Стас, у которого закончилось возмущение, тяжело сглотнул и уставился вперед. Ева медленно выдохнул, мельком взглянул в зеркало заднего вида и, убедившись, что может на секунду отвлечься от дороги, украдкой посмотрел на напарника через Тени лучше бы он этого не делал. От испуга руки дернулись, машина вильнула, и идущий на обгон пыжик, резко выпрыгнувший из слепой зоны, в панике засигналил. Громкий звук выдернул Еву в солнечную реальность. Пока мозг соображал, что происходит, руки вернули машину на полосу.
Это что сейчас было?! Стас балансировал между просто эмоциональной речью и полноценным криком. Не спи!
Прости
Ева еще раз взглянул на напарника: в реальности Стас был бледнее обычного и только. Семь уставших Стасов из десяти. В Тенях же все его тело покрывала склизкая тонкая пленка, похожая на ту, что выстилает изнутри рыбье брюхо. Лицо Стаса еще было свободно, но от шеи эта херня уже наслаивалась, а ведь еще несколько часов назад только вязкая черная жижа выступала из пор как пот. Чем бы ни являлась эта дрянь, она заворачивала парня в кокон.
Стас посмотрел на Еву волком, будто бы догадался, что тот что-то увидел. Ева уже приготовился к вопросу в лоб, но Стас угрюмо шмыгнул носом и отвернулся к окну. Они работали вместе уже несколько лет, и Ева до сих пор не признался, что имеет странный и никому непонятный талант видеть то, чего не видят даже ведьмы, только демоны.
Машина выехала с дамбы на развязку, и Ева закрутил руль, пытаясь поспешно всунуться в нужную отворотку. Через пять минут они припарковались на одной из центральных, но удивительно малолюдных и тихих улиц. Припарковались, но продолжили сидеть в машине, пережевывая мысли.
Колдунья, значит вздохнул Ева, глядя сквозь лобовое стекло на отреставрированную кирпичную пятиэтажку.
«Знаю я таких колдуний», про себя подумал Ева.
Ага. Колдунья, кивнул Стас, но тон указывал, что он согласен с Евой.
Они мрачно переглянулись и, хотя ничего больше не сказали, прекрасно поняли, что думают об одном и том же.
Запихнув тревогу глубоко внутрь себя, ребята пошли к колдунье.
Вопреки возрасту дом сохранился прекрасно. Парадная, лаконичная, как во всех подобных сталинках, отличалась чистотой, на подоконниках стояли цветы, по лестнице сквозняк разносил свежий летний запах листвы и нагретого солнцем бетона. На откосе окна второго этажа кто-то ключами робко вычертил «Хуй», но надпись тонула в общем благообразии. Даже придверные коврики были ковриками, а не просто небрежно кинутыми тряпками.
Не нравится мне здесь, прошептал Ева и передернул плечами.
Нужная дверь ничем не отличалась от всех остальных, таких же чистых и аккуратных. Стас поправил рубашку и нажал звонок. Зазвучала приглушенная электрическая трель, очень отдаленно напоминающая птичье пение.
Стас посмотрел на Еву и подозрительно изогнул бровь: «Что-то и мне тут стало не по себе».
Ева пожал плечами: «Здесь и вправду как-то мутно, затем чуть дернул головой и изобразил улыбку. Ты сделай лицо поприветливее. Мы должны понравиться».
Стас развел руками: «Как? Это мой максимум!»
Невербальный диалог прервал звук замка. Дверь открыла женщина лет пятидесяти с по-военному прямой осанкой и крепкими, покрытыми неровным загаром руками. Ее лицо скрывалось за квадратными очками в массивной мужской оправе. Любой близорукий модник оторвал бы такой аксессуар с руками, но колдунья вряд ли об этом догадывалась. В отличие от энергичного Глеба, ее возраст чувствовался сразу. И Стас, и Ева с порога ощутили провал между поколениями, требующий называть ее по имени-отчеству и исключительно на «Вы».
Она окинула парней придирчивым, даже брезгливым взглядом и жестом приказала входить.
Обувь оставьте на коврике.
В глаза сразу бросился свежий, но сделанный в духе начала нулевых ремонт: виниловые бежевые обои, двери под орех с изогнутой вставкой из матового стекла, пластиковый половичок и календарь на три секции с котятами. Все очень чистое и скучное, как привокзальный ларек с сувенирами. Валентина Андреевна провела ребят в комнату, вопреки всем представлениям о жилище колдуньи, очень солнечную и просторную, где по центру была разложена медицинская кушетка. Ребята застряли на пороге на совершенно непохожих лицах появилось абсолютно одинаковое выражение удивления и легкой озадаченности. В комнате причудливым образом сочеталась обычная мебель и оборудование медицинского кабинета: громоздкий диван, по стандарту придвинутый вплотную к длинной стене книжный стол у окна и узкий шкаф рядом; у другой длинной стены, как раз напротив дивана стояло два металлических столика для хирургических инструментов, на которых под кусками белой простыни лежало что-то объемное; в углу же застыло гинекологическое кресло, такое старое, что на железных элементах облупилась краска. Стас даже чуть дернулся, когда увидел его. Учась в медицинском, он видел точно такое же, а на практике помогал женщинам на поздних сроках залезать и слезать с более современной версии и никогда не испытывал ни страха, ни смятения перед этой конструкцией, но сейчас у него почему-то задрожали колени.
Что встали, проходите.
Стас показал на книжный стеллаж, заполненный колдовскими склянками:
А разве ультрафиолет не вредит этим штукам?
Нет. Этим штукам, передразнила колдунья, ультрафиолет не вредит. Раздевайся до пояса и ложись на стол, джинсы приспусти.
В ее голосе было столько пренебрежения, что сомневаться не приходилось: она бы и палец о палец не ударила, если бы не Глеб.
Стас, растерявший всю свою борзость еще на Кольцевой, начал неуверенно расстегивать рубашку, а Ева подошел к стеллажу со склянками. Это были чистые стеклянные баночки, заполненные мутной жижей. Подобные часто стоят в кабинетах биологии, но с этих регулярно стирали пыль и не трогали жирными пальцами. Ева повернул одну, и из мутного раствора выплыл человеческий глаз с двумя зрачками. От неожиданности Ева чуть не опрокинул склянку.
Ничего не трогай! рявкнула колдунья. Иди сюда, стой и руки держи на виду.
Ева послушно встал у кушетки, где уже лежал и испуганно смотрел в потолок Стас.
Колдунья обильно сбрызнула руки антисептиком, дозатор которого был прикручен к стене рядом с диваном, и с сосредоточенным видом начала давить пальцами на живот. Сначала под ребрами, потом спустилась ниже. Стас, не отрываясь, смотрел в точку на потолке и стискивал зубы, а когда она коснулась между выступающими костями таза, он зашипел от резкой боли. Ева инстинктивно сгруппировался и с трудом пресек самопроизвольное движение, которым бы оттолкнул колдунью.
Тут больно? Сильно? спросила Валентина Андреевна. Стас поджал губы и закивал. А ты, она посмотрела на Еву, расслабься. Я не собираюсь калечить твоего друга.
Она придвинула тележку. Под тряпкой оказалось устройство, похожее на смесь аппарата ЭКГ и астролябии. Несколькими четкими движениями она поставила Стасу на живот и грудь присоски и включила тумблер. Из корпуса с размеренным шумом поползла миллиметровая бумага. Ева любопытно вытянул шею и уставился на линии, будто бы мог в них понять хоть что-то.
Валентина Андреевна выключила аппарат, оторвала лист и погрузилась в графики. Она пробубнила под нос цифры и заявила:
Глеб не наврал. Беременность действительно сверхъестественной природы.
Да неужели? Кто бы мог подумать, хором ответили Стас и Ева.
Ваш сарказм неуместен. Вставай.
Валентина Андреевна еще раз осмотрела Стаса, заглянула в рот и в уши, посветила фонариком в глаза.
Так, ладно. Рубашку можешь надеть, остальное снимай и садись на кресло. Пеленка с собой есть?
К-какое кресло? Стас побледнел еще сильнее, чем был.
А как ты думаешь? ведьма догадалась, что пеленки у него нет, и сунула в руки одноразовую.
З-зачем?
Ты хочешь избавиться от демона или рожать собрался? Валентина Андреевна сорвала тряпку со второй тележки, и на свету блеснули хромированные инструменты. Стас на подкашивающихся ногах пошел к креслу. Брюки положи на стул. И не дрожи ты так, добавила она, неожиданно смягчив тон, сейчас я сделаю простой осмотр.
Какой осмотр? Стас сглотнул слюну. В куда осмотр?
Ректальный, вздохнула Валентина Андреевна, со звучным хлопком натягивая перчатку, такую же синюю, как и одноразовая пеленка. Если, конечно, ты не умолчал о пикантных подробностях, и у тебя нет влагалища.
А что? Может появиться? спросил пораженный Ева. Ну типа не в кишечнике же демон развивается, наверняка адаптирует тело под себя может и выход себе накастовать?
Оригинальная концепция, хмыкнула Валентина Андреевна, и ее губы чуть изогнулись в снисходительной улыбке. Демону не нужна ни матка, ни влагалище, он развивается между внутренних органов, а взаимодействие с телом носителя не подчиняется законам биологии, тут идет чистая магия. Он в магии, как в коконе. А выход демону не нужен, когда он созреет, то просто разорвет тело Хотя может вылезти и через рот, но путь к глотке все равно прогрызает так что
О боже Стас схватился за кресло.
Так, ты почему все еще в штанах? строгость голоса стала по большей части напускной. Она кивнула в сторону Евы. Твой друг может остаться, а может выйти в коридор.
Пусть выйдет, без колебаний решил Стас.
Да? Валентина Андреевна усмехнулась. А вдруг я решу напасть на тебя и превратить в лягушку?
Я справлюсь.
К возмущению Евы выгнали его не просто в коридор, а аж в парадную, где он, как запертый в клетке лев, бродил туда-сюда и прислушивался к каждому шороху. Время ползло невыносимо медленно, Ева сел на ступеньки и задумался. Можно было бы заглянуть в Тени. И Ева хотел заглянуть в Тени, но в подъезде он вряд ли мог увидеть что-то значимое Ева вытянул руку и посмотрел, как трясутся пальцы, а цена каждого погружения была высокой.