Это я украл, еле слышно выдавил Прошка.
Ну, значит, расскажем, что ты. Украл крест семейный и ведьме некрещеной его подарил. Ты хочешь, чтобы мы рассказали?
Нет, совсем тихо, чтобы не услышала Настя, ответил Прохор.
Вот и слава Богу. Тогда камни с земли поднял быстро. По моей команде со всеми кинешь.
Прошка медленно, не дыша, как будто стоял в глубокой воде, сунул крестик в карман, наклонился, выбрал камни поменьше и поднял. Настя молча смотрела на него из пролома в окне. Потом опустила голову. У нее на ногах были красные войлочные туфельки с вышитыми на носках мордами тигра традиционные китайские обереги. Ей подарил их дедушка Бо, чтобы тигры всегда ее защищали.
Ну, помолясь Тихон снова перекрестился. В наказание за воровство пли!
Настя присела на корточки и закрыла руками голову. Камни в том числе Прошкины, но она знала, что он метит мимо, полетели через окно и дверь в фанзу, но в нее не попали. Она погладила руками носки туфелек-тигров.
Чо вы мажете?! озверел белобрысый. За ворожбу в проклятую ведьму пли!
Настя метнулась вправо, а потом, в последний момент, бросилась к левой стене, надеясь таким образом обмануть их ожидания и выскользнуть из-под обстрела. Но это не сработало: поднявшись в полный рост, она стала куда более доступной мишенью. Один камень попал ей в ногу, другой в лицо. Она даже не сразу поняла, куда именно, потому что и лоб, и нос, и челюсть как будто бы онемели. Она увидела, что на грудь двумя струйками льется кровь, и только потом, когда спереди ее платье из желтого стало красным, почувствовала во рту вкус железа, а в переносице жжение.
Наверное, тигры на туфельках помогают только настоящим китайским девочкам. А у нее слишком много неправильной крови.
Слушай мою команду! племянник старосты подобрал с земли еще пару камней; глаза его сияли от возбуждения. Теперь кидаем камнями в бесов! Они там в ней внутри прячутся!
Он кинул камни, один за другим, остальные тоже. Из фанзы доносился плач Насти.
Ты обещал по два камня! закричал Прошка. Это нечестно!
Так это в нее по два камня. А в бесов лучше побольше. Ты что же, не за Христа, а за бесов? Тихон угрожающе ткнул Прошку в плечо. А ну кидай камни! И чтоб мне не мазал! Я ж знаю, ты меткий, в папашу!
Близнецы, возбужденно прильнув к окну, кидали камни и куски досок уже без команды, в свое удовольствие. Краем глаза Прошка заметил, что бритоголовые, гогоча, вошли в фанзу.
Прикажи им, чтоб прекратили, без выражения сказал Прошка.
Иначе что? издевательски уточнил Тихон.
Иначе вот, Прошка вытянул из кармана охотничий нож, дрожащими руками раскрыл и направил на Тихона острие.
И что, порежешь нас, братьев по вере, ради бесовской нехристи?
Тихон вразвалочку подошел к Прошке и требовательно протянул руку:
Давай сюда. Это игрушка для больших мальчиков. Давай-давай, не бойся. Нож отдашь мы уйдем.
Не веря Тихону, понимая, что врет, но притворяясь перед собой, что поверил, Прошка отдал ему нож. Племянник старосты осмотрел рукоять и лезвие со знанием дела. Сложил нож, засунул в карман, приблизил свое лицо к Прошкиному вплотную, так, что почти соприкоснулись их лбы:
У бати взял?
Ну.
Ты знаешь, что воровство смертный грех?
Ну.
Отступаешься от греха?
Отступаюсь.
Белобрысый сделал шаг назад, кивнул, вроде бы удовлетворившись ответом, а потом с оттяжки ударил Прошку кулаком в скулу. Тот упал, и Тихон принялся методично, как будто даже слегка скучая, бить ногами лежачего. Не в полную силу, так, чтоб ничего не сломать, а то не хватало еще, чтоб Ермил потом пришел разбираться.
Близнецы, присмирев, испуганно топтались рядом: они такого поворота не ожидали:
Тиш, можт, не надо? Он все-таки брат наш
Заткнитесь! Он и сам понимал, что пора бы остановиться, но от этого их нытья только больше зверел и остановиться никак не мог.
Из фанзы слышались взрывы смеха бритоголовых и Настины вскрики.
Еще раз повтори, а то я уши не чистил, отсмеявшись, про-гундосил тот, что помладше. Где, говоришь, твой папка?
Мой папа на войне, стараясь не плакать, ответила Настя.
Оба снова загоготали.
Это мамка твоя, шлюха, тебе спиздела? Нет у тебя никакого папы!
Если мама у меня шлюха, а из Лисьих Бродов она точно не уезжала прошептала Настя, понимая, что теперь они ее точно прибьют, тогда, значит, мой папа кто-то из здешних. Может, ваш? Она зажмурилась, ожидая удара.
Если мама у меня шлюха, а из Лисьих Бродов она точно не уезжала прошептала Настя, понимая, что теперь они ее точно прибьют, тогда, значит, мой папа кто-то из здешних. Может, ваш? Она зажмурилась, ожидая удара.
Это чо она щас сказала? оторопел младший.
Это бесы в ней говорят, со знанием дела констатировал старший. Ибо она есть ведьминское отродье. Слышь, ты. Ну-ка, разденься! он рывком задрал Настин подол. Мы щас с братом проверять будем, ты ведьма или не ведьма.
Слуш, Серый, а как мы проверим? тот, что помладше, озадаченно поскреб бритую голову.
Ты чо, дурак? беззлобно ответил Серый. Если ведьма, на теле будут ведьмины родинки, которыми ее дьявол пометил, а еще, конечно, третий сосок.
Чо, правда?
Да вот те крест, Серый перекрестился двоеперстием и рявкнул на Настю: Быстро, сука, разделась!
Она как раз стягивала с головы намокшее и липкое от крови платье, когда у фанзы прогремел выстрел; бритоголовые вжались в стену. Следом за выстрелом раздался голос мужчины, сильный, гневный и ясный, как раз такой голос, какой, по Настиным представлениям, будет у папы, когда тот вернется с войны: