Ах ты, сучка мелкая! чиркнул пальцами по скуле. Кожу тут же засаднило, а в голове вспыхнуло. Ногти у него как у бабы. Кусаешься? Ну, ничего, кусайся, скоро скулить будешь и умолять меня на коленях взять тебя!
Он пытался то ли поцеловать, то ли укусить, я брыкалась, барахталась, а потом, собрав все свои душевные и физические силы, саданула что есть мочи коленом в пах.
Это был мощный удар, да. Со знанием дела. Друг мой во дворе показал однажды. Практиковаться мне особо не на ком было ни разу я не попадала в такую ситуацию, но наука пригодилась.
А-а-а-а! сложился пополам свояк, а я, наконец-то обретя свободу, пулей рванула к дверям. Счастье хоть не разувалась, а то бы босиком мало того, что без вещей.
В коридоре, возле лифта, стоял он, мой спаситель. Словно ждал меня. Я прошагала к лифту, как во сне. А потом меня накрыло. Понимание, что я в одночасье бомжиха. Без документов и денег, без вещей. В чужом городе, где мало кого знаю. И домой мне уехать нет возможности. И работать завтра А я руки, ноги, голова да рваная кофточка.
Мне некуда больше идти, эти слова я произнесла вслух и закрыла ладонями лицо. Не плакала. Глаза сухие, словно песком засыпаны.
Вставай! голос у него красивый. Низкий, чуть глуховатый. Ну, же, Надя!
Оттого, что он назвал меня по имени, я вздрогнула и подняла лицо. Перед глазами его рука. Сильная, с красивыми пальцами. Ногти короткие, чистые.
Давай, давай, поднимайся.
Я уцепилась за его ладонь и встала.
А дальше что? спросила обречённо.
Заходи! махнул рукой на свою дверь. Я отпрянула, но он не дал. Не бойся, не обижу. Глупо было бы тебя обижать после подворотни, тебе не кажется?
Да кто ж вас, маньяков, знает?.. Но выхода я другого сейчас не видела. Нужно попробовать рискнуть.
Поклянись! потребовала таким голосом, что и сама испугалась.
Честное пионерское! отсалютовал он насмешливо, но глаза у него честные, что ли, и я пошла. А пока шла, подумала: я ведь даже не сказала, в чём ему клясться нужно Как бы и так понятно, но потом
Я так устала, что хотела лишь одного: упасть, закрыть глаза и больше ни о чём не думать, не бояться. Все вот эти приключения на одно место не для меня. Я люблю тишину, покой и свой ноутбук.
Нас встретили странные звуки. Я удивлённо оглянулась на мужчину.
Кто там? спросила, потому что подумала, что со слухом у меня после всех потрясений нехорошо.
Там мой сын, встретил он мой взгляд.
А жена ничего не скажет, что ты в дом незнакомых девушек таскаешь?
У меня нет жены, успокоил меня незнакомец, и я вдруг подумала, что не знаю его имени. Он моё да, а я его нет.
Меня Арсений зовут. Можно Сеня, словно прочёл мужчина мои мысли. Заходи уже.
Глава 12
Арсений
Я не знал, нужно ли мне это подбирать в подъезде проблемную девчонку. У неё чуть ли не на лбу написано: Большие Проблемы. То она в подворотне влипла, то от этого урода-соседа еле ноги унесла. Зачем она туда рвалась да ещё с вещами? Не знала, что он за овощ?
Как бы там ни было, духу не хватило дать ей деньги и спровадить куда-нибудь. Да я мог мать уломать в конце концов. Попросить, чтобы девчонка у неё хотя бы переночевала. Но Морозовы простых путей не ищут. Я пожалел её, наверное, поэтому пригласил в свою квартиру.
Она ахнула, как только дальше порога зашла. Да, у меня нестандартная планировка и дизайнерский ремонт. Я из четырёхкомнатной квартиры сделал то, что мне нужно. Здесь у меня спортзал, большая кухня, кабинет и очень светлая спальня, где я почти не бывал. Правда, я любил больше в кабинете находиться. Удобно, всё под рукой.
«Сейчас начнёт восхищаться», едва удержался, чтобы не поморщиться. Не хотелось обижать, ей и так досталось. Но Надежда меня удивила: её, оказывается, не красоты квартиры моей поразили, а Данька.
Пойдёшь ко мне на руки, ребёнок? и голос такой нежный, что захотелось зажмуриться.
Она словно изнутри меня погладила. И стало неудобно, тесно в собственной шкуре. Неконтролируемая эрекция грозилась превратиться в стихийное бедствие, и я позорно отступил в кухню, чтобы не светить ею, как Александрийским маяком. Никогда не думал, что женщина с ребёнком это так эротично.
Это было бегство. Не хватало ещё перепугать девочку до полусмерти. Ей и так сегодня от мужиков досталось.
Вещи твои где? крикнул я из кухни.
Там остались. Денис не давал к ним приблизиться.
Вещи твои где? крикнул я из кухни.
Там остались. Денис не давал к ним приблизиться.
Тогда жди, вылетел я пулей из квартиры.
Дверь у соседа до сих пор не закрыта звонить не пришлось. Сам он стонал, сидя на полу. Судя по нечеловеческому страданию на лице, Надюша его хорошо приложила между ног, что не мешало соседу почему-то прижимать к груди Надину сумочку.
Ну, и что мы там ищем? поинтересовался холодно, забирая из рук явно женский телефон и сумку. Вон её ноут валяется и та самая знаменитая бомба на колёсиках смерть женским колготам и привет синякам.
Гы-ы, следит за мной взглядом соседушка и нервно улыбается. ну-ну. У тебя, наверное, яйца железные?
Не твоего ума дела, направился я к выходу. Ещё хоть раз её тронешь пожалеешь.
И что будет? поинтересовался кисло этот половой гигант. В полицию заявишь? Так это не я её трогал, а она меня. Я защищался!
И это недоразумение смеет мужиком называться? Я даже оглядываться не стал.
А ты смотри! Я предупредил! кричит он мне вслед.
Я вышел и захлопнул соседскую дверь. От греха подальше. Слишком велико желание вернуться и накостылять ему посильнее. Чтобы уж защищался, что ли, чтобы хоть не зря свои боевые шрамы получил.
Вот, сгрудил я возле стола Надины вещи. Посмотри, пожалуйста. Вдруг что пропало. А то твой товарищ в вещах рылся.
Он мне не товарищ, устало вздохнула Надя. Он муж моей сестры. Я думала, она дома.
Вон та вздорная тётка её сестра? Совсем не похожи, надо же.
Есть хочешь? спросил и полюбовался, как призывно полыхнули розовым Надины щёки. Голодная, значит. Сейчас что-нибудь придумаю.
Я отправился на кухню. Так даже проще не нужно на неё смотреть и умиляться. Слишком опасно. Но Надя не из тех, кто даёт шанс побыть в одиночестве. Вскоре она притопала вместе с сыном на руках.
А кто у нас тут прячется? воркует она так, что впору в ледяную воду нырнуть. Папа прячется? Папа хочет отдохнуть.
Папа хотел кое-чего другого, но в кои-веки не желал быть правдивым.
А мы кричим и кричим, ведёт она свой разговор с ребёнком.
Кричал в основном Данилка на своём тарабарском языке. Что-то рассказывал и выкрикивал. Такие словесные иероглифы, наверное, только мамы понимают.
Как сына-то зовут? кажется, она ко мне. Голос её бьётся в висках белокрылой птицей, клюёт в темя. Хочется зажмуриться и почему-то ладони на плечах ощутить. Хотя бы на плечах. Наваждение какое-то. Ничего же не было до того, как она Даньку на руки взяла. Но я вру. Ещё в лифте она пахла для меня по-особенному. Просто я тогда ещё не понял.
Данила, обернулся и глазами с ней встретился. Спокойный, улыбчивый, как всегда. Внешне непробиваемый. Незачем ей знать о моей уязвимости и той дыре, что она своим голосом во мне провертела внезапно. А если честно, то не знаю. Мы так с Нинкой решили мальчишку назвать.
С Нинкой?.. Решили? хлопает она ресницами растерянно и рот у неё приоткрывается.
Мне его подкинули. Два дня назад, решился я на откровенность. Дурацкая затея с чужим человеком, но почему-то хотелось посмотреть на её реакцию. Девчонка нахмурилась. Брови у неё красивые, крылатые, аккуратные.
Как это? Так бывает?
Я пожал плечами.
Случилось же.
И вывалил всю короткую историю. Я всего ожидал: недоумения, осуждения, растерянности, а Надя только нижнюю губу пожевала и прижала Даньку к себе покрепче.
Я бы никогда не отдала, голос у неё просел от волнения. Ну, разве что умирала бы Не знаю. Мы же не знаем, что там на самом деле, поэтому осуждать глупо, наверное.
Завтра в полицию, вздохнул я тяжело и поманил Даньку к себе. Но мелкий не захотел. Надо же. Надя ему нравится. Буду пробовать сделать всё законно.
И его заберут, да? прижала она малыша ещё крепче к себе.
Заберут, конечно. Органы опеки, дом малютки, разбирательства Может, мать найдут.
Я провожу рукой по лбу. Слишком много всего. И кое-что я не рассказываю из суеверия. Решил молчать до последнего. А там уж дальше буду думать.
Держи, суёт она Даньку мне в руки, давай лучше я, а то ты кухню сожжёшь.
Я подхватываю сына и слежу, как легко она управляется за плитой. Варит малышу смесь, нам сардельки и гречневую кашу. Как быстро режет салат из молодой капусты. Руки у неё ловкие. А ещё она умудрилась кофточку порванную на футболку поменять.
У неё всё просто. Кашу в холодной воде остужает, в бутылочку наливает. Пробует на запястье температуру. Как будто всю жизнь только то и делала, что детей-искусственников кормила. Девчонка совсем. Но что я о ней знаю? Может, у неё тоже дети есть.