А вот ворота конюшни были гостеприимно распахнуты, из ее пахнущих конским потом и сеном недр доносилась джазовая музыка. Мирослава улыбнулась, на сердце как-то сразу потеплело. Дмитрий Леонидович, для нее просто дядя Митя, все еще был на боевом посту. Вот и его велосипед стоит, аккуратно прислоненный к бревенчатому боку сарая.
Мирослава переступила порог, сразу же попав из сумерек в тепло электрического света, зажмурилась, но не от света, а от удовольствия. Конюшня была тем единственным местом, где она позволяла себе быть самой собой. Даже в кабинете модного психолога она себе такого не позволяла. В ближайшем стойле приветственно всхрапнули, в проход высунулась лошадиная морда, покосилась на Мирославу одновременно хитро и просительно, зашлепала бархатными губами.
Орлик! Мирослава погладила жеребца по холке. Прости, парень, я сегодня без вкусняшек.
Балуешь ты их вкусняшками, девочка! послышалось из соседнего стойла, а потом в проход вышел дядя Митя.
На нем был рабочий комбинезон, который диссонировал с аккуратной профессорской бородкой и профессорскими же очками. Только руки у дяди Мити были далеко не профессорскими сильными, с широкими запястьями и задубевшей кожей на ладонях.
Здравствуй, Мира! Он раскинул в сторону эти свои натруженные руки, и Мирослава, ни секунды не колеблясь, шагнула навстречу его объятьям. Дядя Митя, добрый вечер! Ты еще не уехал?
Он обнял ее бережно и осторожно, чмокнул в подставленную щеку, усмехнулся.
Белоснежка захромала после прогулки. Он обернулся на стойло, из которого вышел пару секунд назад. Пока ее угомонил, пока созвонился с ветеринаром, пока ветеринар добрался к нам из Чернокаменска, пока осмотрел бедолажку.
И что с бедолажкой? спросила Мирослава, тоже косясь на стойло.
Все нормально, минутная слабость. Дядя Митя усмехнулся, порылся в карманах комбинезона, вытащил рафинад. Вот тебе, иди утешь!
Он высыпал рафинад на Мирославину раскрытую ладонь. Орлик тут же требовательно заржал, из стойла Белоснежки тоже послышалось фырканье.
На! Мирослава протянула кусочек рафинада Орлику и снова зажмурилась от щекотных прикосновений его губ.
Родину за сахар продаст, проворчал дядя Митя, но не зло, а так для проформы. А у тебя как дела? Он шагнул вслед за Мирославой в стойло к Белоснежке. Слышал, девочка пропала?
Лисапета рассказала? спросила Мирослава, не оборачиваясь. Только одному человеку из своего прошлого она позволяла звать себя по имени, только при нем одном позволяла самой себе фамильярность.
Прибегала, искала. Так что с девочкой? В голосе дяди Мити послышалась тревога. Нашлась хоть?
Все нормально! Мирослава потрепала Белоснежку по холке. Сказать по правде, никуда она и не пропадала. Это маменьке ейной, она поморщилась, захотелось урвать у школы денег за то, что недосмотрели за кровиночкой.
А маменька у кровиночки кто? спросил дядя Митя. Из местных?
Из местных. Галина Свиридова, нынче Гала. Знаешь такую?
Библиотекарша?
Она самая.
А кровиночка, стало быть, тут учится?
Стало быть.
Талантливая?
Очень!
Но чуть не пропала?
Дядя Митя, говорю же, никто никуда не пропадал! Что ты как Лисапета, честное слово! Та всю школу на уши поставила, теперь ты что-то такое
Да я ничего, сказал дядя Митя успокаивающе, а ты, Мира, не кричи, не пугай мне тут животинок!
Да я и не кричу. Мирослава виновато улыбнулась. Просто день был сегодня такой бестолковый.
Ты ходила в овраг? Стекла очков бликовали, и Мирослава не могла разглядеть его глаз, но по голосу слышала, что дядя Митя встревожен.
Господи! А что такого?! Да, я ходила в овраг! Дядя Митя, мне же уже не тринадцать лет! Все-таки она сорвалась на крик, и из соседнего стойла тут же послышалось беспокойное ржание, пришлось перейти на сдавленный шепот: Нормально все! Вот она я, живая и невредимая.
Одна?
Что одна?
Ты ходила в овраг одна?
Не одна. С телохранителем.
И кто это у нас телохранитель? Этот балбес Валик Седой?
Дядя Митя, да ты что?! Мирослава возмутилась так искренне, что он улыбнулся. С хакером залетным по протекции Лисапеты. Ты с ним знаком?
Ей вдруг захотелось, чтобы дядя Митя оказался знаком с Фростом, и тогда бы она узнала что-нибудь новенькое, возможно, даже компрометирующее. Типа, око за око. Но дядя Митя покачал головой.
Одна?
Что одна?
Ты ходила в овраг одна?
Не одна. С телохранителем.
И кто это у нас телохранитель? Этот балбес Валик Седой?
Дядя Митя, да ты что?! Мирослава возмутилась так искренне, что он улыбнулся. С хакером залетным по протекции Лисапеты. Ты с ним знаком?
Ей вдруг захотелось, чтобы дядя Митя оказался знаком с Фростом, и тогда бы она узнала что-нибудь новенькое, возможно, даже компрометирующее. Типа, око за око. Но дядя Митя покачал головой.
Мне бы местных всех запомнить, не то, что залетных. Детвора тут постоянно ошивается. И каждый норовит накормить лошадей всякой ерундой.
Прямо как я.
Прямо как ты! Но ты хотя бы знаешь меру, а эти сахар тащат мешками. Замаялся отгонять! Этот еще не вернулся? Он так быстро сменил тему разговора, что Мирослава не сразу поняла, о ком он вообще.
Всеволод Мстиславович?
Ага, чудо горисветовское.
Не жалуешь ты его, как посмотрю.
А что его жаловать? Развел тут канитель! Раньше все было по-простому, но с умом, а сейчас ерунда какая-то. Вечно посторонние на территории. То родители, то какие-то тетки из попечительского совета и министерств. И все так и норовят лошадок погладить. Одни покормить, другие погладить, а мне потом успокаивай да лечи. Так где девочка нашлась? Он снова резко сменил тему, но на сей раз Мирослава оказалась к этому готова.
В библиотеке. Пока маменька дома принимала гостей, девочка сидела в читальном зале.
Читала?
Рисовала. Она рисует очень хорошо.
Так же, как ты?
Я не рисую. Мирослава отступила на шаг, отряхнула с ладоней сахарные крошки.
Дядя Митя ничего не ответил, лишь молча покачал головой.
Это была запретная Тёма. Эту тему Мирослава не обсуждала ни с кем. Ни с модным психологом, ни с дядей Митей. Только, в отличие от психолога, дяде Мите было не все равно, он за Мирославу переживал с самого первого дня их знакомства.
Потянуло холодом, невесть откуда взявшийся сквозняк погнал по полу соломинки. Лошади заржали все разом, на шесть голосов. Мирослава суетливым движением пригладила волосы, и лишь, когда пальцы коснулись тугого пучка, успокоилась. Ничего не вздыбится! Никто не зазомбовеет! Да и с чего бы?! Особенности психики или восприятия действительности только и всего! И лошади умолкли.
Ты скоро домой? спросила она, чтобы нарушить установившуюся какую-то неправильную тишину. Может сначала ко мне на чашечку кофе? У меня есть очень вкусный, как ты любишь.
В другой раз, мне уже и в самом деле пора.
Дяде Мите всегда было пора или некогда, он никогда не переступал порог ее квартиры, сколько бы она его ни приглашала, отделывался отговорками о занятости, но Мирослава понимала дядя Митя не хочет компрометировать ее в глазах горисветовской общественности, не хочет рушить ту стену, которую она с такой тщательностью выстраивала между собой и остальными. Дядя Митя не был «остальными», но границы предпочитал не нарушать.
Но, если ты подождешь пару минут, я тебя провожу. Прогуляемся.
Я подожду. Мирослава уселась на скамеечку недалеко от велосипеда, вытянула перед собой ноги, полюбовалась на носки кед. Мне не к спеху.
Дяди Мити не было минут пять. Этого времени хватило, чтобы запереть конюшню и сменить комбинезон на джинсы и ветровку цвета хаки. В этом обличье он уже не походил на профессора. Поджарый, всегда загорелый, лишь самую малость сутулый, он был похож на отставного военного.
Я готов! Он протянул Мирославе руку, помогая встать.
Они шли, не спеша, разговаривая о несущественных, но приятных мелочах, как когда-то очень давно. Так давно, что Мирослава уже почти и забыла, а теперь вот вспомнила и радовалась как маленькая этим мгновениям умиротворения и защищенности. Это то, что было ей нужно больше всего после пережитого в овраге. Пожалуй, дядя Митя был единственным человеком, которому она могла бы рассказать о своих страхах.
Могла, но не стала. Может быть потому, что не была до конца уверена в реальность произошедшего? Да и что там такого произошло, если разобраться? Какая-то геомагнитная аномалия, заставившая вздыбиться ее волосы? Воронка, которая закручивалась не в ту сторону? Забавное происшествие, не более того. А то, что она была похожа на зомби Ну, хакер Фрост мог и не такое придумать. Ей ведь никак это не проверить.
Оставался шепот. Или то, что она приняла за шепот. Еще одна аномалия, только не геомагнитная, а ментальная. С этой аномалией следовало бы съездить к психологу. Может быть даже попить каких-нибудь таблеток. Сколько лет она уже не принимала препараты? Давно! Тогда справилась, значит, и сейчас справится. А если станет совсем невмоготу, запишется на консультацию или поговорит с дядей Митей. Он поймет. Что бы она ему не рассказала, какую бы глупость, он ее поймет. Потому что он всегда ее понимал. Потому что он был ее ангелом-хранителем, как бы пафосно это ни звучало. Да, вот такого ей выделили ангела-хранителя, похожего одновременно и на отставного военного, и на профессора.