До питания кроме пшеничного хлеба, и водка ничего больше не находилось, но и того запас скоро был истощен и если кто загодя чего не закупил, не удобно должен был спаться положить, на голой земле, под открытым небом. На другой день утром с рассветом, колонна выступила с Таш-Кичу к Внезапной под защитой войск стоящих в гарнизоне Таш-Кичунским. Поскольку предваренный день был горяч до невы, следующий был был холодным. Дождь обрызгивал от самого утра, и температура чрезвычайно снизилась. Черное рядом горы покрытого бывшего масса густого тумана, через который кое-где виднелись возвышенные скалы, которые торчали, новым снегом убеленное. Очень часто здесь случается, что в самое знойное время года, когда дождь падает на долинах, на горах роняет обильный снег. Wtenezas то бедные солдаты в горных экспедициях переносят и несносная жара и вместе с тем холодно невыносимо. В таких случаях весьма часто происходит, что необеспеченные в теплою одеждой войска что необеспеченные в теплую одежду войска отмораживают ноги, или полностью мерзнет. Предвечерний мы прибыли к крепости Внезапной. Лежит она на плоскости кумыкской, окруженная горами, в ущелье у реки Акташ. Зовется же Внезапной, словно от того, что не будучи видимой из отдаленных пунктов, мгновенно представляется лишь тогда, когда войдя на наивысшее взгорье, zasłaniające ее с северной стороны, спускаться приходит сверх реки Акташ. Около крепости растягивается огромный называемый аул кумыкским Андреевским, лежащий между рекой перед взгорьем южной стороны. Тот вид близкой крепости подкрепил меня падающего на fiłach, обещая отдых по нескольких месяцев труда. Здесь был предел моего путешествия на Кавказ, где я должен был многих лет перегонять. Уставший целодневным пешим путешествием, перемокли и простудились до костей, имея полные ботинки воды, потому что по пути реки: Аксай, Ярык-су и Акташ вброд мы переходили, я отдохнул неописанным сном, в солдатской избушке, где мне временно добрые люди дали убежище. Завтра, представив местной власти и полковому адъютантов, у которых очень вежливо я был принят, я узнал о моем предназначении в новой моей солдатской службе. Именно в то время Наместник Кавказа князь Воронцов находился в большой экспедиции против Шамиля, начатой с целью разрушения его резиденции Дарго, называемой Красным Аулом. Наш полк почти целый был в марше, оставался один только его батальон при полковом штабе в Внезапной для приспособления на зиму запасов, сено, пустой и других надобностей. Об экспедиции ничего определенного не было известно. Бегали разнообразные известия; говорят, что Шамиль со всеми своими женами, детьми мюридами, взятый к неволе, и целое его владение перешло новому Наместнику Кавказа.
Радость была ненадуманна по поводу этих известий, особенно между молодыми воинами. Старшие как-то не так доверяюще принимали эти известия; наоборот считали неблагоприятными для экспедиции. Скорее мне взошли первые дни моего пребывания Внезапной, слушая разные рассказы старых солдат о здешнем люде, об экспедициях против Горали, которые начинаются, или занимая своей обмундированной подготовкой себе всего, «о нужном к маршу. Старые потому что солдаты прежде всего мне советовали, загодя все себе подготовил, если я не хочу зависеть от чужой милости. Так следовательно кроме казначейского обмундирования, себе все от полотняной сумки на сухари к большим с длинными холявами ботинкам юфти и так я был подготовлен как бы в каждый момент должен был отправиться в бой. Якобы все то словно предусмотренное скоро мне оказалось нужным. Две недели я не побывал в полку, когда благоприятные известия изменились в неблагоприятные. Татары Андреевского аула с каким-то насмеханием начали смотреть на нашу крепость; дерзкость их двигалась иногда к высокой степени. На торги до Аула солдаты не иначе удавались, как в значительном числе, с оружием, набитым и то разве около юга, когда жители были уже слишком занятий торговлей пустяка. Опасность угрожала потерей жизни. Вдруг мы получили приказ быть наготове до выступления с целым гарнизоном Внезапной, на которого замещение того же дня пришли другие войска.
Предчувствие старых солдат оправдали себя, но еще не было известно к какой степени. Нужно было спешить на помощь главному отделу и то как можно быстрее всего. Быстро прошла ночь на окончательных подготовках к маршу по получении приказа. Первый рассвет солнца застал войска наготове к возникновению. Целый наш отдел, сложенный из одного батальона пехоты и одной полевой батареи артиллерии; тронулся быстрым шагом дорогой, которая тянулась, по под горами к соседней крепости Герзель-Аул. С каждым часом жара крепчала до невы три мания. Утренняя роса освежала от начала уставшего солдата, но позже около юга, марш сталь себя весьма обременительным. «Умелый к похожим трудам солдат кавказских не освобождал шага каждый раз быстрее ведя себя, одного только стремился, чтобы как можно скорее стать над тропа, чтобы успокоить, курящее стремление и освежить засохший (горячий, жаркий) рот. Предвечерний мы стали в крепости жаждущих Герзель-Аул отдыха и ночного недосыпания себя по дневным трудам. Но надежда нас обошла. Дано приказ, по освежению рюмкой водки, сложив в эту крепость целый солдатский сверток, трогаться в дальнейший путь.
До питания кроме пшеничного хлеба, и водка ничего больше не находилось, но и того запас скоро был истощен и если кто загодя чего не закупил, не удобно должен был спаться положить, на голой земле, под открытым небом. На другой день утром с рассветом, колонна выступила с Таш-Кичу к Внезапной под защитой войск стоящих в гарнизоне Таш-Кичунским. Поскольку предваренный день был горяч до невы, следующий был был холодным. Дождь обрызгивал от самого утра, и температура чрезвычайно снизилась. Черное рядом горы покрытого бывшего масса густого тумана, через который кое-где виднелись возвышенные скалы, которые торчали, новым снегом убеленное. Очень часто здесь случается, что в самое знойное время года, когда дождь падает на долинах, на горах роняет обильный снег. Wtenezas то бедные солдаты в горных экспедициях переносят и несносная жара и вместе с тем холодно невыносимо. В таких случаях весьма часто происходит, что необеспеченные в теплою одеждой войска что необеспеченные в теплую одежду войска отмораживают ноги, или полностью мерзнет. Предвечерний мы прибыли к крепости Внезапной. Лежит она на плоскости кумыкской, окруженная горами, в ущелье у реки Акташ. Зовется же Внезапной, словно от того, что не будучи видимой из отдаленных пунктов, мгновенно представляется лишь тогда, когда войдя на наивысшее взгорье, zasłaniające ее с северной стороны, спускаться приходит сверх реки Акташ. Около крепости растягивается огромный называемый аул кумыкским Андреевским, лежащий между рекой перед взгорьем южной стороны. Тот вид близкой крепости подкрепил меня падающего на fiłach, обещая отдых по нескольких месяцев труда. Здесь был предел моего путешествия на Кавказ, где я должен был многих лет перегонять. Уставший целодневным пешим путешествием, перемокли и простудились до костей, имея полные ботинки воды, потому что по пути реки: Аксай, Ярык-су и Акташ вброд мы переходили, я отдохнул неописанным сном, в солдатской избушке, где мне временно добрые люди дали убежище. Завтра, представив местной власти и полковому адъютантов, у которых очень вежливо я был принят, я узнал о моем предназначении в новой моей солдатской службе. Именно в то время Наместник Кавказа князь Воронцов находился в большой экспедиции против Шамиля, начатой с целью разрушения его резиденции Дарго, называемой Красным Аулом. Наш полк почти целый был в марше, оставался один только его батальон при полковом штабе в Внезапной для приспособления на зиму запасов, сено, пустой и других надобностей. Об экспедиции ничего определенного не было известно. Бегали разнообразные известия; говорят, что Шамиль со всеми своими женами, детьми мюридами, взятый к неволе, и целое его владение перешло новому Наместнику Кавказа.
Радость была ненадуманна по поводу этих известий, особенно между молодыми воинами. Старшие как-то не так доверяюще принимали эти известия; наоборот считали неблагоприятными для экспедиции. Скорее мне взошли первые дни моего пребывания Внезапной, слушая разные рассказы старых солдат о здешнем люде, об экспедициях против Горали, которые начинаются, или занимая своей обмундированной подготовкой себе всего, «о нужном к маршу. Старые потому что солдаты прежде всего мне советовали, загодя все себе подготовил, если я не хочу зависеть от чужой милости. Так следовательно кроме казначейского обмундирования, себе все от полотняной сумки на сухари к большим с длинными холявами ботинкам юфти и так я был подготовлен как бы в каждый момент должен был отправиться в бой. Якобы все то словно предусмотренное скоро мне оказалось нужным. Две недели я не побывал в полку, когда благоприятные известия изменились в неблагоприятные. Татары Андреевского аула с каким-то насмеханием начали смотреть на нашу крепость; дерзкость их двигалась иногда к высокой степени. На торги до Аула солдаты не иначе удавались, как в значительном числе, с оружием, набитым и то разве около юга, когда жители были уже слишком занятий торговлей пустяка. Опасность угрожала потерей жизни. Вдруг мы получили приказ быть наготове до выступления с целым гарнизоном Внезапной, на которого замещение того же дня пришли другие войска.
Предчувствие старых солдат оправдали себя, но еще не было известно к какой степени. Нужно было спешить на помощь главному отделу и то как можно быстрее всего. Быстро прошла ночь на окончательных подготовках к маршу по получении приказа. Первый рассвет солнца застал войска наготове к возникновению. Целый наш отдел, сложенный из одного батальона пехоты и одной полевой батареи артиллерии; тронулся быстрым шагом дорогой, которая тянулась, по под горами к соседней крепости Герзель-Аул. С каждым часом жара крепчала до невы три мания. Утренняя роса освежала от начала уставшего солдата, но позже около юга, марш сталь себя весьма обременительным. «Умелый к похожим трудам солдат кавказских не освобождал шага каждый раз быстрее ведя себя, одного только стремился, чтобы как можно скорее стать над тропа, чтобы успокоить, курящее стремление и освежить засохший (горячий, жаркий) рот. Предвечерний мы стали в крепости жаждущих Герзель-Аул отдыха и ночного недосыпания себя по дневным трудам. Но надежда нас обошла. Дано приказ, по освежению рюмкой водки, сложив в эту крепость целый солдатский сверток, трогаться в дальнейший путь.