Виски взбодрил уставший разум, Джек теперь прекрасно видел, что это была не обычная жертва, тут проскальзывало много личного, похожего на ревность, а возможно, и зависть. И сердце для убийцы вовсе не было обычным трофеем охотника, выследившего дичь. Джек замотал головой, пытаясь прогнать тяжёлые мысли. У него по сравнению с другими полицейскими было проклятье чувствовать убийц. Раньше это радовало его и позволяло беспрепятственно получать повышение по службе, но потом появилась бессонница, а вслед за ней он пристрастился и к виски.
Лайонел принёс тарелку с тушёной говядиной и ломтиками картофеля, приправленными красным соусом. Джек грустно улыбнулся и взялся за вилку, торопиться больше некуда. Впереди поджидала бессонная ночь и мысли о красивой и уже такой мёртвой девушке.
Бутылка виски наполовину опустела, когда кафе закрылось. Лайонел присел рядом с ним на диванчик и спросил:
Как обычно?
Да, кивнул Джек, откинувшись на спинку диванчика.
Парень наклонился, быстро справился с молнией на его брюках, а потом обхватил член губами, жадно лаская кончиком языка. Джек, наконец-то, расслабился, отдавшись удовольствию. Он придерживал ладонью голову Лайонела, вглядываясь в ночь за окном. Парень быстро довёл его до разрядки, выпрямился и промокнул губы салфеткой. Джек оставил ему щедрые чаевые, прихватил недопитую бутылку виски и вышел прямо в дождь.
Холодные капли били по лицу, словно обвиняли в том, что он упустил самое важное. Джек отмахнулся от них, наклонил голову и побрёл к своему дому. Около подъезда он столкнулся со стариком Дуайтом, который был бессменным консьержем. Казалось, что дом быстрее развалится от сырости, чем старик помрёт и оставит жильцов на произвол судьбы.
Джек! обрадовался Дуайт и тут же разразился каркающим кашлем.
Полицейский протянул ему последнюю сигарету из пачки и спросил:
Что нового произошло в моё отсутствие?
Я нашёл тебе соседей, семейная пара с дочкой. Она студентка в университете, но выглядит замухрышкой, старик Дуайт хрипло расхохотался. Плоская, как гладильная доска, да и задницы не видать.
Джек укоризненно покачал головой, но у старика только и было развлечение, как разглядывать жильцов.
Надеюсь, они тихие? поинтересовался он.
Не знаю, Дуайт почесал морщинистый лоб.
Да выкладывай уже всё, промолвил Джек, зная эту привычку старика, когда он не хотел расстраивать других жильцов с их новыми соседями.
Мне показалось, будто папочка любит приложиться к бутылке, ответил старик. Но впечатление они производят хорошее, тихие и спокойные, голоса лишний раз не повысят.
Спокойной ночи, сказал Джек и пошёл к себе.
Он приподнял половичок перед входной дверью, достал ключ и вставил его в замочную скважину. Тень у окна пришла в движение, и Джек заметил девушку, она была ниже его на полголовы, худенькая и сутулая.
Привет, поздоровался он.
Девушка испуганно вжала голову в плечи и поспешно скрылась в своей квартире. Джек пожал плечами, а потом переступил порог. Квартира пропахла сыростью, дождь будто бы просачивался сквозь кирпичные стены. Джек приоткрыл окно, впустив в комнату свежий воздух. Он включил телевизор, убавил громкость и развалился на старом диване вместе с бутылкой виски.
Джек рывком поднялся с дивана, вспышка молнии на мгновение ослепила, а потом он смог различить тёмные стены собственной квартиры. Будь он сентиментальным или очень мнительным, то счёл бы это проявлением знака судьбы, мол, девушка без сердца взывала о справедливости. Только вот Джек многое повидал в своей жизни. Он не верил ни в мистику, ни в благословение. У подножия дивана стояла початая бутылка виски, которая и составляла его суровую реальность.
Из коридора через тонкую дверь долетел звук крадущихся шагов. Многолетняя выучка полицейского безотказно сработала. Он метнулся к входной двери, вытащив из кобуры револьвер. Кто-то подошёл к его квартире и остановился. Джек наставил дуло на незнакомца через дверь и замер, стараясь шумно не дышать.
Ночь разразилась очередной вспышкой молнии. Незнакомец удалился от двери полицейского. Джек был готов поклясться, что слышит, как скрипнули ступеньки, но вскоре всё стихло, если не брать в расчёт дождь. Он вернулся к дивану, уселся, а потом пригубил бутылку виски. Бесконечно длинный день свернулся в одну единственную точку.
Бывший напарник Джека, который прохлаждался с отстреленным бедром в больнице, верил в мистику. И это каждый раз приносило им проблемы, Джеку приходилось закрывать глаза на безумные мысли Беннета Лонга, а потом подолгу выслушивать ворчание начальника Эдвина Макбрайда. Но надо отдать должное, что проверка безумных гипотез напарника всегда их выводила на след. Джек особо не распространялся о своём даре, записывая победы личный счёт Беннета.
Ночь разразилась очередной вспышкой молнии. Незнакомец удалился от двери полицейского. Джек был готов поклясться, что слышит, как скрипнули ступеньки, но вскоре всё стихло, если не брать в расчёт дождь. Он вернулся к дивану, уселся, а потом пригубил бутылку виски. Бесконечно длинный день свернулся в одну единственную точку.
Бывший напарник Джека, который прохлаждался с отстреленным бедром в больнице, верил в мистику. И это каждый раз приносило им проблемы, Джеку приходилось закрывать глаза на безумные мысли Беннета Лонга, а потом подолгу выслушивать ворчание начальника Эдвина Макбрайда. Но надо отдать должное, что проверка безумных гипотез напарника всегда их выводила на след. Джек особо не распространялся о своём даре, записывая победы личный счёт Беннета.
Виски благотворно разлился по желудку. И даже гроза перестал терзать израненное сознание Джека. Он умел находить плохих парней. Чувствовал их всеми фибрами души, следуя по призрачному следу. Возможно, и стоило признаться Беннету, что тот глубоко ошибается в своей сверхчувствительности. Но кто он такой, чтобы лишать своего напарника в правде?
Джек с трудом разлепил глаза. За окном моросил мелкий дождь, из приоткрытого окна натягивало сыростью и свежим воздухом. Джек поднялся с дивана и отправился в ванную комнату, умылся, переоделся, а потом занялся своим завтраком. Два яйца не первой свежести, остатки молока и чёрствый хлеб вот и вся еда.
Он размял плечи и суставы круговыми движениями с гантелями, а потом уселся за стол. Джек не почувствовал вкуса, но насытился, будто набил брюхо опилками. Вроде ешь, но в то же время стойкое чувство насыщения. Впереди ждал долгий и мокрый день. Добираться до работы пришлось на метро, Джек смирился с толкотнёй, выглядывая вчерашнюю незнакомку. Удача оказалась не на его стороне.
Он вышел на своей остановке, усилием воли заставил пройти себя мимо табачного магазинчика. Около участка его поджила новый напарник Дэниэл Дэй. И по его вытянутому и бледному лицу было ясно, что он только что получил нагоняй от их начальника. Джек дружески похлопал напарника по плечу и спросил:
Что случилось? Эдвин опять не в духе?
Я как чувствовал, что не стоит соглашаться на дело с мёртвой девушкой на крыше, в сердцах воскликнул Дэниэл. Вот не зря же говорят, что вы с Беннетом всем приносите несчастья!
Джек не стал торопить напарника, дав ему выплеснуть свою злость на него. Дэниэл тяжко вздохнул и произнёс:
Помнишь, вчера заумную старуху? Которая нам мозги клевала в конце вечера, она на первом этаже живёт, точнее, жила. Нашли сегодня утром задушенную.
Думаешь, она связана с нашей девушкой? внутри Джека ничто не откликнулось на известие о смерти старой женщины, зато появилось ощущение, что кто-то явно старается сбить их со следа.
Начальник приказал взять нам это дело, расстроенно сообщил Дэниэл.
Поехали, посмотрим, что случилось с нашей чрезмерно любопытной старухой.
Джек снова стоял перед домом, где на крыше вчера нашли мёртвую девушку. Только в этот раз из водостока лилась синевато-грязная вода. «Почему он выбрал именно это место? подумал Джек, оглядываясь по сторонам. Здесь не самое удобное место, нет грузового лифта, значит, поднимались на обычном, или всё же воспользовались лестницей. Почему мне здесь некомфортно»?
Ты идёшь? поторопил его Дэниэл.
Джек кивнул и последовал за напарником. Они вошли в подъезд, дверь в квартиру старухи была распахнута, вспышка фотоаппарата озаряла комнату, заставленную старой мебелью. Двое полицейских вышли, освободив место для Джека и Дэниэла. Напарник склонился над старухой, расспрашивая судмедэксперта. Джек повернулся к стене и принялся разглядывать фотографии. Чёрно-белые снимки навевали тоску. Старуха на них почти всегда была одна, много птиц и изломанной линии побережья.
На ограбление это было непохоже, Джек уловил тонкий цитрусовый аромат, который не вязался с общей атмосферой квартиры. Он двинулся по призрачному следу, ориентируясь на запах, и подошёл к окну. На подоконнике горшки с цветками были сдвинуты в правую сторону, словно кому-то понадобилось свободное место.
Снимите отпечатки здесь, попросил Джек, указав на подоконник.
И пока судмедэксперт направлялся к нему со своим чемоданчиком, полицейский уставился на дом, углом, выходящим на этот. Огромная тень накрывала улицу и дотягивалась до перекрёстка.