Стихи. Том 3. 19991980 - Патрацкая Наталья Владимировна 6 стр.

И что интересно, рождение сказки
всегда происходит в холодном снегу,
где с горки так резво слетают салазки,
что вновь их достать я уже не могу.

И что забавляет? Ребенок спокойно
съезжает на санках и в гору идет,
а взрослые могут на горке достойно
стоять и смотреть, сразу видно, кто ждет.

И в этом есть сила любых поколений,
проехать на санках, взрослея, нельзя.
И что удивляет? Идут повеления
от маленьких  взрослым, и едут, скользя.

Дома преспокойно мелькают огнями,
но в этих домах то пожар, то стрельба.
Ведь мирное время. Скажите, что с вами?
Зачем так сурово? За жизнь все борьба.

И вот на горе, где резвились детишки,
остались лишь мы, да еще смельчаки.
А люди боятся? Где санки? Ледянки?
Все дома сидят, надевая очки.

Что-то спать мне не дает,
что-то в воздухе чужое,
что-то перцем отдает,
что-то чудится большое.

Бывший что ли старый черт,
будто волк зубами щелк,
и закрыт любовный грот,
не медведь он ныне, волк.

Что-то где-то да ни так,
все ни так или ни эдак.
Одиночество пустяк?
Это что-то вроде бреда.

Ночь без сна и все на нет,
что-то где-то происходит,
я включаю верхний свет,
в голове же мысль приходит:

«Я неправильно живу,
что-то мне не по карману,
кем я в обществе слыву?
Не слыву, так слыть я стану».

Что-то новое в судьбе,
что-то снежное в пространстве,
все прекрасное в тебе
отболело в ритме странствий.

Просто, мило и легко
выбрать чувствам направление,
только это никого
не изменит в повеление.

Но отвесный снегопад
чувства чуточку отбелит.
В творчестве без чувства  спад,
цвет один  прозрачно-белый.

Чувств порой такая цепь,
не окинуть просто взглядом,
всех мужчин поставить в степь,
будет лес, возросший сразу.

Это шутка, только в ней
нет единого пленения,
нет снежинок, просто снег,
Стих для всех одно творение.

Затянуло небо, затянуло,
разразилась жуткая гроза.
На уши подушку натянула,
чтоб не слышать грома, а глаза

открываться даже не хотели.
Что-то неестественное есть
в громовых раскатах и капели,
словно не гроза, а чья-то месть.

Да, сегодня небо затянула
серая без мыслей пелена.
На тебя нечаянно взглянула 
у тебя от страха уж слюна.

Что-то очень много было света,
ни гроза, а сцена, некий хит,
новые подарочки от лета.
А в твоих глазах таежный скит.

Может то светили ярко линзы,
как конструктор, думаю, что так,
а глаза зарылись уж в подушки,
смесь грозы и пушек  не пустяк.

***
На столе гвоздики. На столе гвоздики.
Два стола стояли, а они на стыке.
Что еще случилось? Ничего и все же.
Я Вас не забыла. Вы с другими схожи.

На границе чувства, на границе веры,
мы еще похоже знаем чувствам меру.
Вы любовь излили в лепестках цветочных,
а любовь земная более порочна.

Снег летит сурово, резкий и колючий,
кто так бестолково все гвоздики мучит?
Если откровенно, все прошло, исчезло.
Лепестки гвоздики нам не бесполезны.

Ведь они продлили нежности мгновенья,
а потом, наверно, много дней забвения.
И оно настало. Вы с другими ныне.
Ни цветов, ни взглядов. Настроение стынет.

Что такое стало и с тобой, и с этим?
Мы свою усладу лепестками метим.
А теперь, когда мы далеко, далече,
без гвоздик на стыке будет много легче.

Снегирь на ветке, словно брошь
на фоне дома.
Мороз кричит: «Он так хорош,
Он в щеки тоном!»

А жизнь проста и чуть сложна,
и в ней есть юмор,
в своих мечтах ты лишь княжна,
не надо шума.

Купи кулон, златую цепь
и обесценься,
а жизнь создаст событий цепь,
на все есть цены.

Мороз и солнце в небесах,
и все чудесно.
Блеск чистоты на волосах,
для взглядов место.

Заколка цвета снегиря
простое чудо,
Мужчины в чем-то егеря
везде и всюду.

Снегирь на ветке, словно брошь
на фоне дома.
Мороз кричит: «Он так хорош,
Он в щеки тоном!»

А жизнь проста и чуть сложна,
и в ней есть юмор,
в своих мечтах ты лишь княжна,
не надо шума.

Купи кулон, златую цепь
и обесценься,
а жизнь создаст событий цепь,
на все есть цены.

Мороз и солнце в небесах,
и все чудесно.
Блеск чистоты на волосах,
для взглядов место.

Заколка цвета снегиря
простое чудо,
Мужчины в чем-то егеря
везде и всюду.

Я редко над собою вижу звезды,
всегда тогда, когда все спят почти,
когда прохладно, ясно, очень поздно,
когда все в мире просит: «Помолчи».

В такой момент затихну восхищенно
от красоты, безбрежности небес.
В такой момент не скажешь раздраженно,
а чувство будет, словно бы воскрес.

А звезды так божественно прекрасны,
мерцает свет невидимый с тобой.
Как звезды величавы! Светят ясно.
И в свете их не видно глазом сбой.

И смотрят звезды с неба молчаливо,
и темнота их оттеняет блеск.
И в небе безграничный звездный ливень,
где млечный путь похож на Эверест.

В меня вольются звездные просторы,
сиянье благородное всех звезд,
потом рукой закрою в звезды шторы,
и вновь засну в созвездие милых грез.

Привет, шуршащая листва!
Привет, тебе мой край любимый!
Травы увядшая ботва
шуршит, шуршит у ног Альбины.

Шур-шарики листвы шуршат,
их звук ничем неповторимый,
в тиски осенние зажат,
а осенью все звуки зримы.

Права у осени свои,
они Альбине не знакомы.
Идут осенние бои:
у листьев с ветром есть законы.

Но то Альбине невдомек,
она лишь шарики меняет.
Я поняла листвы намек,
Альбина листья догоняет.

И шарик катится ежом,
и ветер вдаль его относит
Мы чинно следуем пешком.
И, вдруг  догнать решаем Осень!

 Я не буду рвать для вас рябину,
эти самобытные цветы, 
девочкам сказала и Альбине.
 Дайте вы рябине отцвести.

Ведь рябина пышно расцветает
белыми кустами в вышине,
словно белым айсбергом летает,
и цветет под солнцем, крыши нет.

Белая рябина  откровение,
белые, невзрачные цветы.
Ягоды пойдут после цветенья.
Только горьковата очень ты!

Девочки, не трогайте рябину,
птицам вы оставьте жизни фунт,
а сорвете, бросите их в глину.
Высока рябинушка, не рвут.

Белые соцветия рябины,
словно шар окутали листву,
повернули девочки к ней спины,
и играют, вот и повествуй.

Пропускаю осень незаметно,
не смотрю на серый взгляд небес.
Листья опадают вниз несметно
под ноги взрослеющих невест.

Сухостой осенних листопадов,
будто бы подрублены леса,
с них скользят листочков водопады,
с грустью провожают их глаза.

Серебрятся только листья ивы,
что-то в них надменно и хитро,
знают что-то, это ли ни диво,
вместо пива  пьют они ситро.

Осень жизни пропустить? Возможно.
Лето пусть продлится до зимы.
В сердце от прекрасных глаз  тревожно,
так недалеко и до весны.

Нет дождя, сухие листопады,
но морозов тоже еще нет.
В прошлом веке ставили лампады,
а у нас  в окошке первый снег.

Бордово  черные цвета
из длинных веток винограда
на доме, будто бы звезда 
растянут куст. Глазам  отрада.

А может это просто вьюн
такой большой и многолетний?
А на балконе парень-юн
мелькнул в одежде светло-летней.

Сказать подруге пару слов,
потом замолкнуть на неделю.
Пусть в жизни множество углов,
их обогнем и снова в деле.

Из года в год, лет двадцать шесть
таких звонков, бесед, доверья,
То нас волнует ткань, то шерсть.
И вновь звоню: " Мне маму. Вер, я.»

О чем хотела я сказать?
Наверно что-то, то-то, то-то.
Жаль сын ее Он мне не зять.
Не получилось это что-то.