Весенние стихи. Лирика - Патрацкая Наталья Владимировна 3 стр.

Расправили деревья плечи,
листва трепещет на ветру.
Мне на душе немного легче,
и птицы звонче поутру.

Вот небеса безбрежной далью
уводят взгляд за облака,
сверкая оловом иль сталью,
и в небесах жизнь нелегка.

Но посмотреть немного можно,
зарыться в плечи мужика.
Забыть в любви  нет «осторожно»,
так было в древние века.

Летит листва, расправив крылья,
а я лечу в свою любовь,
познать, что в жизни много были,
найти неистовость и новь.

А поутру быть словно небо,
слегка небесной и стальной,
быть мне из олова  нелепость,
а быть счастливой и шальной.

Пятиградусные дожди
разрывают меня на части.
Подожди ты, дождь, подожди
и не лей на землю так часто.

Пусть и нравится дождь траве,
разрастается и кустится,
и деревья как галифе.
От земли  дождю все простится.

Только я не хочу прощать,
вся душа от дождя промокла,
и дожди над землей как шаль,
они много полить так могут.

Пятиградусное тепло,
пятиградусный дождь нелепый.
Сколько снова воды утекло,
может, это поможет хлебу.

Только мне без тебя  все дождь,
только мне без тебя  все сырость,
значит, в сердце моем ты вождь,
без тебя я как хлеб без сыра.

Солярий солнечной системы
светил в десятки светлых труб.
После загара засвистели
сигналы, мол, плати свой рубль.
И весь загар в стеклянной колбе
теплом и светом был наполнен.

Спокойно потемнела кожа,
все для тебя, все для тебя.
Сказать собой: «Люблю». Ты тоже
на мне осмотришь все любя.
Не трудно быть твоей богиней,
но трудно быть, как светит иней.

Для похудения съем таблетки,
лекарства больше, чем еды,
чтоб ощущать себя кокеткой,
чтоб говорить, что лучший ты.
Не трудно жить в свои-то годы,
но трудно быть милей на годы.

Звоню тебе как в первый раз.
Узнал меня, но удивился.
Ты ждал звонка, любви рассказ,
недели две. Звонок забылся.
«Привет! Привет! А ты одна?
Сегодня точно будешь дома?
Давно нигде ты видна,
а без тебя тоскливо, томно».

Проходят дни, года, недели,
проходит быстро наша жизнь,
без поцелуев и постели,
но вдруг звонок: «Меня дождись!»
Не знаю, право, но так надо,
чтоб был один ты навсегда.
Ты позвонишь и скажешь: «Ната,
ты, как всегда, моя звезда».

Мы где-то были, и так долго.
Ты где-то там, я где-то тут.
Весь разговор пройдет без толку.
Любви надежды не растут.
Я не хочу тебя коснуться,
поговорила, вот и все.
Ты стал забытый мой касатик.
«Ну, позвони, привет, еще».

Город лесной, город родной,
светлый, красивый.
Солнечный весь, небом, водой,
зданиями синий.
Здания плывут, сказочный флот,
как бригантины.
Мэрия вдруг  жизни оплот 
горы все сдвинет.

Взмоет фонтан струйкой воды,
облаком влаги.
Город родной, милый как ты,
в трепетном флаге.
Вижу красу новых людей,
умных, спокойных.
Едут, идут в мир новостей
честно, достойно.

Город живой тихой водой
словно весь вымыт,
мертвой водой  в годы войны,
он будто вымер.
Выжил, родной, встал он из сел
белым и славным,
он в микросхемах прочно осел,
и в них стал главным.

Завис сосульками сугроб
под солнышком, к восьмому марта.
Он весь ажурный, словно герб,
и весь он в нишах, будто парта.
А рядом снег  лежит, как вата,
он неподвижный, он  газон,
слегка искрит, под солнцем  надо,
над ним витает сам озон.
Все осмотрела. Взгляд напротив
завис, с улыбкой на устах.
Глаза искрят, и зубы, рот ли.
Сосульки лет. В моих летах.

Родилась на Южном я Урале,
а потом жила на Иртыше.
В первый раз «люблю тебя» сказали
где-то в криворожском камыше.
Пролетают годы в Подмосковье,
где деревья машут в изголовье.

Родилась на Южном я Урале,
а потом жила на Иртыше.
В первый раз «люблю тебя» сказали
где-то в криворожском камыше.
Пролетают годы в Подмосковье,
где деревья машут в изголовье.

А я умею: молчать, как рыба.
А я умею: не улыбаться.
Я не умею: кричать у гриба.
Я не умею: в ногах валяться.
Я не прошу, не умоляю
и улыбаюсь в ответ на шутку.
Я даже в детстве была не Ляля
и не касалась зверей и уток.
Всегда упряма, всегда сильна я,
и пусть бывает, совсем слегла я,
но и тогда, сжимая зубы,
я говорю: «Я буду, буду!!!»

Дюймовочка сидела в орхидее,
малюсенькая, нежная она,
как будто бы участвует в спидвее
и пилотирует случайно лишь одна.
Опасный спорт. Дюймовочка кометой
по льду на мотоцикле пронеслась.
Теперь на пьедестале. Всем заметно,
что орхидея не дала упасть.

Окунись в мир солнца и тепла,
пробеги хоть зайчиком по лужам,
разбуди весеннего орла,
трепет крыльев так для счастья нужен.
И дорога станет так светла,
как глаза любовника и мужа.

Полыхнет весенняя капель
в свете отраженных канделябров,
и стряхнет усталость чудо-ель,
и сверкнет окраской милый зяблик,
и с сосулек капли, словно гель,
упадут на солнечный кораблик.

Забыла код сказать подруге,
а сотовый  не наш удел,
хожу у дома круг за кругом,
как будто нет особых дел.
Смотрю в окно и жду подругу,
вконец замерзла и ушла.
Вид из окна: под шляпкой кругом
она неспешно подошла.

Надо выслушать заданье
и обдумать тихо все,
прочертить все мысли знаний,
обсудить, что то да се.
На компьютере чертить
и на плоттер выводить.
А затем  работа цеха.
Чертежам  железный вид,
и для полного успеха
электронику всю  в них.
На приборах жизнь проверить,
и тогда в мечту поверить.

Стиральной машинке  тридцать лет,
и в Копейске про нее забыли,
Чайка мне стирает столько лет,
а ее на праздник заменили.
И Самсунг пожаловал на кухню,
и на два часа он в стирку ухнул.

***
Был телевизор  Аэлита,
был телевизор  Горизонт,
Элжи пришел, он как элита,
с экраном плоским  сладкий сон.

***
Люблю автобус с турникетом,
коль едет он, немного пуст,
когда в руках нет и пакета,
когда компостер  зубы уст.

***
Компьютер  чудо высшей лиги,
чертеж любой с ним, как из книги.

***
Не обижайте утонувший Мир,
его так вдохновенно создавали
среди КД или поющих Лир,
что от любви в работе утопали

***
Остров  это одиночество
и отрезанность от мира.
Сам зови себя по отчеству.
Слушай тексты из эфира.

***
Модельная обувь  кусает и давит,
тонкий каблук вне машин убывает,
очень высокий каблук  он для бара,
высокая шпилька с работой  не пара.

***
Весенней грязью облил автобус,
как будто матом наполнил тубус,
как будто вновь я среди поэтов,
где критикуют за то и это.

Светлеет весеннее утро,
прозрачное утро в Москве.
И в контурах крыш очень бодро
сверкают лучи. На доске

луч света совсем не ярок,
хоть эта доска  козырек.
У утра короткие сроки,
и быстро проходит сей срок.

Пока светло-серое небо
светлее за крышей домов,
где спряталось солнце, что слепит,
а звук от машины вдруг смолк.

У утра есть звуки и солнце,
у утра есть птичий распев,
и ламп выключаемых кольца,
а звуки по лужам  припев.