Что ж, человече, каждому по заслуге. Гнилой зуб вырывают без жалости, чтобы избежать большего вреда.
Вот я тебя и вырвал.
Задрав голову вверх, смотрю на сверкающую стеклом и светом пятнадцатиэтажку. Первый этаж развлекательный комплекс, заполненный под завязку (немудрено: пятница, конец недели, слегка заполночь самое время оттянуться), остальное жилые этажи. Сколько же народу хотел погубить этот гаденыш, тысячи? И ведь все рассчитал, грамотно сделал, паскуда: двенадцать закладок взрывчатки в подвале у шести главных несущих опор.
Что печально он не исключение, а ужасающая закономерность. Каждый день веду охоту на подобных выродков, этой войне не видно конца. Откуда такие берутся, гниль человеческая? Как тараканы, сколько борюсь с ними, меньше не становится. Этот, правда, слабенький оказался. Стоило приоткрыть краешек нашей действительности, показать упырю его будущее, как «благородный мститель» тут же скис, поплыл
Все они так Почти никто не понимает, что ускользнуть не удастся: за любым злом, совершенном в этом мире, рано или поздно следует жестокое возмездие, там, откуда не убежишь. Это непреложный закон.
Я оглянулся на отъезжающую машину «скорой помощи». Несчастному открылась истина, с моей подачи. Теперь ему жить с этим страшным знанием, с трепетом ожидать конца. Да, порой ожидание казни страшнее самой казни.
Жаль ли мне его? Гм. Может и мелькнет в душе искра сочувствия, но стоит взглянуть на огромное здание, кишащее людьми и представить, что случилось бы с ними, если б мне не пришлось вмешаться, жалость улетучивается, как сигаретный дым на ветру. Что тут думать? Разве хирург сочувствует паразиту, извлекаемому из тела пациента? Он враг, а от врага избавляются и никаких терзаний.
Все верно. В бездну мораль, угрызения. Мое кредо принцип наименьшего зла. Если встает выбор: гибель одного, или тысяч (а иногда и миллионов, такое бывало), тут и думать нечего, ответ очевиден. И плевать на сопливую достоевщину (стоят ли все жизни мира одной слезинки обиженного ребенка), чепуха! Эта вывернутая наизнанку логика первый шаг к тухлому показному либерализму, в объятьях которого деградирует западный мир.
Ну что ж, дело сделано прочь отсюда.
Я огляделся, прощаясь с городом. Искрящийся иллюминацией ночной Хабаровск почти не изменился после моего прошлого визита (Сколько лет прошло, пять, семь? Уж и не помню).
Опять!
Внутри все вскипает, тело мелко трясет, перед глазами желтая пелена. Начинается. Вновь слышу странный зов, который преследует меня уже неделю. С каждым днем он все сильнее, настойчивее, требовательней. Отчаянный ментальный вопль. Что-то должно произойти сегодня, через час, а может и раньше, нечто, напрямую связанное с моей нитью бытия. Медлить нельзя.
Снова открываю иное видение. Полис преображается. На широких улицах, среди вечно спешащих людей, мнящих себя хозяевами бытия, растут, парят, снуют разнообразные бесплотные потусторонние создания, маленькие и гигантские, добрые, злые, равнодушные
Делаю шаг и меня накрывает очередное видение.
То, что вижу сейчас не настоящее, это будущее, худшее из возможных.
Западная Европа, Голландия, Амстердам город, в котором бывал десятки раз, знаю и люблю эти места.
Яркий летний день. Духота
Я на Даамстрат, у моста через канал. Вокруг толпы улыбчивых иностранцев, каждый третий турист. Город живет, дышит, купается в солнечных лучах спокойный, расслабленный, уверенный в завтрашнем дне. Идиллия, реальное воплощение сытой западной мечты. Разве может что-то угрожать этому оплоту социальной стабильности?
И вдруг
В секунды все затягивает мраком: людей, дома, проспекты, поток автомобилей, воду канала Кажется даже воздух стал темнее, гуще. Разгоряченная от июльской жары влажная кожа чувствует ледяное дуновение. Горожане замирают, опасливо озираются, обращают тревожные лица вверх.
Что это?
Смотрю в небо и не узнаю Солнца. Привычная родная звезда умирает, стремительно остывает. Сейчас это уже не оплот света, рождающий жизнь, а тусклое темно-багровое светило, дающее тысячекратно меньше энергии, чем раньше. На него можно смотреть не щурясь, без опаски. С каждой секундой оно все темнее.
Небо быстро чернеет, все больше звезд проявляется на его антрацитовом бархате.
Небо быстро чернеет, все больше звезд проявляется на его антрацитовом бархате.
Градус людского напряжения накаляется, вот-вот перерастет в панику И тут звенящую тишину нарушает уверенный мужской голос рядом: «затмение», и сразу же вздохи облегчения вокруг, нервные смешки. Народ по-прежнему невозмутим.
И вдруг чувствую ледяное дуновение смерти. Секунда и крики паника грохот сталкивающихся автомобилей
Смотрю вокруг. Боже! Улицы усеяны человеческими (и не только) трупами. Люди падают замертво один за другим, словно некая злая сила высасывает из них жизнь за мгновения.
На это больно смотреть. Задыхаюсь от полного бессилия, невозможности помочь. Чудовищный процесс тотального умерщвления идет лавинообразно, по нарастающей. Несколько минут, и город мертв. А только ли он? Как бывает в подобных видениях, откуда-то извне приходит неколебимая уверенность на всей планете не осталось ничего живого: ни человека, ни растения, ни бактерии
Глобальный катаклизм.
Источник тепла сгинул, последствия не заставляют себя ждать. Все развивается слишком быстро, вопреки всем законам физики. Мир охватывает жестокий космический холод. Реки и каналы промерзают до дна, даже бескрайние воды океанов превращаются в лед, целиком, от полюсов до экватора.
Температура приближается к абсолютному нулю. Повинуясь стремительному охлаждению, газы атмосферы переходят в жидкое состояние. Этот студеный дождь знак окончательной гибели планеты. Сначала крупными каплями на ледяную поверхность падает конденсированный кислород, затем азот, иные газы
Все, Земля мертва. Но это только начало. Катастрофа продолжается, ее масштаб всеобъемлющ.
Мгновенно перемещаюсь в дальний космос и вижу, как в бесконечной дали, одна за другой гаснут звезды, остывая, коллапсируя, превращаясь в глыбы мертвой материи. Млечный путь тускнеет, растворяется во тьме. Пара часов, и во Вселенной не остается ни одной лучащейся галактики, квазара, иного объекта, только обледенелые шары вещества. Это необратимый процесс.
Мрак воцаряется в мирах.
И вот, последний акт трагедии исчезает важнейшее свойство сущего движение. Трупы бывших звезд, планет, астероидов и иного космического мусора замирают на месте, останавливаясь на веки, прекращают свой бег даже элементарные частицы, кварки, электроны Вот он абсолютный ноль во вселенском масштабе.
Внутренняя дрожь пробирает до глубины души: передо мной пустое статичное Мироздание, принявшее окончательную смерть. Возврата не будет, во веки веков
Финита
Прихожу в себя и жадно вдыхаю, словно все это время находился под водой. Внутренняя дрожь постепенно стихает.
Что это было?
Меня часто посещают вещие видения о бедствиях, но гораздо более скромного масштаба нашего, человеческого, не выходящего за пределы планеты. Всегда известно, где произойдет катастрофа и когда, с точностью до секунды. Именно это и позволяет предотвращать их. Подобное же впервые. Не знаю, что и думать
Внутри зреет нехорошее предчувствие.
3.
Довольно. Пора валить отсюда.
Призываю транспортника. Пара секунд, и передо мной появляется светло-кремовое существо, напоминающее огромное чечевичное зерно. Слышу его мыслеголос:
Куда на этот раз, чистильщик?
Пытаюсь отбросить мысли об увиденном только что. Надо заниматься только тем, что в силах изменить. Сейчас меня интересует странный внутренний зов. Делаю шаг вперед, вплотную, так, чтобы тень прибывшего соприкоснулась с моим ментальным полем:
Чувствуешь это?
Да. Сущее требует, чтобы ты спас ее, немедленно. Это не то, что обычно, это особое
Ее?
Сам увидишь.
Вот так всегда. Мои действия предрешены. Я, словно крохотное, но полезное колесико в непостижимом часовом механизме Вселенной, слышу глас Мироздания, выполняю то, что необходимо Ему. И так всю жизнь. Никакой свободы выбора.
Протягиваю руку сквозь дымчатое тело собеседника. Задаю главный вопрос:
Ты знаешь где это?
Да.
Тогда не медли, дружище. Отправляй меня туда, как можно ближе.
Потусторонний ширится, обволакивая мое тело, словно кокон. Белек рядом, прячется под мышкой. Транспортник замирает на секунду, и все взрывается.