Нельзя сказать, что такую оценку молодой командир принял как награду, но на благодарность или почётную грамоту это однозначно тянуло.
Но однажды выяснилось: всё, что раньше нашему молодому командиру казалось сложным, было детскими играми по сравнению с ситуацией, в которой они оказались.
Как-то в начале осени экипаж базировался на небольшом аэродроме в отдалённой части края, выполняя оттуда полёты по перевозке пассажиров и грузов по заявке крупного заказчика. В завершение лётного дня экипаж возвращался на базу, когда диспетчер попросил доложить о фактическом остатке топлива и выбранном запасном. Этот вопрос всегда вызывает лёгкую тревогу у пилота. А если в конце дня топлива только долететь плюс навигационный запас, а запасной это тот же аэродром назначения, то тревога становится отнюдь не лёгкой.
Когда диспетчер узнал о том, что запасных у летевшего к нему экипажа нет, то заволновался и он:
Как это вы летите без запасного? У нас туман!
При отсутствии запасного разрешается принимать решение, если прогнозируется облачность на пятьдесят, а видимость на пятьсот метров выше минимума. Прогноз ваш зачитать? ответил Палыч, который вёл связь.
У нас уже новый прогноз. Зачитать? смешавшись, ответил диспетчер.
Нам бы ваш новый прогноз пригодился, когда мы вылетали, а сейчас нас больше фактическая погода интересует.
Туман пятьсот, на старте тихо, без изменений, последовал нерадостный ответ и следом запрос: Сообщите ваше решение.
Палыч вопросительно посмотрел на командира.
Есть варианты? ответил тот вопросом.
Следуем к вам, уже диспетчеру сообщил Палыч.
Это сейчас большая редкость такое критическое изменение погоды, и вдруг его нет в прогнозе. Тем более в прогнозе на шесть часов. В то время, о котором идёт наш рассказ, не было постоянного мониторинга погоды со спутников, сеть метеостанций была намного реже, да и сама метеорология была много моложе. И интуиция пилотов зачастую была точнее метеопрогнозов. А интуиция, как известно, штука тёмная и малоизученная, может и подвести. Как, например, в этот раз.
Но вернёмся к нашим героям. Им предстоит произвести посадку на аэродроме, не оборудованном радиотехническими средствами, в тумане. Можно, конечно, подобрать площадку с воздуха, но у молодого командира ещё не было допуска к такому виду работ. А ещё более значимой причиной был тот факт, что таких площадок в округе просто не было. Поэтому оставалось только лететь на базу.
Настройте на радиокомпасе ШВРС. Идём с текущим курсом. Как только с вашей стороны будет железная дорога, говорите мне, и пойдём вдоль неё. Вы будете следить за радиокомпасом. Сообщайте мне, когда пеленг начнёт увеличиваться, берём курс ноль тридцать. Вы смотрите со своей стороны церковь это начало снижения. По вашей команде снижаюсь. Лётное поле большое попадём.
ШВРС это широковещательная радиостанция, которая передаёт радиосигнал для обычных бытовых радиоприёмников, была сейчас едва ли не единственным спасением. Настроив на неё радиокомпас, можно было получать информацию о местонахождении самолёта.
Уже потом Игорёк оценил молчаливое поведение Палыча всё предыдущее время. Он понимал, что должен сам принимать решения, и был готов к такой ситуации.
Чем ближе к аэродрому назначения, тем хуже становилась видимость. Игорёк, вцепившись взглядом в железную дорогу, пилотировал самолёт. Вот-вот должны подойти к нужному пеленгу.
Я сказал смотреть на радиокомпас, резко заметил командир, когда увидел, что Палыч отвлёкся.
Через полторы минуты стрелка пойдёт, сказал Палыч и включил секундомер.
Ровно через указанное время стрелка радиокомпаса отшкалила, командир взял рассчитанный курс, и вот уже справа по курсу церковь.
Снижаемся, дал команду второй пилот.
Уменьшен режим работы двигателя, закрылки в посадочное положение, несколько секунд ожидания, и под самолётом кончается лес. Вот оно, лётное поле и трава аэродрома.
А ты крут, командир, уже на рулении сказал Палыч.
Так и ты тоже не лыком шит, ответил командир.
По прибытии в Энск Палыч попросился в другой экипаж.
Молодой командир должен с молодыми вторыми летать. Иначе не оперится, объяснил он.
ЗАМПОЛИТ
Почему-то сейчас принято всё, что было в прошлом, красить в один цвет. В чёрный или в белый. А реальная жизнь всегда имеет много цветов и великое множество оттенков. Сие утверждение в полной мере касается и института замполитов. В постсоветскую эпоху стало принято именно про замполитов говорить или плохо, или ничего.
Почему-то сейчас принято всё, что было в прошлом, красить в один цвет. В чёрный или в белый. А реальная жизнь всегда имеет много цветов и великое множество оттенков. Сие утверждение в полной мере касается и института замполитов. В постсоветскую эпоху стало принято именно про замполитов говорить или плохо, или ничего.
Я не знаю, как в других местах, но в авиации замполиты были разные. И негодяи среди них попадались, и хорошие специалисты тоже были. К последним можно было прийти со своими бедами и неприятностями: от проблем на работе до семейных неурядиц.
В энской эскадрилье замполит был на своём месте. Такой, каким и должен быть тот, кто отвечает за человеческий фактор. В своё время он полетал здесь же в качестве второго пилота, успел закончить академию и даже прошёл программу ввода в строй командиром самолёта. Но на первой же после назначения командиром медицинской комиссии его списали по зрению. Дала себя знать усердная учёба в академии. Сейчас вызывает удивление, почему человеку с плохим зрением не позволяли пользоваться очками в полёте, как во всём мире это делалось тогда и у нас делается сейчас. Но тогда даже незначительное ухудшение зрения было приговором и финалом лётной работы.
И пришлось менять профессию на более приземлённую, хотя тоже связанную с небом. Тем более и уважение среди коллег было, и характер позволял заниматься этой непростой, если быть хорошим замполитом, работой.
Палычу, с учётом его карьерных перемещений, приходилось время от времени сталкиваться с замполитом, и поведение того он оценивал как очень достойное. Старался замполит разобраться в сути проблемы, не боялся высказать своё мнение и, главное, был честным в отношении с коллегами.
Именно поэтому, когда Палычу в одной из командировок благодарные рыбаки отгрузили килограммов семьдесят свежей рыбы, он не стал сам делить между наземным персоналом (пилоты и сами себе привезут), а отнёс замполиту.
В кабинете замполита он встретил Сергея Ихотина, который, увидев своего бывшего второго пилота и спасителя, со словами «Я позже зайду» выскользнул из кабинета.
Замполит, оценив масштаб задачи разделить такое количество рыбы, позвонил на склад, попросил прислать помощников и сам стал раскладывать рыбу из двух мешков по пакетам, чтобы раздать тем, кому реально лишний рыбий хвост был совсем не лишним.
Да. Чтобы предотвратить кривотолки, что, мол, замполит такой-сякой, народу только рыбьи хвосты раздавал, а остальное известно куда девал, уточню: в тех краях рыбу считали не по головам, а по хвостам.
Естественно, что пришлось замполиту снять галстук, закатать рукава белой сорочки, чтобы разбирать подарок рыбаков для раздачи работникам штаба и другим наземным службам.
Проработав так минут пятнадцать, он всё же пошёл искать, где потерялись направленные ему в помощь грузчики. Увидев, что у зама по режиму в кабинете сидят двое, замполит зашёл к нему и своим обычным зычным голосом спросил, указывая на гостей:
Это ко мне?
Зам по режиму улыбнулся и ответил:
Посмотрим, как вести себя будут. Если не договоримся, то к тебе направлю.
Замполит ничего не понял и пошёл искать дальше по штабу, кто бы мог помочь.
Минут через пятнадцать пришёл зам по режиму со словами благодарности:
Ты знаешь, я бы этих жуликов ни за что бы не расколол, хотя знаю, что это именно они из чемоданов пассажиров вещи таскают. Но когда они тебя увидели без галстука, руки по локоть в крови, они во всём сознались, только бы я их к тебе не направил.
В таком случае отрабатывай должок, сказал замполит, давай закатывай рукава и будем делить рыбу. Теперь точно со склада ни один грузчик ко мне в помощь не придёт. Никогда.
МАСТЕР
Не может рассказ про авиацию считаться полным, если не вспомнить про авиационно-химические работы, или сокращённо АХР. Тем более, когда авиационная история захватывает советский период. Случаев, что происходили при выполнении этих самых работ, бесчисленное множество. Какие-то из них реально имели место, какие-то в результате многократных пересказов стали настоящими байками.
Та история, что произошла с нашим героем, была рассказана мне самим участником описываемых событий, и происходила она, как уже понятно, в те давние времена, когда АХР, или авиационно-химические работы, были не менее распространённым явлением, чем сегодня маршрутки или доставка.