Вот, придурки, на людей кидаются!!
Компания сгрудилась, засуетилась, пытаясь поднять тучного собутыльника.
Только два пошатывающихся субъекта вытаращились на застывшую Марину:
О, Лева, прикинь, какая девушка! Вас проводить?
Не отвечая, Марина вбежала в подъезд, хлопнувшая дверь отсекла шум за спиной.
«Да что же это за день такой! Почему на нас нападают? Что это было? Что он хотел: ограбить, изнасиловать, убить?» думала Марина, тяжело дыша, и вдруг обнаружила, что бежит по лестнице. Она остановилась и с третьего этажа на десятый поехала в лифте.
Второй раз за сегодня ей пришлось применить технику, про которую думала, что все забыла. Вспоминать было неприятно, ведь бросила дзю-до после девяти лет занятий. Уже был бы первый разряд, но из-за подготовительных курсов пропустила несколько тренировок, не попала на аттестацию и отстала от подруг. Самолюбие не позволяло быть «вторым сортом», и Марина больше не приходила в зал. Особенно ее задело, что тренер Костя, ради похвалы которого она так выкладывалась, и который, казалось, выделял ее среди девушек, даже не позвонил ей, не поинтересовался, что случилось.
«Однако, спасибо тебе, Костя, за науку!» подумала Марина и пощупала шею. «Синяка, наверное, не будет. Хорошо, что не на Машку напал, ее шейка бы враз хрустнула». Она решила ничего не говорить сестре, а то ведь не заснет со страху. Как можно тише открыла и закрыла первую дверь. В тамбуре, сделанном из коридорчика, по уговору между тремя квартирами не было лишних вещей, только ящик у торцевой стенки, оформленный папой под красивую тумбочку с зеркалом, да коврики под дверями. Марина глянула в зеркало: не сильно ли растрепанная и помятая, да так и ахнула: «На мне же Машина куртка!». Красная куртка, яркая, заметная и в сумерки, на голове капюшон. Маша вот кого подкарауливал «придурок»!
Прежде чем войти в квартиру, постаралась выровнять дыхание. Тихо бормотал телевизор. Маша, в махровом бежевом халатике, свернувшись клубочком, спокойно спала в кресле. Марина долго смотрела на нее, такую беззащитную, и постепенно успокаивалась: «Какие у нее могут быть враги? Ее же все любят. А дети так и липнут», Марина вспомнила строчку из своего поздравления Маше в честь окончания школы: «так шагай к своим новым вершинам, неподвластная злобе и зависти». «Уж такая она и есть. Она же никому зла не желала в жизни! Наоборот, всегда как «Скорая помощь». А лечить просто обожает. Стоит кашлянуть уже тащит шарф, градусник, чай с малиной. Будущим пациентам просто повезло».
Марина вспомнила, как тяжело было Маше на первом курсе, когда начались занятия в анатомичке. Она тогда похудела, побледнела, ночью во сне кричала. Видя ее страдания, мама первая не выдержала:
Машенька, может, тебе лучше оставить медицину?
Марина думала, что Маша держится из последних сил, только чтобы не огорчить маму. Ведь мамина мечта о семейной династии врачей чуть не рухнула, когда Марина, которую с детства прочили в хирурги, в десятом классе вдруг передумала. Она заявила со всей возможной твердостью:
В медицинский не пойду, и не уговаривайте, только Университет или Бауманское.
Что за крайности такие? удивился отец. Ты хоть определись, кем собираешься стать.
Или писателем, или программистом, еще подумаю. Марина с раннего детства сочиняла стихи и прозу, писала для школьной газеты, а домашний компьютер был ее хобби.
Так сразу и писателем?
Нет, сначала надо поработать журналистом, накопить жизненный опыт.
Огорченная мама перенесла свои чаяния на Машу: пусть будет еще один терапевт. А теперь была готова отступиться, но Маша рассуждала иначе:
Нет, я не уйду, я привыкну. Я же мечтала быть врачом. А если сейчас брошу, то и потом всю жизнь буду бояться трудностей.
«Да никому она не могла навредить! Это все совпадение. Машина шла себе мимо. Толкучка в метро просто несчастный случай, а на меня набросился наркоман, хотел поживиться чем-нибудь: кошельком, часами, сережками. Может, все же позвонить в милицию? А что сказать-то? Не ограбил, не убил».
Марина внезапно почувствовала такую усталость, словно из нее вынули стержень. Она на подгибающихся ногах проковыляла в ванную, кое-как сполоснулась, добрела до постели и рухнула, как подкошенная.
7
Директор завода болел уже второй месяц, и поговаривали, что его скоро отправят на пенсию. Калерия считала, что директором поставят первого зама, но вышло все не так. В тот день, когда он пришел первый раз на работу с утра было ясно, а накануне выпал свежий снег. За окнами было удивительно светло и празднично. Он вошел стремительно, улыбнулся нам с Кавалерией, представился, как исполняющий обязанности директора, попросил сделать табличку на дверь и вошел в кабинет. С этого момента все изменилось. Работы всем прибавилось, приходилось даже оставаться вечером. Но он уходил все равно после нас. А утром ровно в восемь в белой рубашке, отглаженном костюме появлялся в приемной. Зачастили любопытные, в основном женщины. Чаще всех захаживала к Кавалерии Надежда начальник планового отдела. Яркая брюнетка, недавно развелась с очередным мужем, она весь обед проводила в нашей приемной. Как леопард, подстерегающий добычу, она сидела в кресле, выставив свои длинные ноги на всеобщее обозрение. На меня они с Кавалерией не обращали внимания, так что я была в курсе всех семейных проблем нового директора. Никто не сомневался, что в конце года его утвердят, потому что его тесть большая шишка в нашем министерстве. Жена с ребенком пока осталась в Москве, но про нее говорят(и такие подробности из его личной жизни, что мне казалось, наши женщины являются его близкими родственницами).
7
Директор завода болел уже второй месяц, и поговаривали, что его скоро отправят на пенсию. Калерия считала, что директором поставят первого зама, но вышло все не так. В тот день, когда он пришел первый раз на работу с утра было ясно, а накануне выпал свежий снег. За окнами было удивительно светло и празднично. Он вошел стремительно, улыбнулся нам с Кавалерией, представился, как исполняющий обязанности директора, попросил сделать табличку на дверь и вошел в кабинет. С этого момента все изменилось. Работы всем прибавилось, приходилось даже оставаться вечером. Но он уходил все равно после нас. А утром ровно в восемь в белой рубашке, отглаженном костюме появлялся в приемной. Зачастили любопытные, в основном женщины. Чаще всех захаживала к Кавалерии Надежда начальник планового отдела. Яркая брюнетка, недавно развелась с очередным мужем, она весь обед проводила в нашей приемной. Как леопард, подстерегающий добычу, она сидела в кресле, выставив свои длинные ноги на всеобщее обозрение. На меня они с Кавалерией не обращали внимания, так что я была в курсе всех семейных проблем нового директора. Никто не сомневался, что в конце года его утвердят, потому что его тесть большая шишка в нашем министерстве. Жена с ребенком пока осталась в Москве, но про нее говорят(и такие подробности из его личной жизни, что мне казалось, наши женщины являются его близкими родственницами).
Приближался Новый год. Как я люблю этот праздник. Запах хвои, яркие игрушки, мандарины. Родители всегда покупали елку. Мы все вместе наряжали ее, а потом тайком клали под елку подарки друг для друга. Я решила не ставить себе елку, все равно поеду к Зое, да и дорого. Купила пихтовых веток, отвезла их в выходной на кладбище и нарядила. Долго сидела на заснеженной скамейке и плакала, пока совсем не замерзла. Думала, что заболею. Но неожиданно перед самым праздником заболела гриппом моя начальница. Дня два она пыталась ходить на работу, чихала, что-то капала в нос, но в предпраздничный день слегла с высокой температурой. Я собралась ехать к Зое. В углу стояла сумка спустыми банками и подарками. Как назло работы было очень много. Но я уже предвкушала, как приеду в теплый дом, Зоя испечет мой любимый рыбный пирог и еще кучу разных сладких пирожков. А в духовке будет томиться, ожидая своего часа, ароматный гусь с яблоками и черносливом. Придет родня дяди Вани. Мы все сядем за стол, весело проводим старый год, встретим новый. А потом будут петь. Лучше всех поют Зоя с дядей Ваней. Обо всем забываю, когда они поют на два голоса. А назавтра пойду с молодежью на горки
Он приносит очередную пачку бумаг. Я смотрю на часы, успею на автобус, если быстро сделаю. Устали глаза, но сделала. До автобуса 20 минут. Я уже встаю из-за стола, когда он приносит еще пачку.
Сделайте, пожалуйста, это срочно, и уходит в кабинет, не дав мне сказать ни слова.
Не успею. Я представила, как одна буду встречать новый год в своей квартире. Все, автобусы ушли, теперь можно не спешить. Он забирает бумаги, я допечатываю последнюю страницу. Он идет к себе, но поворачивается ко мне, смотрит на мои заплаканные глаза, сумку.
Вы куда-то собирались поехать? Извините, что задержал. Вам не на базу отдыха? Я подвезу.
В машине тепло, я сняла шапочку и вытащила шпильки из прически. Боль в голове проходит. Смотрю в окно на пролетающие снежные отвалы вдоль дороги, заснеженные кусты и деревья. Вижу его руки на руле. Он хорошо водит машину. Всю дорогу думаю, сказать ему или нет, что мне надо не в Завражино, а дальше. Подъезжаем к базе отдыха. Решаюсь.
Конечно, отвезу Вас. Хоть сказали что-то за дорогу, а то думал, что Вы так обиделись, что не простите меня никогда.
Я простила.
А почему деревня называется Белый Яр, там, что хорошие горки?
Да, я люблю кататься там на лыжах.
Я тоже люблю лыжи, не покажете ли мне свои горки?
Но я завтра пойду рано.
Я тоже люблю вставать рано.
Зоя охает, она уже и не ждала меня. Пришли гости. Мне помогают раздеться, усаживают за стол. Почему я думаю, придет ли он завтра? Я знаю, где и с кем он собирался встречать новый год, Надежда Дмитриевна напросилась в их компанию. Они с Кавалерией недели две обсасывали предстоящее мероприятие. Представляю ее в облегающем вечернем платье с открытой спиной и умопомрачительными ногами. Наверно, не придет.