Франческо оказался далек от доводов пожилого авторитетного хлебопашца. Решил без разбирательства исполнить известный только ему приказ: «За попытку срыва хлебопоставок, организаторов провокационных слухов, а так же тех, кто еще повинен в сокрытии и не допоставок зерна расстрелять». В приказе кроме самого Вараксина были указаны все три его сына. Была в нём и приписка от руки заместителя начальника Бийского ЧК: «Дабы не вызывать отрицательных проявлений со стороны граждан поселка, распустить слух, что прибывшие сотрудники, арестовывают указанных вредителей только для дальнейшего разбирательства в суде. Для успокоения осужденных и их родственников, объявить, что самое большее наказание это трудовые работы на предприятиях городов Бийска или Барнаула. Там же написано, расстрел произвести в месте потаенном, в удалении от посёлка».
Для большей правдивости, арестованным разрешили одеться во все чистое, взять несколько пар сменного белья, так же чистого, и еды на пару недель. Но еще более успокоили тем, что разрешили Василию старшему внуку Афанасия сопроводить для продажи в городе Бийске восемь ульев с пчелиными семьями. Вот так всё было представлено, но чего не должны были знать уже приговоренные к смертной казни, узнала Клашка Судейкина очередная краля Франческо.
Когда Франческо, изрядно натешившись с Клашкой, уснул в бане, сумела она за пять минут прочитать не только сам приказ, но и приписку, о том, как скрыть убийство людей без суда и следствия. Рассказала женщина о готовящемся злодеянии Михаилу Ефтеевичу Долгову. Собрал старцев общины Долгов и стали они предлагать всевозможные варианты спасения Вараксиных, вплоть до побега, тайга матушка укроет, обогреет и напоит сибиряков. Выслушал единоверцев Долгов и сказал:
Забыли вы, братья, как из соседней деревни тайно, арестованные свершили побег, так власти вместо тех беглецов, расстреляли их семьи, а хозяйства увезли с собой.
Повздыхали мужики, да делать нечего, сообщили Афанасию Николаевичу Вараксину о приказе Бийского ЧК и попросили принять смерть, во имя спасения своих родственников и сельчан. Сказали: «Прости нас Афанасий Николаевич, не можем идти против власти согласно вере нашей древлеправославной. Прими смерть достойно. Будь это в годы гражданская война, когда властвовало беззаконие, тогда община имела бы право жить по своим законам».
Ранним утром, Вараксин и его сыновья сходили в баню, одели самое лучшее, чистое бельё и, не проявив сопротивления, когда их связывали, тронулись в последний путь.
Афанасий, зная, что их расстреляют, незаметно от всех наказал старшему внуку Василию взять припрятанные золотые червонцы и одну часть укрыть на видном месте, где, как предположил, должен быть расстрелян вместе с сыновьями, вторую часть золота велел держать при себе.