Сашкины семинары популярностью не пользовались, а вносить плату за аренду зала требовалось ежемесячно. Он влез в долги. Время шло, но ситуация не менялась. Желающих снять энергетические блоки по-прежнему было совсем немного, и от безденежья Сашка начал питаться праной. И вот тогда, в критический момент жизни, он встретил Ирину, свою будущую супругу. Она спустила его, бледного, исхудавшего и измученного мантрами, с небес на землю и сытно накормила. Прана оказалась не очень-то питательной.
С кем у тебя теперь любовь-морковь? С помощницей? спросил я.
С Юлей? округлил глаза Сашка. Нет, что ты! Ты видел её нос?
А что с ним не так? Нос как нос вроде.
Коротковатый. Он её сильно портит и придаёт какой-то хищный вид.
Я фыркнул и закатил глаза:
Тоже мне проблема нос
Не в этом дело, серьёзно ответил Сашка. Она ведь очень привлекательная фигура, грудь. Но раз я обращаю внимание на такую мелочь, как короткий нос, то, видимо, она не мой человек, и мне не подходит. Чужая душа, понимаешь? Ведь она человек со свойственными только ей чертами характера. Личность! А меня раздражает форма её носа.
Сашка невозмутимо смотрел на меня круглыми карими глазами. Я задумался, всерьёз ли он это говорит, но не решился развивать тему родства душ с губастыми помощницами и промолчал.
Вижу, ты налегке, без чемодана, сказал Сашка. Где планируешь остановиться?
Ничто не сможет меня остановить, хмыкнул я.
Понятно. Значит, у меня, скорчил гримасу ужаса Сашка и воздел ладони к небу.
Конечно, у тебя. Если только твоя жена не будет против. А то опять скажет, что я тебя спаиваю, способствую твоей деградации. Кстати, всё более заметной. Да и вообще такие друзья, как я, вредят карьере.
Ничего она не скажет. Мы с Ирой уже полтора года не живём вместе. Разве я не говорил тебе? спросил Сашка.
Говорил, но прямо противоположное. Что у вас всё хорошо, сказал я.
У нас действительно всё отлично.
Теперь это так называется. Ясно.
Слушай, Виталь, ты обедал? Ну вот. Давай заглянем в какой-нибудь ресторанчик, выпьем, и я тебе всё расскажу про работу и про Иру.
От таких предложений я принципиально не отказываюсь.
III
Даже в провинции многим уже надоели заведения с итальянской кухней. Собственники почувствовали усталость публики и с лёгкостью пожертвовали криво понятой концептуальностью. Людям свойственно без сожалений расставаться с тем, что кажется им бессмысленным. В заведениях, названных в честь итальянских городов, задымились кальяны, а в меню появились бургеры и азиатские удоны.
Восхищаюсь теми, кто владеет итальянскими кафешками, сказал Сашка, когда мы вошли. У них гости едят те же самые макароны с соусом, что и дома, но платят за них в пять раз больше. Ещё и называют это модным словом «паста».
Мы поэтому пришли именно сюда?
Нет, здесь бургеры вкусные. А ещё я знаю собственника. Жорик, отличный мужик. Такой, знаешь, бывалый, крепкий собственник. Сидел за растрату в советское время.
Мы заказали двойные бургеры с картошкой фри, бутылку водки и соленья. Официантка похвалила наш тонкий вкус и скрылась в недрах заведения. Пока ждали заказанное, Сашка рассказывал бородатые анекдоты, пользуясь тем, что у меня на них плохая память, и каждый раз я смеюсь от души. Более благодарного слушателя, чем я, не найти.
Мы звонко чокнулись, выпили и закусили черемшой. Потом закусывали исключительно бургерами с вишнёвым соусом. Две студентки, сидевшие за соседним столиком, притворялись, что делают селфи, а в действительности снимали наши кулинарные изыски.
Ира заболела, сообщил раскрасневшийся Сашка.
Что с ней?
Сделала аборт и впала в депрессию. Психологический кризис.
Сочувствую вам потупился я.
А мне-то чего сочувствовать? удивился Сашка. Я здесь ни при чём.
А от кого же тогда был ребёнок?
Сашка пожал плечами и налил ещё по одной. Пододвинул ко мне стопку. На безымянном пальце правой руки блеснуло кольцо.
Точно не знаю. Но что-то мне подсказывает от какого-то мужика.
А зачем она аборт сделала? спросил я.
Говорит, что пока не готова стать матерью. Рано ещё.
Повисла пауза. Я задумался, прикидывая в уме возраст Иры, но Сашка прочитал мои мысли.
Не мучайся, улыбнулся он, ей сорок три года.
Не мучайся, улыбнулся он, ей сорок три года.
Сашина жена, Ира Семигорова, восхищала меня настойчивостью и оптимизмом. Но такой жизнелюбивой она была не всегда. До прозрения, совпавшего с получением кандидатской степени, Семигорова считалась серой мышью. Так её называли на родной кафедре русской филологии, где она осталась преподавать после окончания. Это можно было считать лестной характеристикой, учитывая, что юристы и экономисты, у кого Семигорова вела культуру речи, в лучшем случае считали её фриком. Статус непрофильного предмета развязывал студентам языки, и они соревновались в желчном остроумии. Конкуренция приводила к высокому качеству злых шуток. Семигорова делала вид, что не обижалась. Говорила, скрипя зубами, что мнение «мажоров» ей безразлично.
В определённой мере она стала предметом насмешек из-за своей внешности. Бедность и презрение к стандартам красоты смешались в неизвестной пропорции. Семигорова не пользовалась никакой косметикой, кроме крема для рук. Носила длинную косу до пояса и избегала каблуков, как бандит правосудия. Улыбка обнажала жёлтые зубы. Образ завершали стоптанные балетки и вытянутая кофта. В общем, кличка «Гламур» приклеилась не на пустом месте.
В личной жизни у Семигоровой наблюдался полный штиль, и даже редкий лёгкий бриз казался недоразумением, странным отклонением от нормы. После успешной защиты диссертации, которую она писала с болезненной самоотверженностью, Семигорову накрыла волна отчаяния. Больше жить так, как прежде, она не могла. Семигорова твёрдо решила, что заслуживает всего самого лучшего. Так началось её преображение.
Сейчас Ира не может работать. И неизвестно, что дальше будет, сказал Сашка. Вести тренинги некому, и наш бизнес потерял половину выручки.
У них в семье было хрестоматийное разделение труда: Сашка учил бизнесменов зарабатывать, а Семигорова помогала клиентам налаживать личную жизнь. Отлаженная схема долгое время служила им верой и правдой. Клиенты улыбались, банковские счета росли.
В общем, Виталь, я предлагаю тебе заменить Иру. Станешь экспертом по семейным отношениям. Будешь учить тому, как обрести счастье в браке. Или счастье вне брака. Что, удивлён? Подумай: и мне хорошо, и тебе хорошо.
Эм неожиданно. Я думал, что ты меня в какую-нибудь компанию пристроишь, ведь ты многих лично знаешь. Нефтяную, газовую, на худой конец на кондитерскую фабрику или молокозавод.
Зачем тебе это? махнул рукой Сашка. С работы достойного выхода нет только на пенсию. К тому же, кем ты там, в нефтегазовой компании, собрался работать? По профессии, что ли?
Ну зачем же так сразу, засмеялся я. Можно гендиректором, хотя лучше у меня получится быть собственником. В этом деле я просто неподражаем.
После защиты дипломов декан Виноградов, морщинистый дядька блаженного вида, обратился к нам с проникновенной речью. «Дорогие выпускники, заскрипел он, запомните: перед вами открыты все двери. Социолог может работать в любой сфере и в любой компании». Я не удержался и спросил: «Это потому, что он такой универсальный, или потому, что его ничему не научили?» Наградой мне был смех аудитории и недовольная гримаса на лице декана. Однако догадка в принципе оказалось верной, что подтвердили мои будущие мытарства в поисках работы.
Работодатели хмурились, глядя в диплом, и недоумевали зачем им социолог? Самое печальное в том, что и я этого не знал зачем им социолог в компании по продаже автомобильных запчастей? С тех пор я не очень-то хотел работать по профессии.
К тому же, продолжал Сашка, ты унаследуешь её клиентуру. Многочисленную и платёжеспособную аудиторию. Тебе не нужно будет привлекать людей, достаточно просто сделать так, чтобы они не убежали от тебя в панике.
А Ира не против таких наследников, как я?
Не против. Но не знаю, правда, можешь ли ты рассчитывать на её помощь. Но она точно не будет мешать, а это уже немаловажно. Вообще, тебе следует думать не об Ире, а о клиентах. Важно, чтобы они захотели перейти к тебе по наследству.
Ну не знаю я постарался изобразить сомнения, хотя Сашкина идея мне, в общем-то, нравилась. Полноценный вызов.
Ещё один нюанс. Как ты уже догадался, в основном клиенты Иры женщины. Как ты к женщинам относишься, Виталь? ухмыльнулся Сашка.
Я задумался, тщательно подбирая слова.