И к тому же, Юлечка, согласилась с Наташкой Ирина Павловна. Пусть твой восторженный жених сделает тебе подарок! Пусть он оплатит.
Ой, ну вы совсем что ли? Ему и самому надо костюм шить! А Варьке, между прочим, тоже надо мне подарок дарить, она ж не пойдет с пустыми руками, вот и пусть подарит платье. Кстати, Ирина Пална, а вы не сошьете Ваньке костюм? Мы уже и материал купили.
Конечно, дорогая моя, костюм будет готов через три дня. Ты же знаешь, как я шью.
Уррра! завизжала счастливая невеста. А то у нас ни в одном ателье не брали, говорили не уложатся в короткие сроки! Ириночка Пална, я вас обожаю!
Юлечка, ну о чем ты говоришь, большой кошкой мурлыкала Ирина Павловна. Сошью великолепно, будет на свадьбе, как принц! И все это обойдется
И тут Ирина Павловна назвала такую цену, что у Юльки мгновенно пересохло во рту.
Да вы что? неуверенно перекосилась она в улыбке. да это же Это же грабеж! Столько ни один костюм не стоит!
Но, дорогая, я же не вхожу в число приглашенных, лукаво усмехнулась мастер. И мне подарки дарить не обязательно. Так что стоимость по полной программе. Зато своим гонораром я смогу запросто поделиться с Варварой. Она ж тебе будет шить платье даром, так я поняла?
Да ну мы за такую цену
Дорога-ая! Я ведь не настаиваю, пожала плечами дама. Можете заказывать, где угодно, но лучше меня вам никто не сошьет.
Да я сама! Я сама сошью! кипятилась невеста.
Полно, Юлечка, ты же шьешь только ватники! О чем ты?
Правильно, Ирина Пална, фыркнула Наташка. А то прям такая хитрая!
Вы все мне завидуете! запыхтела Юлька.
Нет, девочка, приобняла ее тетя Аня. мы за тебя рады, но и ты головы-то не теряй. Если у тебя счастье, почему кто-то от этого должен страдать? За что же ты так Варьку?
Варьку? заморгала Юлька. Варь, а ты чего обиделась?
Да не обиделась я просто Юль, ну боюсь я, все же свадьба, а если у меня не выйдет платье?
Все выйдет, махнула рукой Юлька. И черт с ним, заплачу я тебе по прейскуранту, чего там
Вот и славно, и я по прейскуранту, переменила решение Ирина Пална.
Ой, ну прям все такие воспитатели, куда деваться! смеялась счастливая Юлька, сегодня ей совсем не хотелось ни с кем ссориться. Да и вообще, девчонка она была не злобливая. А вы не знаете, где белые босоножки можно купить? Я чего-то не хочу туфли, а в магазинах ни одних порядочных босоножек.
Всех захватила потрясающая Юлькина новость, и даже Варя забыла про свое неудачное свидание.
Но когда вечером она вышла из дверей ателье, на низком подоконнике витрины она увидела маленький букетик подснежников.
Ой, девочки, смотрите, кто-то такую прелесть выбросил!! воскликнула тетя Аня.
Это мое! кинулась к цветам Варька. И никто его не выкидывал просто забыли, да и все.
Женщины только с пониманием переглянулись и улыбнулись в пушистые, зимние воротники.
Я ж говорила, снова шепнула Наташка тете Ане. Мужик!
И я говорила сначала цветы, а уж потом
Вот как раз и не верно, хихикнула Наташка. Цветы потом, сначала дети!
Вот болтушка покачала головой тетя Аня, направляясь к остановке. Варя, ты едешь?
Нет, мне надо еще в магазин зайти.
В магазин совсем не надо было. Нет, вообще-то Варьке бы не помешал кусок ветчины в холодильнике, или, допустим, полкило шоколадных конфет, чтобы в спокойном одиночестве, в чистоте, перед телевизором, но до зарплаты было еще восемь дней, а она уже все израсходовала. И потому магазин ее теперь не манил. И все равно, она не торопилась, а шагала домой, едва переставляя ноги. Она все ждала, что Семен обязательно ее догонит. Ведь не зря же он сказал если встреча случилась, значит это не просто так. А они с ним уже два раза встречались! И значит просто никак не могут потеряться
Но ее никто не догонял.
Она даже пошла пешком, а не поехала на автобусе. Ну и что, что двадцать градусов, ха! Зато она прогуляется, а то сидит целый день за этой машинкой скоро уже сгорбиться, как старуха Только букетик заботливо спрятала под куртку. И вот ведь интересно цветы весь день пролежали на морозе, а ничего с ними не сделалось, только чуть чуть подмерзли лепестки. Надо же! Ведь придумал же цветы дарить! Варьке вообще никто никогда цветов не дарил. Зачем? Какой прок-то от них? Лучше коробку конфет, это и дешевле и вкуснее. Варька конфеты очень любила. Сейчас ей иногда дарят девчонки, вот на восьмое марта, наверное, тоже подарят. А в детстве Ой, да чего там говорить про детство. Она и сама никому ничего не дарила и ей ничего. Нет, еще в малышах, когда у них воспитателем была мама Маня, она их собирала возле себя, они что-то рисовали, лепили фигурки из бурого, старого пластилина, а потом торжественно преподносили друг другу. А мама Маня каждый раз повторяла: «Детки, вы же все друг дружке братики и сестрички. Любите друг друга, держитесь вместе. Насколько можно.». Сначала это «насколько можно» Варька не слишком понимала, поняла позже. Когда ни за кого держаться не хотелось. А уж любить и тем более. Она попробовала полюбить, ей тогда пятнадцать было
Ромка Кричалов тоже был коренным жителем детдома. Ему, как и Варьке, даже фамилию придумывали потому что орал все время, оттого и Кричалов. Только ему было уже шестнадцать. Он заканчивал девятый класс и скоро должен был поступать в техникум, а значит, становиться совсем самостоятельным. Ему даже техникум подобрали, чтоб с общагой. Неизвестно из-за каких таких заслуг, но по нему сохли все девчонки детского дома. Обычный мальчишка, крепенький, вихрастый, веснушек полные щеки, а вот поди ж ты сходили с ума девицы и хоть ты тресни! Ну и Варька тоже решила влюбиться именно в него, чем она других хуже. Беда же всех девчонок состояла в том, что Кричалов уже года два дружил с мощной, грубоватой Оксанкой Степановой, которая была похожа скорее на мальчишку, нежели на девочку подростка. Но это ничего не меняло, и девочки прилежно вздыхали всякий раз, завидев веснушчатого Ромку. И Варька вздыхала вместе со всеми. Даже как-то страдала, переживала. А потом отчаялась и написала ему письмо. Она даже теперь дословно помнит ту записку: «Встретились нечаянно, люблю отчаянно, буду тебя ждать сегодня за трансформаторной будкой в девять вечера. Знаю, что придешь, сердце мое не убьешь, красоту мою не помнешь». Про красоту и «встретились нечаянно» Варька подсмотрела в каких-то девчоночьих записках, и ей казалось, что после такого письма Ромка непременно должен полюбить ее через минуту после прочтения. Она нарядилась на свидание в самое лучшее, хотя чего уж там, просто в чистое лучшего просто не было. И подалась за трансформаторную будку без десяти девять. А вот что было потом, вспоминает с трудом. На нее накинули темное байковое одеяло и по всем правилам устроили темную. Били несколько человек, пинали, долбили палками, как она вообще тогда калекой не осталась. Долго отлеживалась в больнице и никто из детдомовских не пришел навестить. Зато когда она вернулась, ей устроили «разбор полетов». По всем детдомовским законам, получалось, что виновата только она. Девчонки сторонились ее и презрительно кривили губы.
Ну ты молодец такая, да? выговаривали они ей в спальне. Мы же тоже по Ромке сохнем, так молчим же! А она вся такая умная, да?! А ты знаешь, что у них с Оксанкой все по взрослому! А если у нее ребенок будет?! Она ж его в детдом сдаст! А потому что как она одна его воспитывать станет?! Без отца! И все из-за тебя! Ты подумала, что будет, если Ромка с тобой встречаться начнет!! Пусть маленький Оксанкин ребенок тоже в детдоме будет, да?
Получалось, что Варька уже осиротила еще не появившегося ребенка, сдала в детдом и вообще поступила по-черному! Говорили про это и в столовой, и на спортплощадке, и во дворе, везде. Воспитатели делали вид, что в доме никаких драк, ссор и бойкотов нет и в помине, у них вообще была своя свистопляска намечался очередной выпуск, и единственный, кто был на стороне Варьки, это горбатенький Ленька Краснов. Он тогда один заступался за Варьку, кричал, что никакого ребенка нет и в помине, и что Оксанка виновата будет сама, если сдаст ребенка в детдом, потому что вот его мать никогда своего ребенка, то есть его Леньку, в детдом не сдавала, и все время растила одна! Да только кто его слушал Краснова. Он же был вруном, это все знали. Мальчишка с малых лет яростно защищал мать, которая его собственными руками скинула с балкона седьмого этажа. Мальчишке было два годика, и здоровьем не блистал, но выжил. Правда, стал инвалидом, за спиной стал расти горб, нарушилась речь и после окончательно так и не восстановилась, мучился головными болями, но свою мать, лишенную родительских прав, защищал всегда яростно и злобно. Над ним смеялись, его дразнили, даже били, но он не отступал.
Да ты всегда был урод уродом! Тебя кто хочет с балкона вышвырнет! ржали над парнишкой такие же обездоленные и озлобленные дети.
Дураки!! Козлы!! Она не бросала!! С балкона!!! Это она выронила!! Потому что на руках меня!! Все время!! Носила!!! он кричал, ревел, заикался и просто сходил с ума, но ни единого раза не отрекся от преступницы матери.
Варька, чуть повзрослев, всегда сторонилась детей и подростков. Это непредсказуемые люди, от них никогда не знаешь чего ожидать. Они могут бескорыстно простить человека предавшего, обидевшего, искалечившего их. Снова поверить, ждать, любить, заглядывать в глаза И в то же время забить насмерть из-за одного только слова. Таньку Лежакову, единственную подружку Варьки, забили только за то, что она написала в школьном сочинении, что у домашних детей «сытые глаза». Эти домашние дети и «разобрались»