Иду к выходу, оставляя записку для бабули на тумбочке. Только хочу открыть дверь, как в замке поворачивается ключ. У меня в этот момент сводит все внутри от страха. И когда дверь открывается, там появляется Гриша.
Ты напугал меня, выдыхаю с облегчением.
Что случилось? Ты куда? окидывает меня напряженным взглядом.
Лоб нахмурен, в глазах неподдельное беспокойство.
Слушай, Гриш, сминаю приготовленную бумажку для соседки в комок, хорошо, что ты пришел. Извинись за меня перед бабушкой, хорошо? Я уже не успею её дождаться и
Он перебивает, не даёт мне договорить.
К чему такая спешка? Ты возвращаешься домой? прикрывает дверь, чтобы наш разговор не стал достоянием соседей по лестничной площадке.
Почти, опускаю голову, ведь никакого плана по побегу у меня нет.
Хочешь рожать в селе, где нет ни одного нормального роддома и медицинской помощи?! возмущается, смешно и экспрессивно размахивая руками.
Мне становится стыдно, что так оно и есть. Вот только жить с матерью я не собираюсь, поживу в доме у бабушки, вряд ли он кем-то сейчас занят. Она умерла лет пять назад, впрочем, в последний раз дома я и была в это время.
Я не могу здесь больше оставаться, кладу руку на живот, рефлекторно, бессознательно, дело в том, что
Сглатываю, собираясь с мыслями. Мне нужно хоть кому-то выговориться, излить душу, а Гриша он ведь лицо незаинтересованное.
Все дело в отце моего ребенка, чувствую, что краснею, отвожу глаза, упираясь взглядом в цветочные обои, он нашел меня и
Молчу, думаю, как это преподнести, чтобы не выглядеть настолько жалкой.
И? ждет от меня продолжения парень, взъерошивая свои рыжие волосы.
Мне надо бежать, Гриш, подхватываю сумку покрепче, но ее у меня забирают мягко, но настойчиво, он просто заберет моего малыша, а меня
Молчу, даже боюсь себе представить, что сделает Шамиль со мной.
От кого ты беременна, Эля? спрашивает он меня с мрачным видом.
Не знаю, знаешь ли ты его, Шамиль Галаев, опускаю стыдливо голову, вспомнив некоторые детали того вечера.
Перед взором проносится сцена, как я прихожу в себя, а наглые бесцеремонные мужские руки гладят и щипают мои соски.
Криминальный авторитет? поджимает губы Гриша, ты шутишь? Его в городе каждая собака знает. Как ты умудрилась связаться с ним?
Этот вопрос я задавала себе на протяжении всех этих семи месяцев, но ответа так и не находила. Винила во всем себя, ведь могла быть порасторопней и сбежать, понастойчивее и отказаться от просьбы Веры. Много этих «если бы», но ведь это ничего не меняет в моей жизни. Все есть, как есть. Как итог, я беременна от нелюбимого мужчины, который хочет и может отобрать моего ребенка. Язык не поворачивается назвать его «нашим».
Поехали, говорит после моего короткого и много скрывающего ответа мужчина, мне от деда со стороны матери досталась в соседнем городке квартирка пустующая, разместим тебя там. Довезу на машине, так что паспортом светить не придётся.
Мне неудобно как-то, поднимаю на него влажные глаза, спасибо, Гриш, правда, я за все заплачу, ты не подумай, работу найду.
Не выдумывай, отмахивается, подхватывая сумку поудобней, какие деньги? Да и на любой работе требуют паспорт.
Мы спускаемся вниз по лестнице, лифт как обычно не работает, так что идем не быстро, подстраиваясь под мой шаг.
Как-то я не подумала об этом, голос мой сипит, словно мне в горло вогнали штык, прокашливаюсь, но не помогает.
Что-нибудь придумаем, беспечно пожимает плечами парень, открывает подъездную дверь, насчет других веще не беспокойся, я потом тебе все привезу.
И пока мы идем до его машины, я нахожусь в напряжении, что вот-вот и нас, а точнее меня повяжут. Скованность не покидает меня ни на секунду.
-Мужчина! раздается вдруг справа грубый мужской голос, полный возмущения и агрессии.
Замираю. Вот и всё. Добегалась.
Я стою, как вкопанная, и не могу повернуться. Нет никаких сил ни моральных, ни физических. Гриша неспешно в это время кладет сумку в багажник, закрывает его с хлопком и только потом смотрит в сторону говорившего.
В чем дело? спрашивает он.
Никто из них не проявляет друг к другу любезности.
Чья тачка, знаешь? Перегородил мне дорогу козел какой-то! агрессивно бычится, слышно по голосу.
И я выдыхаю, отмираю и поворачиваю в сторону незнакомца голову. Ни капли не похож на бандита. Обычный мужик лет сорока с залысиной и брюшком. Юркаю мимо внука хозяйки съемного жилья, сажусь на пассажирское сиденье, чтобы не светить своей физиономией на весь двор, и жду, когда разрешится вопрос. Проходит буквально минут пять, как хлопает дверца со стороны водителя, Гриша садится, пристегивает ремень и заводит свою ласточку.
Испугалась? усмехается он по-доброму.
Чуть не родила, криво пытаюсь пошутить, но мне не до смеха.
Не могу успокоиться до тех пор, пока мы не выезжаем со двора, вклиниваемся в транспортный поток и держим средний темп скорости.
Как он узнал о ребенке? Или знал с самого начала? Поэтому ты скрывалась? делает он предположения один интереснее другого.
Как узнал, задумчиво протягиваю, впервые подумав об этом.
А ведь, правда, появился он на пороге квартиры как-то уж больно осведомленным, да и удивленным ни капли не выглядел. Догадка озаряет меня, но вместе с тем и печаль. Только один человек мог донести до него эту информацию.
Вера, шепчу, глядя в окно, по щеке скатывается одинокая слеза.
Что? наклоняется ко мне ближе Гриша, но я быстро вытираю влагу со щек и поворачиваюсь к нему уже с улыбкой.
Не знаю, как узнал, понятия не имею, качаю головой, кривя душой, неважно это
И снова отворачиваюсь к окну. Время откровенностей окончено. Я чувствую себя морально разбитой и опустошенной, не понимая, как родная сестра могла так меня предать и растоптать. А считает ли она меня родной? Все же у нас разные отцы, и раньше она всегда подчеркивала этот факт перед немногочисленными знакомыми семьи и родственниками. Сглатываю горький ком, отгоняю тяжелые, изматывающие душу, мысли. Прочь, пусть убираются! Мне нельзя нервничать, все же теперь я отвечаю не только за свою жизнь.
Приехали, Эль, осторожно трогает меня за плечо мой невольный попутчик и спаситель.
Я открываю глаза и в панике верчу головой.
Что? Куда приехали? сонный голос и ватная голова не способствуют трезвой мысли.
Сама не заметила, как уснула, прислонившись головой к окну.
Пойдем, просто говорит мне и гладит недолго по руке.
Первым выходит из машины и идет в сторону багажника. Я же, немного кряхтя, еле выбираюсь, зато после с наслаждением потягиваюсь, разминая затекшие мышцы.
Квартира на первом этаже, так что в твоем положении, подходит и ненадолго переводит взгляд на мой живот, это даже хорошо.
Слушай, насчет оплаты, только хочу снова завести разговор, что буду за проживание платить, как он берет меня за руку и тянет в сторону подъезда.
Я все сказал, Эльвира, произносит мое имя строгим тоном, считай, что ты присматриваешь за пустующей квартирой, мне недосуг ею заниматься, а оставлять без пригляда опасно, ты и сама это знаешь.
В таком контексте его помощь выглядит в другом ракурсе, но мне все равно неудобно. И когда мы, наконец, попадаем внутрь, я ахаю от удивления.
Ого, вот это хоромы, переступаю порог осторожно.
Повсюду лепнина, высокие потолки, картины на стенах. Словом, квартира дворянина, а не обычного человека из пролетарского сословия. На секунду я даже ощущаю себя недостойной всей этой красоты, но затем расправляю плечи.
Бабушка была актрисой, им с дедом дом выдали еще лет сорок назад, пожимает он плечами, будто это обычное дело, но теперь ты понимаешь, почему тут пригляд нужен?
Да, киваю, ведь полностью с ним согласна.
Оглянуться не успеешь, как вскроют и разворуют антиквариат, картины, резную мебель.
Пойдем, в моей бывшей комнате все чуть более по-человечески, жить можно, а то в детстве я чихнуть здесь даже боялся, улыбается он и шагает по длинному коридору.
Я ступаю за ним, все время оглядываясь по сторонам, но когда натыкаюсь на его спину, слегка сбавляю собственный шаг. И выдыхаю с облегчением, когда он отходит, и моему взору предстает самая обычная комната с диваном, телевизором и пушистым таким ковром.
Располагайся, говорит мне, а затем смотрит на часы.
Ты, наверное, спешишь, говорю ему мягко, чувствую вину за то, что отняла у него столько времени.
Немного, улыбается он криво, словно оправдываясь передо мной, на работу нужно будет еще заскочить, ты не бери в голову.
Дальше он показывает мне всю квартиру, что где находится и уезжает, пообещав чуть позже помочь с работой. В желудке урчит от голода, так что я радуюсь, что прихватила продуманно немного продуктов на первое время, так что перекусываю и иду спать, испытывая стресс от переезда и страха, что в скором времени меня найдут.
***Шамиль
Девушки нет в доме, докладывает мне Макс, косясь при этом с опаской, держится чуть в стороне.
Знает, что может огрести. Выкидываю в урну окурок и стискиваю челюсть, чтоб не заорать благим матом.