Что вам нужно? шиплю я, отчаянно желая провалиться сквозь землю. Сама еще не понимаю, насколько глубоко вляпалась. То, что вляпалась точно.
Господи, если в универе узнают
Хотя почему если, Катя? Узнают! Непременно узнают. Глянь в лицо Ройха, видишь глаза горят предвкушением? Вот.
Меня выгонят. Со скандалом. Сбудется его мечта.
Я оплачивал два часа приватного танца, Иванова, Ройх расслабленно разваливается на кожаном диване, не трать мое время, начинай.
Это ведь месть. Да-да, это точно месть. Как хорошо он её охладил. До температуры льда. Разумеется, он понимает, что разоблачения такого уровня унизительны. Танцевать перед ним унизительно. Впрочем, по идее не мне кривить губы. Какая разница? Вот именно что никакой.
Ну что ж. Места в универе я лишусь, но работу потерять точно нельзя. Иначе мамино лечение оплачивать будет нечем. Значит, Ройх должен уйти отсюда удовлетворенным. Насколько это вообще возможно.
Хорошо, скалюсь в злой улыбке, только держите свои руки при себе, профессор! Вам полагается только танец.
Я вижу, как вздрагивают тонкие губы. Брезгливо, неприязненно, но болезненно. У меня есть право на эти слова, он знает.
Только потому, что у меня были эти права ему не удалось вышвырнуть меня из универа. Просто потому что все знали, что в вопросе меня он предвзят.
Меньше слов, больше дела, презрительно бросает он, это тебе не зачет. Придется постараться, чтобы заработать свои чаевые!
Ну что ж
Неважно кто он. Мой профессор, папа римский или король Георг четырнадцатый неважно. Такой же, как и все, мудак с похотливыми глазами. Из тех, кто подается вперед, когда я ставлю ногу на случайно забытый стульчик, чтобы поправить якобы сбившийся чулок. Конечно, все это потому, что номер уже начался.
Двухчасовой приват на самом деле крайне дорогая из-за своей длительности программа. По сути, любой, кто её заказывает, хочет томления на медленном огне, с докаливанием до температуры вулкана.
Да пожалуйста.
Я в этом шоу-бизнесе девятый месяц. Я уже знаю толк. Недаром другие стриптизерши из клуба меня не любят. Слишком быстро учусь.
Марк называет это моим талантом. Я считаю настоящим проклятием. Наверное, не получайся у меня это я бы не стала даже пытаться. Не подсела бы на эту иголку быстрых денег, способных оплатить счета за мамино лечение.
Но у меня получается.
И бросить сейчас все равно что приговорить мать к смерти. Долгой, мучительной смерти на улице, потому что квартиры у неё теперь нет, а в мою общагу её не пустят. Да и на работу не возьмут. Сомневаюсь, что пенсии по инвалидности хватит на съем жилья. Оно в Москве дорогое.
А так врач говорит, у мамы есть шанс на восстановление
Мои ноги страстно стискиваются на пилоне, я вращаюсь вокруг своей оси и думаю о маме. О счетах, которые смогу оплатить.
О
Отвратительно, едко комментирует Ройх, Иванова, ты как вялая рыба. Никаких эмоций. На клиента не смотришь, смотришь сквозь него. Тебе вправду платят за эту халтуру? По-моему, это ты должна приплачивать.
Сволочь. Ему нужно, чтобы я на него смотрела. Ему нужны мои эмоции. Нужно, чтобы я сделала вид, что умираю от желания ему отдаться?
Поднимаю глаза, встречаю взгляд профессора, облизываю губы.
Раз вы так хотите, Юлий Владимирович. Сами пожалеете. Точно знаю. Знаю, что вы не образцовый, приличный препод. А кобель озабоченный, только и всего.
Искренние чувства?
Что ж, их есть у меня. Правда не вожделение, ни разу, но ненависть к скользкому ублюдку, уклонившемуся от справедливости, у меня была. Очень-очень много.
Уж больно хорошо врезалась мне в память рыдающая навзрыд Анька. Моя подруга, которой этот озабоченный кобель предложил проставить оценку за зачет после того, как он ей билеты поможет повторить.
Конечно, она не согласилась. Конечно же, он её завалил. И даже поставил вопрос об отчислении, пользуясь положением декана.
Но боже мой, как отчаянно я ненавидела Ройха в тот момент. На что угодно готова была пойти, чтобы эту сволочь сняли с деканства и вообще вышибли из универа. Таких нельзя пускать к преподаванию. У них внутри все сгнило.
Тогда мы с Анькой и придумали тот план.
Безумный, отбитый, примерно, как мы в то время.
На следующий его экзамен я пришла в полной боевой готовности. Дерзкое мини, яркие губы и диктофончик включенный в кармашке темного жакета.
Безумный, отбитый, примерно, как мы в то время.
На следующий его экзамен я пришла в полной боевой готовности. Дерзкое мини, яркие губы и диктофончик включенный в кармашке темного жакета.
Шла последней, вопреки себе, когда аудитория уже совершенно опустела. Никогда еще так не лажала с изложением материала, как в тот экзамен. Дождалась, пока Ройх, озадаченный моей феноменальной тупостью, сведет брови над переносицей и спросит.
Да что с вами такое, Иванова? Вот эти задачи вы на лекциях на раз щелкали.
Я облизнула губы тогда. Изобразила волнение. Созналась, что переволновалась, пожаловалась на проблемы с пониманием материала.
Спросила, не может ли Юлий Владимирович мне как-то помочь. Лично.
Он долго молчал. Смотрел на меня. Потом встал из-за стола, обогнул стол, остановился рядом, все так же глядя на меня сверху вниз, заставляя меня испытывать острейшее желание сбежать куда-нибудь подальше.
А потом жесткие пальцы легли ко мне на подбородок, горячие губы впились в мои. Мой первый поцелуй Не думала, что просру его настолько бездарно. На ублюдка, который вообще не заслуживал ничего подобного.
Странно, наверное, слушать такие откровения от студентки, но тогда
Я только выпустилась из школы. А папа у меня отличался довольно жестким характером и выбраться погулять с мальчиками у него смог бы только суперагент. Так что да. Ройх был первым мужчиной, который меня целовал. И только за это я его ненавижу. Потому что весь этот хмель первого мужского прикосновения, жажды и трепета перед большей силой Нет, не должно было со мной всего этого происходить из-за озабоченного кобелины в кресле декана. Он не был достоин.
Да-да, не для него моя роза цвела. Для кого угодно, но не для такого морального урода.
И все же Он меня поцеловал. Нетерпеливо, не давая отстраниться, и судя по наглым лапам, обжимавшим меня тогда хотел он большего.
Спасибо хоть за то, что остановился.
Остановился, выдохнул, что-то вроде Нет, не здесь, проставил мне зачет и выставил, пообещав перезвонить в ближайшие дни.
Не перезвонил конечно.
Ему быстро стало не до этого, потому что запись нашего разговора, включая и ту часть, где он роняет, что зачет дело ерундовое, и предупреждает меня, чтоб я не распространялась о поцелуе все это улетело в деканат тем же вечером.
И даже сейчас, уже пережив то, что пережила, о сделанном мной выборе я не жалею. Еще бы раз так сделала, лишь бы добиться его увольнения.
Его не уволили. Сняли с деканства, влепили выговор. Но не уволили. Потому что у урода оказалось слишком много связей. Потому что он слишком дорог для кафедры.
Потому что Да какая разница.
Важно, что сейчас он сидит на кожаном диване напротив меня, и поедает глазами. Наслаждается моментом моего унижения. Упивается тем, что сейчас может швырнуть мне пару тысяч и почувствовать себя хозяином положения.
Липкий, мерзкий хищник. С каждой секундой, с каждым движением, с каждой новой связкой, я понимаю меня тошнит от него все сильнее. Настолько, что еще чуть-чуть и я просто хлопну дверью привата и вдрызг разругаюсь с Марком. И это будет такая катастрофа!
Дальше ведь только панель.
Что мне делать?
Хочу прекратить эту пытку сейчас. И чтобы он больше не приходил.
Значит, придется делать то, что я совсем не хочу идти в атаку. Провоцировать его. Да так, чтобы Марк потом, проглядев записи с камер, ко мне не приебался. Значит, все, что я должна себе позволить, должно смотреться как элементы номера. Отлично. А еще можно поболтать. Девочки это обожают личный контакт с клиентом всегда помогает опустошить его карманы.
Главное что? Чтобы он сам зашел за красную линию.
Впрочем, развести такого озабоченного ублюдка будет несложно. Один раз я его уже развела. И сейчас тоже справлюсь. Тем более, что делать ничего не надо. Вполне характерная выпуклость на брюках уже имеет ярко-выраженный характер. Все что мне надо слегка его подтолкнуть.
Профессор, тяну игриво. Делаю вид, что не знаю его. Потом буду врать Марку, что просто приняла правила игры клиента. Ну, захотел он сходу отыграть препода, и что? Ну, угадал мою фамилию. Скажем честно, более известной фамилии чем Иванова на свете просто нет. Петрова, разве что.
Неужели вы все еще недовольны, профессор? сладко тяну, прокручиваясь на пилоне медленно, зацепившись за него одним носком. Я так старалась, так готовилась, а вы недовольны? Ну же, скажите, какая у меня оценка?