Хорошо, скажу. Я тут думал о книжке, которую когда-то читал и которую хотел бы прочитать снова. Это «Исчезновение».
А что, эта книжка уже исчезла? О, я помню! Это же Филип Уайли. Он любит рыбу и ненавидит женщин.
Ты не права. Рыбу он действительно любит. Но ненавидит он не женщин, а то, как с ними обращаются.
И именно поэтому ты так расстроен?
Не очень-то я и расстроен. Я просто пытался точно вспомнить, что этот парень говорит.
В «Исчезновении»? Я помню. Он говорит, что однажды все женщины исчезнут с поверхности Земли. Жуть!
Так ты тоже ее читала? Очень хорошо! Помнишь, там есть глава, где Уайли размышляет о мужчинах и женщинах?
Помню, говорит Джанетт. Я начала ее, но потом бросила. Там же нет никакого действия. Скучновато.
Главное отличие плохого писателя от хорошего состоит в том, что хороший писатель пишет так, что читатель и не замечает, что перед ним слова. Именно так у Уайли и получилось в этой главе. Но вот парадокс кому она больше всех нужна, тот ее и не читает.
Ты хочешь сказать, что она мне нужна? спрашивает Джанетт. И что именно мне там нужно?
Да ничего!
О, милый, я совсем не хотела
Мне кажется, вы с ним думаете одинаково, говорит Херб. Просто он лучше тебя все это понимает.
Что понимает, Херб? Ради всего святого!
Херб открывает глаза и смотрит на небо.
Он говорит, что свою первую ошибку люди сделали тогда, когда стали забывать о том, насколько похожи мужчины и женщины, и сосредоточились на различиях. Уайли называет это первородным грехом. Он утверждает, что это и стало причиной того, что мужчины ненавидят и других мужчин, и женщин. В этом причина всех войн и, вообще, всей жестокости, что царит в мире. Из-за этого мы почти утратили способность любить.
Джанетт фыркает:
Я никогда не говорила ничего подобного!
Именно об этом я все время думаю, произносит Херб. Ты твердишь о том, что мы новая порода людей. Команда или, там, Комитет. И девочки могут делать то, что делают мальчики, и наоборот.
А, понимает Джанетт, вот ты о чем!
Уайли говорит забавные вещи. Например, мужчины сильнее женщин потому, что подсознательно занимаются селекцией и выбирают себе в партнеры тех, что послабее. Сильные женщины, следовательно, выходят из игры.
И ты тоже занимаешься селекцией? спрашивает Джанетт со смехом.
Херб отвечает, смеясь (именно это ей и нужно):
Каждый раз!
И заваливает жену в гамак.
Сиес, наклонив голову, быстро подошел к Чарли.
Ну, и чем тут занимается наш новый сотрудник? спросил он.
Мне очень жаль, пробормотал Чарли, но я не смог удержаться.
Откопал цветы?
Я пришел, а здесь никого не было.
К удивлению Чарли, Сиес дружески похлопал его по плечу.
Ну и отлично! Именно это я и хотел тебе показать. Знаешь, что это за цветы?
Конечно, ответил Чарли, с трудом шевеля языком от смущения. Это ноготки.
Сиес протиснулся к книге, открыл ее и записал название.
В Ледоме такие не растут, сказал он гордо и повернулся к машине времени.
Никогда не знаешь, что именно она притащит, сказал Сиес. Конечно, в случае с тобой она преподнесла нам настоящий подарок. Шанс один на сто сорок три квадриллиона, если ты понимаешь, что я имею в виду.
То есть, ты хочешь сказать, что и на возвращение у меня точно такие же шансы?
Сиес рассмеялся.
Не стоит падать духом! сказал он. Мы вернем все до миллиграмма, до атома. Сколько взяли, столько и отдадим.
Он пожал плечами.
И долго длится весь процесс? спросил Чарли.
Именно это я хотел узнать от тебя. Сколько времени ты провел внутри машины, как думаешь?
По моим ощущениям годы.
Вряд ли, покачал головой Сиес. Ты бы умер от истощения. Но здесь весь процесс занимает несколько секунд. Закрываешь дверь, поворачиваешь выключатель, открываешь дверь и все готово!
Он осторожно взял из рук Чарли коробку с ноготками и вместе с книгой вернул их на место, после чего закрыл дверь.
Ну, а теперь скажи мне, что ты хочешь узнать, сказал он. Я расскажу все, или почти все. Мне дали понять, что я не должен касаться того момента в нашей истории, когда представители рода homo sapience решили все одновременно перерезать себе горло. Прости, ничего личного! С чего начнем?
Слишком уж всего много!
Я тебе помогу. Важно найти сердцевину цивилизации, ее главную составляющую. Вот тебе пример. Ты можешь представить себе культуру, которая расцветает благодаря одной-единственной технической идее скажем, идее электрического генератора?
Ну, почему бы и нет?
Для человека, который не знает, что такое электричество, подобная культура представлялась бы полной чудес. С помощью генератора и электромоторов вы можете тянуть и толкать, нагревать и охлаждать, открывать и закрывать, освещать и делать еще миллион важных вещей.
Понимаю, кивнул головой Чарли.
И все это различные формы движения. Понимаешь, о чем я..? Даже тепло есть инобытие движения, его превращенная форма. Так вот, нам стала доступна сила, которая не только может делать то, что делают электромоторы, обеспечивая различные виды движения. Эта сила способна столь же эффективно работать и в сфере статики. Мы открыли эту силу в Ледоме, мы приручили ее, и она является основой всей нашей цивилизации. Мы называем эту силу А-полем. «А» означает «Аналоговое». В принципе, совсем нехитрое устройство.
Сиес покачал головой.
Ты слышал что-либо о транзисторах?
Чарли кивнул. С Сиесом можно было говорить жестами.
Мы имеем устройство, проще которого трудно себе представить. Маленькая пластинка особого вещества и три проводка. На один проводок поступает сигнал, с другого он сходит, усиленный в сотню раз. Не требуется ни времени на разогрев, ни особой изоляции, ни вакуума. Почти не требуется и энергии.
Сиес помедлил, дав Чарли возможность переварить информацию, и продолжил:
А потом пришел туннельный диод, в сравнении с которым транзистор стал выглядеть слишком сложным, слишком тяжелым, громоздким и малоэффективным. К тому же соперник транзистора был технически проще и меньше. И я давно говорил, что постепенно мы придем к устройствам таким простым и эффективным, что будем черпать энергию практически из ничего. Так и случилось! Правда, теория, которая стоит за этими технологиями, настолько сложна, что понимают ее единицы.
Чарли, зная, как вести себя с профессионалами, вежливо улыбнулся. Сиес посмотрел на него и, кивнув головой, решил зайти с другой стороны.
Хорошо, сказал он. Попробую обойтись без технических деталей. Что такое А-поле? Помнишь ложку, которую ты использовал за завтраком? В ее ручку встроен сверхминиатюрный генератор силового поля. Форма поля предопределена направляющими, которые изготовлены из специального сплава. Поле настолько мало, что практически невидимо даже для электронных микроскопов. А вот синяя проволока на краях сконструирована таким образом, что каждый атом в ней представляет собой полный аналог субатомарных частиц, из которых состоят направляющие. И благодаря пространственному напряжению, суть которого я в целях экономии времени не стану объяснять, внутри петли появляется аналог поля. Понятно? Такова базовая структура. Это и ложка, это и прочие объекты, которые нас здесь окружают, только последние, конечно, наделены большей мощью. Скажем, эти окна тоже аналоговые петли. Двух петель достаточно, чтобы удерживать все здание в том положении, в каком оно находится. А ты, может, думал, что все здесь держится исключительно на силе молитвы?
И здание? переспросил Чарли, после чего подумал и задал следующий вопрос:
Я понимаю. Ложка сделана в форме петли. При известной изощренности ума в качестве таковой можно представить и окно. Но я не вижу никаких петель снаружи здания. А они ведь должны быть там, верно?
Верно! Только глазами ты их не увидишь, хотя именно они поддерживают это здание с двух сторон. Но сделаны они не из металлического сплава. Это электромагнитные стоячие волны. Знаешь, что это такое? Посмотри!
И Сиес показал Чарли на нечто за окном. Чарли проследил за жестом своего хозяина и увидел какие-то развалины и гигантскую плетеную конструкцию тропического фикуса-душителя.
Это основание одной из опор, сказал Сиес. Или, точнее, ее внешнее окончание. А теперь вообрази модель этого здания, поддерживаемую двумя гигантскими треугольниками прозрачного пластика, и у тебя будет представление относительно формы и размеров поля.
А что произойдет, если кто-то наткнется на поле?
Никто пока не натыкался. Там, понизу, вырезаны специальные арочные проходы. Иногда в поверхность поля ударяется какая-нибудь птица, но, как правило, они избегают столкновения. А сама поверхность абсолютно прозрачна, потому что, строго говоря, это не поверхность, а вибрирующая матрица энергии, и даже пыль на нее не садится.
Но, задумчиво спросил Чарли, разве она не подается под весом того, что ей приходится держать? Я помню, ложка прогибалась под тяжестью еды. А здесь такая громада!