Это было непросто, набрать в легкие воздух, когда твои пятьдесят прижимает к земле девяносто килограммов чужого веса, очень сложно, но она это сделала тишину парка разорвало истошное: «Помогите!». Срывая голос до хрипоты, она кричала отчаянно, надрывно, и безлюдная тишина разносила этот вопль по всем закоулкам парка, заглушая слабые отзвуки человеческих голосов.
Силы уходили очень быстро, и постепенно крик превратился в шёпот. Отпущенное время закончилось, тело зашевелилось и стало приподыматься. Очнувшись, мужчина издал странный, нечеловеческий, похожий на хриплый визг, звук и снова вцепился в горло своей жертве, сжимая смертельное кольцо.
Где-то там, у озера заскрипел снег, кто-то спешил на помощь.
Сука! прохрипел мужчина и ослабил кольцо. Я тебя ещё найду.
Он быстро поднялся с колен, на миг задержал взгляд на распахнувшейся шубе, из которой выглядывал округлый живот, и с размаху пнул в него ногой. Эта боль стала последней из того, что она почувствовала. Все остальные удары, беспощадные, безжалостные, финальные он наносил уже на безжизненное тело.
Глава четвёртая
На кольце у Соломона было написано: «всё пройдёт». Эдакое смирись, отдайся времени. А вот Бисмарк на своём кольце выгравировал другое русское слово: «Ничего», смысл которого он долго не мог понять, когда русские его говорили. А говорили они его часто. Понял только потом, когда из саней вывалился, морду расквасил, а ямщик, вытирая его снегом, приговаривал: «Ничего, ничего, барин". Ещё и по плечу прихлопывал. И понял тогда дипломат Отто фон как же много-то в этом слове: и поддержка, и надежда, и утешение, и сострадание. Ничего! Прорвёмся!
Ничего, ничего, врач со смешной козлиной бородкой похлопал одеяло, едва прикасаясь морщинистой рукой. Прорвемся! Теперь прорвёмся! и, ссутулившись, направился к двери.
Там, за дверью, его уже ждали оперативники.
Ну что? Котов сделал шаг навстречу, уже можно?
Нет, ребятки, нельзя. Доктор посмотрел на Виктора виноватым взглядом.
Как нельзя? дёрнулся Ревин. Вы же сказали
Что я сказал? Сказал, что попробую Ничего не обещал. Она 16 часов пролежала без сознания.
Елена Аркадьевна сильная женщина, несколько лет сама проработала следователем
И что? Поймите вы, она ребёнка потеряла! Вы знаете, что это для женщины значит? Возможно, что она вообще больше не сможет иметь детей. У неё не только физические раны, у неё тяжелейшая психологическая травма.
Мы не можем больше ждать, доктор, Виктор Котов смотрел неотрывно и настойчиво. Чем больше проходит времени, тем меньше у нас шансов найти преступника. Мы вынуждены нарушить ваш запрет.
Доктор ссутулился еще сильнее.
Ну что ж вздохнул, только аккуратней, пожалуйста. Учитывайте состояние пациентки. Даю вам 10 минут, не более. И только один пусть идёт.
Но
Никаких «но», а то вообще не пущу.
Зима плакала капелью. Ледяные стрелы, преломляя солнечные лучи, отливали радугой. Тонкие струйки бежали по оконному стеклу кривыми дорожками. Оттепель.
«Когда что-то кончается в жизни, будь то плохое или хорошее, остаётся пустота. Но пустота, оставшаяся после плохого, заполняется сама собой. Пустоту же после чего-то хорошего можно заполнить, только отыскав что-то лучшее», кажется, так считал Хемингуэй. А где искать это лучшее? И надо ли? Может кому-то надо. Ей нет.
Лена закрыла глаза. Хотелось снова провалиться в преисподнюю, откуда её зачем-то вытащили. Вытащили, что б похоронить заживо.
Дверь тихонько скрипнула.
Ну зачем? Разве они ещё не всё ей сказали? Разве они не могут оставить её в покое?
Здравствуйте, Елена Аркадьевна!
Олег Олег Ревин. Странно, но это был именно тот, пожалуй, единственный человек, чей голос она, если не желала, то готова была слышать. И слушать.
Лена открыла глаза. Олег!
Я понимаю, вам сейчас трудно говорить, но вы же знаете, что это необходимо, что это важно
Да. Каких неимоверных усилий стоил ей этот еле слышный то ли хрип, то ли стон.
Давайте сделаем так: я буду задавать вопросы, а вы, если да, в ответ моргните.
Лена попробовала кивнуть, но почувствовала боль в области шеи и просто закрыла глаза.
Олег придвинул стул к кровати, сел.
Вы видели, кто на вас напал?
Лена моргнула.
Вы его знаете?
Ответа не последовало.
Вы его знаете?
Ответа не последовало.
Описать сможете?
Снова моргнула.
Олег посмотрел на катетер, вставленный в кисть правой руки, тянущуюся из него гибкую прозрачную трубку, наполненную раствором, и почувствовал лёгкое головокружение. Он до ужаса боялся уколов, эта фобия была родом из детства. Маленький Олежка часто болел, а мать человек, хотя и далёкий от медицины, почему-то считала, что сама знает, чем лечить сына и при первом же чихе всаживала ему укол в попу.
Как же быть? Ни говорить, ни писать пострадавшая не может.
Лена, которая в упор смотрела на оперативника, будто прочитав его мысли, прохрипела:
Я смогу. Скоро.
Может быть есть какая-то примета, по которой
Ален Делон вместе с остатками сил выдавила из себя Лена, и её голова откинулась на бок.
Что? удивлённо переспросил Ревин, но в это время раздался скрип, и в разрез двери протиснулась голова доктора.
Всё. На этом всё. Выходите.
На улице скользко. И надо же такому случиться, чтоб прямо накануне Нового года наступила оттепель. Необычная. Весенняя. Зимой солнечные дни всегда морозны, а тут какая-то природная аномалия. Солнце и совсем слабенький морозец. Приятный. И всё бы ничего, только ужасно скользко.
Виктор осторожно опустил ногу с крыльца, щупая ботинком покрывшуюся слоем льда дорожку.
Что так и сказала: «Ален Делон»?
Ну да.
И как это понимать?
Не знаю. Может похож?
На французского актёра? Ты его видел?
Кого?
Не тупи, Олег, Делона этого.
В детстве еще. Моя мать от него балдела. Тогда модно было фото актёров собирать. Кто-то марки, кто-то фантики, а она актёров. Их тогда в ларьках «Союзпечати» продавали. Так, прикинь, она у моей сестры двоюродной фото этого Делона украла. Та тоже увлекалась коллекционированием актёрских снимков.
Зачем же красть, если они в каждом ларьке продавались?
Так тираж этих фото небольшой был. Кто кого успел купить, тем и владел. Были особо любимые всеми актёры, которых иметь в коллекции было престижно. Таких быстро разбирали. Например, Тихонов тогда был в дефиците. Все хотели иметь Штирлица в своей коллекции. Вот и Делон тоже любимчик советских женщин. Сестра его фотку берегла, хвасталась вечно. Уж чего только маманя моя ей взамен не предлагала, даже Олега Видова. Помнишь, был такой фильм в детстве «Всадник без головы», он там играл?
И чего?
И ничего! Ни за что Светка меняться не хотела. Тогда-то маманя и решила пойти на преступление.
Так вот откуда у тебя тяга к криминалистике? ухмыльнулся Котов.
Наверное
Ну, если ты его не только на фото, но и в фильме каком видел, то помнишь, какая у него субтильная фигура. Одно слово француз.
И что?
А то, что человек, напавший на Лену, как говорят эксперты, был ростом под два метра. Следы, оставленные на снегу, о том свидетельствует. И то, с какой силой он её душил и избивал, говорит о том же. Это был крупный человек, и никак он не может быть похож на худосочного француза.
И что нам делать? Она ни говорить, ни писать не может.
Придётся подождать.
Сколько?
Надеюсь, что недолго.
Пока мы ждать будем, этот подонок ещё на кого-нибудь нападёт.
Вполне возможно. Но мы ведь не сложа руки ждать будем. Расследование идёт своим ходом.
Ага. С Амберским мы быстро Олег сложил два пальца в кавычки и дважды согнул, это дело раскроем.
Мда. Махоркина бы
Или саму Рязанцеву вернуть. Лихо они в паре работали.
Да Я Саше звонил неделю назад, разговаривал с ним, он после Нового года в Тверь собирается уехать. Там теперь будет расследованиями заниматься.
Слушай, а может ему позвонить и рассказать, что с Леной случилось?
Я думал об этом.
Ну и
Неблагодарное это дело лезть в чужие отношения, Олег. Можно таких дров наломать И в итоге ещё и виноватым останешься. Нет уж. Пусть всё идёт так, как идёт.
Глава пятая
Проснулось рано. В 7.00, когда входная дверь стукнула, извещая о том, что все ушли. Жутко захотелось чаю. С сахаром.
Благодатное одиночество поддержал кот сверх нормой Кит Кета. Гулять так гулять. Лена подсыпала ещё немного. Кот дожевал то, что дали и, облизнувшись, ушёл досыпать.
Удерживая одной рукой чашку с блюдцем, она подошла к окну и, прижимаясь коленками к батарее, выглянула на улицу. Первый рабочий день после Новогодних каникул. В городе, которому не один век, после Рождественской суеты туманно и, как в отстоявшейся настойке, тихо, а в квартире пахнет хвоей и выпечкой. Мандаринов нет и не будет. Больше никогда.