Давай нам генерала! Где генерал? Пущай ответ держит перед народом! Ныне наш закон, народный! неслись выкрики из надвинувшейся на штаб полка разъярённой солдатской массы.
Тихо скрипнула дверь дома, в котором располагался штаб полка, и на крыльцо вышел полковник Пенегин. Следом за ним из штаба вышел капитан Свиридов.
Толпа, остановившаяся у штаба, шумела. Офицеры молча смотрели на солдат. Вот в толпе кто-то выкрикнул:
Давай генерала! Пущай ответ держит!
Протяжный гул одобрения пронёсся по толпе.
Граждане солдаты! Вот я, ваш командир, с которым вы шли дорогами войны с первого её дня, стою пред вами и говорю всем вам, давайте спокойно разберёмся в ваших проблемах и решим их сообща. Обещаю, всё, что будет в моих силах, будет исполнено!
Генерала нам давай! Пошто мы сполняем новые законы, а он называет нас мерзавцами и незаконно ставит под ружьё? продвинувшись в первые ряды, выкрикнул Глещенко.
Уехал генерал. Нет его в штабе, выдвинувшись вперёд, ответил капитан Свиридов.
А это мы сейчас проверим, куда он уехал. Может быть за печку, как увидел нас, махнув рукой за плечо, в сторону толпы, ухмыльнулся Глещенко, и двинулся к крыльцу.
Гражданин солдат, его действительно нет в штабе, прикрыв Олега Николаевича своим телом, проговорил князь Пенегин.
Ты ещё туда же! гневно воскликнул Глещенко. Не посмотрю, что князь того самого вот
Как вы смеете!? возмутился Свиридов, вплотную придвинувшись к Глещенко. Григорий Максимович уважаемый в полку офицер.
Ныне нет офицеров, ухмыльнулся Глещенко. Ныне мы власть народ а вы пережитки прошлого, которых нужно уничтожать, как вошь.
Что ты с ним валандаешься? кто-то крикнул из-за спины Глещенко. Погодь, щас я их обоих в распыл пущу!
Перед Олегом Николаевичем, оттолкнув Глещенко, возникла пьяная «рожа» и со всего размаха ударила офицера по лицу. Рядом с первой пьяной «рожей» проявилась другая пьяная «рожа», которая с силой вонзила в Свиридова штык.
Падая, Олег Николаевич пытался закрыть своим телом князя Пенегина Григория Максимовича, но убийца, вынув штык из тела капитана, вонзил своё холодное оружие в грудь полковника. Звон орденов, покрывавших грудь князя последнее, что услышал боевой офицер капитан Свиридов в своей короткой жизни, наполненной мыслями о счастливом будущем России и о любимой жене Ларисе.
***
Положение российской армии, начиная с зимы 1916 года до революционных событий 1917 года, со стратегической точки зрения, не было трудным, летняя кампания была довольно благоприятной, и неудачи на фронте в 1917 году стали следствием разброда в армии, а не его причиной. Однако война, длившаяся к тому моменту три с половиной года, была тяжелейшим испытанием для всех, кто непосредственно в ней участвовал, и это действовало на них угнетающе.
1 марта 1917 года Петроградский совет рабочих и солдатских депутатов выпустил знаменитый «Приказ 1», которым создавались выборные комитеты представителей нижних чинов во всех воинских частях. Отныне воинские части подчинялись не офицерам, а своим комитетам и Совету. Это сильно разрушало дисциплину в войсках, сказывалось на боеспособности армии и еще больше ухудшало её положение.
Разговор в окопе.
нельзя так, братва! Своих же офицеров порешили! Мы что немцы какие Да? Спрашиваю я вас, смотря прямо в глаза своих товарищей, говорил рядовой Пётр Яцкин. И кого?.. Полковника Пенегина, который для нас родным отцом был с первого дня войны! Вы как хотите, а с Глещенко, заварившим всю эту бузу, и с Хорохориным, порешившим двух настоящих, уважаемых в полку офицеров, даже рядом не встану.
Глещенко он хуже Хорохорина, дуболома без мозгов, Глещенко с умыслом всё затеял. Припомнил, как его сиятельство Пенегин перед строем сорвал с него погоны зауряд-прапорщика за невыполнение приказа Злопамятный он человек, этот Глещенко. Народ взбаламутил, а сам как бы в сторонке я не я высказался в пользу Петра рядовой Чурило.
Правильно говорите, братцы. Комитет их оправдал, а мы, ежели душа у нас есть, должны с народом поговорить и решить, как с ними быть по правде солдатской и по совести человеческой, поддержал Яцкина и Чурило Порфирий Иващенко. На кой ляд нам нужны всякие бузотёры, которые готовы с позиций удрать, лишь бы шкуру свою не попортить, которым наплевать на Россию матушку. Это что ж скажут матери наши и жёны что мы, мол, трусы, не смогли защитить родных своих от немчуры проклятой, землю нашу задарма врагу отдали. Да, я её и за мильён никому не отдам, никакому варвару! Может ещё и матерей и жён с детьми нашими в полон отдать? Не бывать этому! Вот мой сказ! Вы как хотите, а я знаю, что делать
Тут особо и думать не надо. За ноги их к двум берёзам, и все дела! махнув рукой, предложил Николай Ушинкин, самый молодой из беседующих солдат.
Нет, так нельзя, люди всё ж таки мы, остановил «вскипятившегося» Ушинкина самый влиятельный в роте и самый пожилой в батальоне солдат-пулемётчик Андрей Филиппович Широков. Ежели они по-скотски, то и мы должны по ихнему так что ли? Нет, братцы, нельзя нам творить звериную сущность. Если мы душу православную имеем, зверям уподобляться не след. Это волки своего больного загрызают, а мы люди. Хошь и больны Глещенко и Хорохорин умом своим, а грызть мы их не будем по совести судить надо.
Но в книге притчей Соломоновых сказано: «Гневливый пусть терпит наказание, потому что, если пощадишь его, придется тебе еще больше наказывать его», настаивал на своём Ушинкин.
Всё правильно, Николай! Преступник должен понести наказание, и в библии есть слова об этом, но нет ни слова о бессердечном отношении к злоумышленнику. Надо понять главное, жестокость порождает не столько жестокость, сколько рождает в душе равнодушие к подобному себе. Вроде того, ну и Бог с ним, махнул рукой Широков, не я на его месте, вот и ладно. А такие мысли это ничто иное, как предпосылки к преступлению. От равнодушия и безучастности рождаются все преступления в мире. Такое отношение человека к судьбе другого человека, пусть даже и преступника, чернит душу и покрывает её зловонной гнилью. Порой мы говорим, что у того или иного человека гнилая душонка, а всё оттого, что мы чувствуем её зловоние. Вот и спрашивается. Как жить с такой гнилой душой? Пойми, друг ты мой Николай, в человеческой душе не должно быть места зверству, человеки мы и в нас должно быть всё человеческое, а не звериное. От души человеческой должно тепло идти.
Должно, да не обязано! Видно Господу нужно, чтобы и чёрные души были, коль живут среди нас такие, как Глещенко и Хорохорин.
Пути Господни нам не ведомы, однако, думаю, что давая человеку чистую душу при его рождении, Он даёт ему выбор, каким содержимым её наполнить. Если бы мы были не вольны распоряжаться своей душой, то и не осознавали бы себя, были бы зверьми, а не людьми.
Ох и складно же ты говоришь, Андрей Филиппович. Ты случаем попом не был?
Не довелось, сын мой! басовито ответил Широков и добролюбиво засмеялся, по-отцовски наставительно вглядываясь в глаза Николая. А сейчас послушайте, братцы, притчу, слышанную мной ещё до войны.
Ежели притча с умом, что ж не послушать, проговорил Пётр Яцкин. Верно, говорю, братцы?
Пущай сказывает, за всех ответил рядовой Чурило.
Два человека совершили грех, повёл притчу Широков. Увидел это Господь и сказал архангелу Гавриилу: «Через три года созреют плоды тех поступков, тебе надлежит отдать им их».
Люди, совершившие грех, узнали, что их ожидает, и, надеясь избежать воздаяния, сбежали в дальние страны.
Прошло три года. Архангел Гавриил отправился в путь, чтобы отдать этим людям то, что они взрастили. Прилетел он в страну, где они раньше жили и не нашёл их. Вернулся к Господу и сказал, что нет их в той стране, где жили три года назад. Господь ему ответил:
Поднимись повыше и ищи не по имени и роду деятельности, а по содеянным грехам, так найдёшь согрешившую душу, и отдашь заслуженный ею плод.
Поднялся Гавриил высоко над землёй и посмотрел на души людей. В одной из душ увидел прежний грех. Спустился Гавриил на землю и отдал той душе заслуженный ею плод. Вторую душу, как ни старался, не смог найти. Искал её и на дне морском, и в горах, и в пустынях, и даже к смерти наведывался, но её как будто и след простыл. Вернулся грустный к Господу и рассказал о своей неудаче. Улыбнулся Господь и мягко сказал:
Не печалиться тебе надо, а радоваться.
Радоваться? Чему? Тому, что я не выполнил твоего наказа? спросил архангел.
Тому, что не нашёл ты того греха. Значит, человек изменился и изжил его, ответил Господь.
Да как же так, удивился Гавриил, это же несправедливо! Если первый получил по заслугам, значит, и другой должен пожать то, что сам и посеял, не оставаться же ему без плода его.
Не карать мы должны, а учить и воспитывать. То, что люди считают наказанием, не является таковым, оно лишь следствие нарушения естественного закона. Но когда люди не усваивают урока через радость и счастье, то приходится применить другой метод обучения через боль и страдание, которые воспринимаются наказанием. А когда они усваивают свой урок, то и наказание как средство обучения уже не нужно. Пойми, не он совершил грех, а зло, живущее в нём, а раз ты не видишь его прежнего греха, значит, душа его омылась любовью и очистилась, поэтому некому получать воздаяние, зло ушло из его души. Пойди, брось эти плоды в мой огонь, и пусть они сгорят в нём.