Ну, ладно, тогда и вы останьтесь.
Савелий сел в кресло напротив врача, а за его спиной встали эти двое.
На что жалуетесь, голубчик? спросил врач.
Доктор, я не сумасшедший. Я неведомым образом переместился из прошлого. Я хочу вернуться домой.
Врач, услышав историю о перемещении из прошлого, не удивился и велел проводить его в палату, где лечится сын императора.
В просторной комнате, куда его проводили, было шесть кроватей, и посередине стоял стол. На пяти кроватях лежали пациенты, а одна кровать свободна. Пациенты ещё не спят и с любопытством смотрят на Савелия. Из коридора вместе с санитарами вошла женщина медсестра. Она указала Савелию на кровать.
Вот ваше место. Если у вас бессонница, то могу дать снотворное.
Я русский, но не знаю слов «снотворное» и «бессонница», заявил пациент.
Медсестра пояснила: «Если долго не уснёте, то нажмите на кнопку рядом с кроватью и я дам лекарство». После этого Медсестра и санитары ушли и заперли дверь на ключ. Два окна в комнате имели решётки. Савелий со страхом ожидал, что все здешние пациенты сумасшедшие и могут представлять опасность. Однако на деле оказалось, что эти люди вполне нормальные, только в разговорах с ними можно понять об отклонениях от нормы.
Глава 4
Психически больные после приёма снотворного спали долго. Савелий проснулся рано и со страхом выглядывал из-под одеяла. Наконец, в палату пришли медсестра и санитар, который на тележке, как в отеле, привёз тарелки с завтраком. Медсестра громко произнесла: «Просыпайтесь ребятушки! Пора завтракать!»
Савелий и его сосед по кровати сели за стол, а остальные пациенты отказались завтракать и что-то жевали в кроватях. Все они выглядели не молодыми, примерно лет пятидесяти. И только один из них выглядел молодо.
Разрешите представиться обратился к Савелию тот, что сел с ним за стол завтракать. Я Николай Романов, внебрачный сын императора. А как вас зовут?
Я Савелий, служил в императорской полиции, и переместился из прошлого. Но я не сумасшедший.
Я тоже не сумасшедший, согласился Николай, Меня запрятали сюда конкуренты, родственники из царской семьи. Я работал учителем истории в школе.
На широком столе стояли шесть тарелок с овсяной кашей и шесть металлических кружек с молоком. Николай и Савелий начали не спеша есть.
Другие наши соседи тоже не психи продолжал Николай. Почти все они здесь сидят ни за что. Один из них профессор, другой учёный-физик.
Пока они завтракали, санитар сидел в сторонке на стуле, и когда поели, то увёз не съеденную пищу и пустые тарелки. А дверь на ключ запирать не стал. Днём больным разрешали гулять по общему коридору и в холле смотреть телевизор.
Другие пациенты встали с постелей. Профессор и физик начали играть в шахматы за этим же столом.
Физик спросил Савелия: «У тебя усы настоящие или приклеенные? Дай дёрну». И протянул руку к усам.
Все пациенты в палате засмеялись, а Савелий смущённо сказал: «Конечно, настоящие».
Делая на шахматной доске ход конём, профессор посоветовал: «Скоро придёт психиатр и будет тебя допрашивать. Не говори, что ты переместился из прошлого. Иначе тебя отсюда не выпустят.»
Нет. Я скажу правду. Пусть помогут мне вернуться домой.
Днём, если на улице хорошая погода, то всем больным разрешали гулять в саду, расположенном возле здания с внутренней стороны. Сад был не большой, огороженный каменным забором. Савелий уже познакомился со всеми соседями по палате. Самого молодого звали Вовик. Ради шутки, профессор подговорил Вовика дёрнуть Савелия за усы. И тот незаметно подошёл и исподтишка дёрнул.
Ты что делаешь? Ведь больно! возмутился Савелий. Сейчас и тебе сделаю больно! У меня чёрный пояс по японской борьбе Джиу-джитсу.
Вовик отбежал в сторону, а другие пациенты, гулявшие в саду, видели этот инцидент. Они смеялись, а профессор хохотал громче всех. К Савелию подошёл сосед по кровати Николай:
Советую тебе сбрить усы. Сейчас такие усы, закрученные к верху, никто не носит.
Ладно, я подумаю, согласился Савелий.
Затем, Николай предложил послушать урок истории России. Как учителю, ему хотелось кому-либо раскрыть свои знания в этой области. Савелий согласился. И с этого момента они по часу в день проводили занятия. Учитель долго говорить не мог, его мозг быстро уставал. Сказывалось влияние лечения уколами и таблетками. Савелию пока ещё лечения не назначали.
Примерно два раза в неделю, его санитар водил в кабинеты разных врачей для беседы. Врачи задавали ему вопросы о его прошлой жизни, и он с подробностями всё рассказывал.
На этот раз в психиатрическую больницу, где он находился, приехал известный психиатр и с ним был учёный историк.