рассказала! Так что давай, выкладывай!
Сане нечего было выкладывать.
Уже весь район знает, что ты за дочкой гробовщика бегаешь! Ну и как успехи?
Во-первых, Саня не сразу понял кто скрывается за кодовым названием «дочка гробовщика»; во-вторых, даже если бы он за кем-то там бегал, что отец называет словом «успехи»?
Девка-то хоть нормальная? взвыл Степан Михайлович. При этих словах жена его перекрестилась и начала что-то шептать.
Мать! Налей по такому случаю! потребовал отец Сани. Нужно ли говорить, что после этого на столе рядом с тарелкой борща оказалась рюмка с золотым ободком и бутылка водки.
Ты мне лучше вот что скажи, опрокинул рюмку отец Сани, ты где деньги берёшь?
Вот с этого-то вопроса в голове Сани понемногу стала складываться общая картина происходящего. Сложилась она окончательно после третьей рюмки отца, когда тот уже задал матери вопрос, желая поближе узнать, с кем его Саня «собирается их породнить». Мать что-то стала рассказывать (и откуда она только знает отца Насти?), а Саня сидел пунцово-красный, боялся пошевелиться и лишний раз стараясь не дышать.
Оказалось, что отец Насти Егор Ильич кладбищенский сторож. Живёт здесь «испокон веков» (Саня не понял, что это значит), является «очень достойным человеком», не женат.
А дочь как заимел? громыхнул Степан Михайлович.
А вот это уже было неизвестно. Только сейчас не женат он, живёт одиноко.
Ну, хмыкнул отец Сани. Бывает! Что делать?
И он налил себе четвёртую рюмку.
Она хоть девка-то нормальная? дыхнул он на Саню перегаром, от которого у того закружилась голова. Саня не ответил.
Ты хоть серьёзно с ней? Или так, играешься? отец принялся есть уже остывший борщ.
Дело-то молодое, нехитрое! Раз-два и готово! расхохотался он, умудряясь говорить и есть одновременно. А если она понесёт? Ты об этом подумал?!
Мать начала усиленно креститься и что-то там бормотать. Потом упала на колени и с удвоенной энергией стала креститься и частить словосочетание «Отче наш».
Саня, который никогда в жизни до этого не испытывал такого унижения, уже сотню раз проклял сделку с «дочерью гробовщика».
Люся! вдруг грянул с утроенной силой Степан Михайлович. Борщ-то ты мне подала холодный!
Степан Михайлович встал, замахнулся и бросил ложку. Целился в тарелку, но не попал. Ложка, с пустым звоном отскочила от поверхности стола и, перелетев Саню, скрылась из вида. Люся, хоть и успела встать, не имела ни единого шанса, чтобы увернуться от летящего в неё борща, а мгновением позже и тарелки. Она тоненько и высоко завизжала. Басом громыхнул Степан Михайлович. Пользуясь очередным семейным скандалом, Саня пулей вылетел из кухни, всунул ноги в первые попавшиеся башмаки, схватил какую-то куртку и вылетел за дверь.
Всю ночь он просидел в подъезде, кутаясь в мамину маленькую, но вполне подходящую ему курточку и пряча ноги в огромные, разношенные туфли отца. Так и заснул в этом, прислонившись к стенке у двери, которая могла вывести его на крышу дома.
Мама попросила Артёма купить хлеба после тренировки, поэтому пришлось идти через овраг. Когда-то давно этот овраг был не заброшенным, а каким-то общественным местом. Это узнавалось по особым, почти утраченным деталям. Вот идёшь-идёшь по тропинке, а потом понимаешь, что вот тут не ногами протаптывали, а камнем выложили. Или скамейка попадается вся ржавая, с завитушками. Сейчас таких не делают. Сколько же она тут стоит? Но это всё косвенные доказательства. А было одно явное.
Это доказательство мост.
Сам по себе очень даже небольшой. Оба его берега скрыты старыми пышными деревьями да частым кустарником. Настолько всё плотно, что даже сбившая всю зелень поздняя осень не слишком-то открывала этот мост. И всё же, когда вы становитесь на этот мост, сразу чувствуется, что современные строительные технологии обошли его стороной.
Что такое мост в овраге в современном городе? Это бетонная плита с чёрными железными перилами. А этот нет. Этот был выгнутым белым камнем с массивными конструкциями из чугуна и каменных кирпичей разных размеров.