Еще неделя и мы начнем процедуру банкротства. Заберем все, что у нас осталось и уедем.
Но ты не хочешь, ты любишь этот город и здесь твоя семья, Яр перехватывает мои ладони и начинает по очереди целовать каждый пальчик, прости, родная, я так облажался. Хотел все исправить и облажался еще сильнее. Виола, я все потерял и мне больше нечего тебе предложить. Если ты уйдешь, я же не смогу без тебя жить.
В голосе мужа столько отчаяния, что мне хочется кричать. Яр, как огромное раненое животное, он пытается бороться и слабеет, пока шакалы пытаются разорвать его на кусочки.
Ненавижу Романа и всех, кто участвовал в той чертовой афере. Мы ничего не можем доказать и следов никаких, но я точно знаю, что это он.
Яр, ты слишком устал, тебе нужно выдохнуть и расслабиться, освобождаю свои ладони и делаю шаг назад от кресла, сессия началась.
Вижу, как муж замирает и перестает дышать. Он не разворачивается ко мне, не предпринимает никаких попыток хоть как-то возразить.
Отлично.
У тебя есть тридцать минут. Когда я вернуть, хочу видеть свою любимую игрушку полностью готовой. Ты хочешь что-нибудь возразить?
Яр слегка качает головой и остается на месте.
Молодец, малыш, не разочаруй меня.
Я возвращаюсь в спальню и принимаю душ, натираю тело ароматным маслом и делаю высокий хвост. На лицо ложится яркий макияж и алая помада. Сегодня особый случай, так что я надеваю черный кожаный корсет, чулки в крупную сетку и беру в руки хлыст. Никакой пощады, будет по-настоящему больно.
Яр уже готов и я замираю перед ним в предвкушении. Обожаю этот момент. Пока еще ничего не началось, но тишина между нами обещает очень многое.
Посмотри на меня, говорю холодно и подхожу ближе. Яр медленно поднимает голову и смотрит снизу вверх. На нем больше нет одежды, и поза на коленях выражает максимальную покорность. Широкий кожаный ошейник затягивается на его шее и можно начинать.
Мне нравится, что я вижу, Яр, обхожу его по кругу и веду хлыстом по голому телу, ты идеальный, только мой. Сегодня я хочу попробовать кое-что новое, я усмехаюсь и прикусываю кожаный кончик хлыста, видишь, что у меня в руках?
Да, моя госпожа, голос мужа становится расслабленным и спокойным. В нем больше нет тревоги или неуверенности. С момента, как я сказала «сессия началась», все мысли выветрились из его головы. Сейчас есть только он и я.
Мазохизм не для всех и он точно не для слабых духом людей. Такие жесткие игры могут запросто сломать и превратить в ничто. По-настоящему насладиться болью способен тот, для кого контроль и сила две важные составляющие в жизни. И когда наступает кризис или накатывает желание снять с себя ответственность и груз обязанностей, отпустить вожжи, вот тогда и наступает момент, когда сильный духом человек передает ответственность и всего себя в руки другого человека.
Яр отдает себя мне.
Скажи, Яр, тебе нужно стоп-слово?
Нет.
Отлично, малыш, я откладываю хлыст и присаживаюсь в кресло перед ним. В моих руках появляется белых носовой платочек, который я спрятала в вырезе корсета и я лениво бросаю им в лицо Яру, у меня туфли грязные, вытри. До блеска, Яр, я хочу видеть свое отражение.
Муж подхватывает платочек и начинает медленно и с усердием натирать мою черную лаковую туфельку. Он наклоняется и проводит по лаковой поверхности языком, затем снова платочком. Меня это дико возбуждает, видеть, как он покорно сидит передо мной на коленях и готов выполнить любую, даже самую мою дикую прихоть.
И это не ради красного словца. Даже если я скажу выйти на улицу голым он сделает. Скажу подняться наверх и прыгнуть с крыши тоже. Нет никаких ограничений. Поэтому так важно, чтобы доминант умел использовать свою власть и чувствовать границы дозволенного. А еще важно уметь видеть, что нужно подчиняемому в данный момент. Боль? Унижение? А может простая рутина?
Последние месяцы Яр слишком возбуждён, он в отчаянии и не может ясно мыслить. Поэтому так много дергается и совершает ошибок. Моя задача дать ему почувствовать себя в безопасности, помочь вернуть контроль над собственной жизнью.
Расскажи, Яр, что тебя беспокоит? И завязывай уже с туфлями, они как зеркало. Я хочу, чтобы ты снял с меня чулки и вылизал мои ноги.
Муж медленно снимает с меня туфли, тянется пальцами к кромке чулок и очень медленно скатывает их по ногам. Все это время он молчит, ему нужно собраться.
Муж медленно снимает с меня туфли, тянется пальцами к кромке чулок и очень медленно скатывает их по ногам. Все это время он молчит, ему нужно собраться.
Я прикрываю глаза, когда чувствую, как его губы и язык касаются моей кожи. Он целует пальчики и свод стопы, проводит по ним языком, покусывает. Фуд-фетиш один из самых любимых у Яра.
Я боюсь, ты уйдешь к Илье или Роману, наконец выдавливает он из себя. Признание дается мужу с огромным трудом. Он останавливается и не может поднять на меня глаза, мне больше нечего предложить тебе, а ты привыкла к другому уровню жизни, такому, который я в ближайшие годы вряд ли смогу тебе обеспечить.
Продолжай, ты остановился, Яр. Стал совсем непослушным и за это плюс три удара.
Муж сглатывает и возвращается к тому, что он начал. Его язык путешествует по моей коже, пока не добирается до внутренней стороны бедра и еще ближе, туда, где уже совсем жарко. Но он не решается продолжить, не получив разрешения.
Давай, Яр, не останавливайся. Сделай мне приятно, но не доводи до оргазма.
Впереди порка и я хочу быть максимально возбужденной, чтобы получить от нее такое же удовольствие, как и Яр. Все завязано на сексе и боли. Вместе это гремучее сочетание, которое вызвало у нас обоих стойкую зависимость.
Муж прикасается к губкам и проводит по ним языком, толкается между ними. Я ерзаю в нетерпении и раскрываюсь для него максимально широко.
В моей голове крутятся его слова о том, как сильно Яр боится потерять меня. Илья и Роман. Вот что у него в голове.
Достаточно, я томно выдыхаю, и муж замирает, пора приступать к десерту.
Встаю и беру в руки хлыст, прикасаюсь грубой кожей к спине Яра. Он немного подрагивает и сжимает кулаки.
Ударов будет тринадцать, я не хочу слышать ни звука. Иначе мы начнем сначала, ты понял?
Яр кивает.
Разматываю хлыст и стараюсь примериться. Он длинный и сделать это довольно сложно, но когда я боялась трудностей. Замахиваюсь и рассекаю воздух без предупреждения. На спине Яра появляется длинная алая полоска. Втягиваю в легкие воздух и сжимаю бедра, вместе с ударом чувствую, как мое тело прошивает импульс возбуждения. Вот за это я и люблю порку. Она не только для Яра, она для меня. Подхватываю длинный хлыст и дразню мужа, касаюсь его спины, ласкаю им.
Еще один замах и снова удар, внутри опять сладкая истома, которая разбегается по всему телу и делает соски острыми и твердыми.
Такая сладкая пытка для нас обоих. Обхожу Яра, чтобы оценить его состояние. У него уже стоит, и я даже вижу каплю смазки, которая выделилась на головке члена.
Плохой мальчик, ты возбудился. И не стыдно тебе, Яр? Я тут тебя наказываю, а ты готов кончить как прыщавый юнец после второго удара, смеюсь над ним, издеваюсь. Желваки на его щеках играют, кулаки сжимаются крепче, но ничего не происходит. Ему нужно даже это, чувствовать себя максимально униженным.
Ну, раз тебе так нравится, давай продолжать, наматываю хлыст на руку, чтобы сделать ее короче и делать более точные удары, думаю, мы не будем растягивать, я хочу быстро, в моем голосе появляются стальные нотки.
Удары сыплются один за другим, отчего Яр сжимается, но молчит. Последний удар самый сильный. Я так вошла в раж, что кожа в некоторых местах лопается, и кровавые ручейки сбегают по спине.
Иногда в такие моменты я не помню себя, чувствую только это порочное жестокое желание, которое рвется у меня изнутри. Вид крови распаляет и дурманит окончательно. Хорошо, что удары всегда четко определены, и я никогда не позволяю себе превысить их количество. Как бы сильно мне ни хотелось, по отношению к Яру это нечестно.
Бросаю хлыст на пол и пытаюсь отдышаться, на всем теле выступил пот, и волосы прилипли к коже. Я еще не кончила, но очень хочу. Поэтому тяну Яра за плечо и заставляю распластаться по белоснежному ковру, который впитает следы моей преступной страсти.
Он падает почти без сил и смотрит на меня через пелену тумана. Досталось Яру сейчас очень сильно, но меня это мало волнует. Сажусь сверху на него и тяну за молнию корсета, чтобы избавиться от ненужной одежды. Хочу быть голой, дикой, такой, какой создала природа.
Яр выгибается, когда я опускаюсь на его член, и из его горла вырывается рваный хрип, смешанный с моим именем. Но сейчас я сосредоточена только на своих ощущениях, мне важно только свое удовольствие. Двигаюсь быстро и жестко, царапая кожу на его груди в кровь.
Все тело настолько возбуждено, что ощущения почти невыносимые. Мои движения больше похожи на удары, комната вокруг нас исчезает и меркнет свет. Все внутри скручивает спиралью, сжимает и спрессовывает, чтобы в один момент выстрелить ярким болезненным оргазмом. Тело трясет и дергает, следом за фрикциями наваливает расслабление, и я безжизненно приземляюсь на грудь Яра. От переизбытка эмоций из моих глаз льются слезы и слабые поскуливания рвутся изнутри.