Получив талоны на питание мы пошли в столовую комбината. Это было что то! Огромное пространство, заставленное столами и вкусно пахнет. Тут были и рабочие в халатах и руководители в костюмах, и видимо, само высшее руководство в очень дорогих костюмах и в галстуках, и толстые дамочки с золотыми серьгами. Все обедали в одном месте из одного котла. Мимо нашей нестройной толпы прошел солидный мужчина в пиджаке.
Кто такие?
Студенты, нестройно отозвались мы, глядя на это изобилие.
Комсомольцы?
А как же? Все как один!
Нууу, протянул он, глядя на Лёху. Хоть отъедитесь. Ишь как вас пообтесало- то. Пьете поди каждый день?
Не без этого.
Пейте-пейте, привыкайте. В жизни пригодится.
И ушёл. Дааа Такой вот начальник, Как потом оказалось это был главный инженер комбината.
Худой Лёха ещё сбросил пару кило за эти дни, и у него ввалились щёки.В тот день мы с парнями, как драные голодные коты с подворотни, прожрали по два талона. Работники, глядя на наш заставленный едой стол, только качали головами и перешептывались кто такие? детдомовские что ли? или найдёныши какие? Распихав недоеденные котлеты и макароны по стаканам, а стаканы по карманам, мы пошли вздремнуть на десятитонных бумажных рулонах, что категорически запрещалось! Потому как если он покатиться, то от человека даже мокроты никакой не останется. Но на них было удобно и они были тёплые. К концу смены мы с Серым даже умудрились выполнить дневную норму счетчик показывал, сколько упаковок мы скинули вниз, где их грузили. Девчонки еле-еле сделали половину. В пять часов вечера мы уже тряслись в трамвайчике до своего общежития.
Какие планы на вечер? ко мне подсела Люда.
Я бы по городу погулял.
Согласна. Встретимся в клубе!
.???
Ну, это так товарищЖеглов говорил, помнишь?
Аааа! Это где: бабу не проведёшь она сердцем видит!
Люда рассмеялась и погладила меня по усам.
Ну рожа у тебя, Шарапов, ой, ну и рожаааааа!
Мы заржали в голос на весь трамвай. Так, под недовольные взгляды уставших пассажиров в основном это были работники с комбината мы доехали до дома, перекидываясь цитатами из фильмов
Мы шли по Набережной Енисея, было прохладно и хорошо. Люда была в каком-то невероятно красивом красном коротком платье, я даже неудосужилсяпереодеться, за что себя сейчас корил и обзывал оборванцем. Людей на набережной было много, кое-кто даже ловил рыбу. Слышался звук баяна, мы подошли к гармонисту, в его кепке лежало немного мелочи. Дед посмотрел на нас красными воспаленными глазами.
Не идёт сегодня, паря, такие дела, и он отставил старый, видавший виды баян, на асфальт.
Разрешите? я поднял баян и посмотрел на деда, тот хмыкнул.
А умеешь?
Так а чего уметь- твой баян сам играет!
Я посмотрел на кнопки штук пять не было. Ну, была не была! Взяв до-мажор, я растянул меха на полную мощь и свернул их с силой так, что аж пыль полетела из решетки. Дед опять хмыкнул и закурил чинарик.
Ну- ну покажи себя
Люда захлопала в ладоши и открыла рот от удивления. Я, как Шариков из кинофильма Бортко начал распевать под мажорные трезвучия:
Иииииееееэээээх! Маааааать! Говори Москавааааа! Разговаривай Раааассеяааа! Сыпь деньги не стесняйся!
Вспомнив, что не зря я два года ходил на хор, и вряд ли кто знает истинный мотив песни Эллы Фиджеральд, я громко запел:
Клеп ю хенд,
Слэп ю синг,
Аллилуйя, аллилуйя!
Эври бадикамэлонг
Эджойн зэ джабилект!
И опять начал сначала, к третьему разу напивая один и тот же куплет, я всё-таки подобрал мотив очень близкий к оригиналу. К этому моменту Люда уже взяла кепку и пошла к народу, который образовался вокруг нас плотной толпой, народ кидал монеты. Я взял септаккорд и запел:
Гаудеамус игитур,
Ювинестуссуууумус
Гимн всех студентов Гаудеамус. Мелодия была простая и я быстро подобрал, Люда тоже знала её, и мы, обнявшись, на латыни спели все куплеты. В конце Люда крепко поцеловала меня под всеобщие аплодисменты. Денег было много половина кепки. Я поставил баян и взял горсть монет.
Честно? спросил я у деда, тот опять только хмыкнул.
Денег хватило на два стакана сухого вина и два пироженных, Люда смотрела на меня восхищенно.
Вот так удивил, так удивил, сказала она
Всё лежит на поверхности, надо только взять.
Ты это говоришь уже второй или третий раз!
Ты это говоришь уже второй или третий раз!
Мы смаковали вино это был всё-таки не портвейн! и ели вкуснейшее пироженки.
Покатаемся на лифте?
На лифте?
Ага, бесплатно и интересно.
Хм давай
Мы пошли к самой первой высокой многоэтажке на другом берегу Енисея. В подъезде пахло кошками, нажав кнопку, мы стали слушать, как в глубине шахты двигаются механизмы и тросы. И тут подошла важная полная дама, видимо со своим сыном, лет пятнадцати, тоже упитанным и толстощёким. Он сразу уставился на Людины стройные ноги, и открыл рот. Женщина заметив это, толкнула его в бок. Люда в ответ ему подмигнула, а женщине показала язык. Что-то недовольно пробурчав она первой вошла в лифт и нажала кнопку, мы успели заскочить, прежде чем дверь закрылась. И за это мы решили отомстить этой женщине на глазах этого пухлячка мы слились в таком страстном поцелуе, что я одним глазом увидел, как она ворча, закрывала рукой ему глаза, а он пытался из-под неё вынырнуть и посмотреть на нас. Выйдя где-то посередине, она ворча, потащила за руку своего пятнадцатилетнего сына, а он всё оглядывался и смотрел на нас с открытым ртом. Мы прокатились раза три, не встретив никого больше, и решили залезть на крышу. Ветер был достаточно сильный, но теплый. С крыши было далеко видно, город был, как ладони: вот- Енисей, вот горнолыжные трассы, вон и вон мосты, и вооон ещё один строится.
Поезд!!! закричала Люда. Я вижу поезд!!!
Она запрыгала на крыше, как будто видела его впервые, и показывала пальцем куда-то вдаль, я не видел этого поезда, вызывающего столько счастья.
Самолёт!!! Смотри!!! и она рукой показала вверх, да действительно самолет заходил на посадку и летел низко.
Однако! Столько счастья вызывает транспорт! Она обхватила мою шею и стала целовать, затем отстранилась и сделалась серьёзной. Одним движением руки она сняла нижнее бельё, оно оказалось такое же красное как платье, привязав его к антенне на крыше, она сказала:
Это будет наш пиратский корабль, и расстегнув мне брюки, спросила. Ты не против?
Нет, я не против.
Мы занимались стоя на крыше при свете дня тем, чем занимаются супруги в темноте на кровати. Люда крепко вцепилась в меня ногами и руками и тихо стонала в ухо. И вдруг я услышал чьи-то отчетливые голоса:
Давай! Парень! Жарь её! Ааааа! Молодец! Давай!
Повернув голову, я увидел, как через улицу, на балконе последнего этажа другой высотки, стояли по пояс голые мужики. Они свистели и махали нам руками, чем мы занимаемся увидеть с их диспозиции было нетрудно
Тебе не холодно? Без трусов? тихо спросил я, когда мы уже гуляли по парку.
Я боюсь через мост идти, ветер дунет и все увидят мою задницу, сказала она.
Ну, надо идти позже, когда твоя прелестная попка не будет блистать в темноте.
А она правда прелестная? игриво спросила она.
Лучше не видел.
А много видел?
Нет, не очень.
Но моя самая лучшая?
Самая- самая!
Она довольная пошла вперед, виляя бедрами. Из репродукторов в паркеполилась музыка на все времена Мирей Матье: «Пардоне муа се каприз де он фа»
Я знаю эту песню на русском, сказала Люда и запела, кружась и расставив руки в стороны.
Ты мне прости этот детский каприз,
Ты мне прости и как прежде вернись,
Я так люблю тебя, жизнь без тебя мне не жизнь
Так, на два голоса, Матье и Люда пели под оркестр Поля Мориа.
Стемнело, мы пошли по направлению к выходу из парка, никого вокруг не было, зажглись фонари. С центральной аллеи мы свернули на боковую и столкнулись с двумя подвыпившими парнями. Один был покрепче, постарше, но и пьянее, второй помоложе и потрезвее. Люда, шедшая впереди, вилявшая своими бёдрами и напевавшая французский мотив, сразу остановилась и забежала за меня. Старший расплылся в пьяной улыбке.
Побежали отсюда, прошептала Люда.
Драться я не любил, честно. Интересно, а кто любит, кроме дебилов, что бы тебе зубы выбили, или мозг стрясли за даром?
Деньги! проговорил старший.
Слушай, денег для тебя нет, но ты иди на Набережную, их там тебе накидают.
Мне без разговоров прилетел кулак прямо в зубы. Удар был точный и я сел. Люда завизжала.
Извинись, сказал старший
Я сплюнул кровь, пробежался языком по зубам все на месте.
Хорошо! Я был не прав! Извини! сказал я и нащупал в заднем кармане фляжку с коньяком, которую до сих пор носил с собой.